Хант только сейчас заметил кровь на перчатках. Выругавшись, он сорвал их и бросил в металлический мусорный бак у двери. Затем стал листать тоненькое досье Брайс Куинлан. Черные, до плеч волосы слегка покачивались, обрамляя его непроницаемое лицо.

– Ничего особенного. Обычная избалованная завсегдатайка клубов и танцулек. Это больше по твоей части, – сказал Хант, листая страницы. Он чуть скривил рот. – Смотри-ка! Вот сюрприз: она живет в одной квартире с Даникой Фендир. Так это же «принцесса сборищ» собственной персоной.

Этот эпитет употреблялся только в 33-м легионе, поскольку больше никто во всем Лунатионе, включая высшую фэйскую знать, не осмелился бы произнести такие слова вслух. Однако Исайя жестом предложил Ханту читать дальше, поскольку тот улетел раньше и не знал всех масштабов случившегося.

Хант прочитал, и его брови изогнулись.

– Чтоб мне поиметь Урду!

Исайя этого ждал.

Темные глаза Ханта округлились.

– Даника Фендир умерщвлена? – Он пробежал еще несколько фраз. – Вместе со всей Стаей Дьяволов… Чтоб мне поиметь Урду, – качая головой, повторил он.

– Дело совершенно глухое, друг мой, – отозвался Исайя, забирая у него папку.

Хант сжал челюсти.

– Я не учуял никаких следов демона.

– Знаю. – Поймав вопросительный взгляд Ханта, Исайя пояснил: – Если бы учуял, сейчас ты бы держал в руках отсеченную голову, а не папку.

Сказанное не было «фигурой речи». Исайя не раз видел победоносные возвращения с охоты за демонами. Головы, приносимые Хантом, являлись не трофеями, а вещественными доказательствами того, что приказ выполнен. Архангелы, под началом которых доводилось служить Ханту, всегда требовали доказательств.

Губы Аталара слегка дрогнули. Наверное, вспомнил, когда в последний раз он представлял подобное доказательство. Хант скрестил руки на груди. Жест доминирования, который Исайя постарался не заметить. Среди пятерых воинов, входящих в триарию – самый элитный отряд имперского легиона, – существовала негласная иерархия. И триарии (тоже негласно) были маленькой личной гвардией Микая.

Микай назначил Исайю командиром 33-го легиона, но никогда официально не объявлял об этом. Однако Исайя считал, что заслуженно занимает самую верхнюю ступень, поскольку является лучшим воином среди триариев, невзирая на его модный костюм и галстук.

Почему в отряде оказался Хант, толком никто и не знал. Пару лет назад его перевели сюда с Пангеры. Исайя совсем не желал знать подробности перевода.

Официально занятием Ханта была охота и уничтожение демонов, проникавших сквозь трещины Северного Разлома или вызванных запретными магическими ритуалами. Это занятие как нельзя лучше отвечало уникальным способностям Ханта. Только боги знали, скольких демонов он выследил и убил за эти столетия, начиная с 17-го легиона – первого их с Исайей места службы. В какие миры отправлялись души истребленных им демонов, Хант не знал и не желал знать.

Но свое прозвище Хант заработал выполнением тайных (окутанных тенями) поручений архангелов. Сейчас это были поручения Микая. Хант подчинялся непосредственно Домитусу, и остальные триарии старались не лезть в их отношения.

– Наоми только что арестовала Филипа Бриггса по обвинению в массовом убийстве, – сообщил Исайя, упомянув капитана пехоты 33-го легиона. – Бриггс не далее как вчера освободился из тюрьмы. Первый раз он был захвачен Даникой и Стаей Дьяволов у себя в подпольной лаборатории.

То, что волки опередили легион, задевало самолюбие Исайи. Арест, произведенный Наоми, несколько исправил положение.

– Ума не приложу: Бриггс – вполне заурядный человек. И вдруг… вызвать могущественного демона. Как?

– Думаю, вскоре мы это узнаем, – мрачно ответил Хант.

Обязательно узнают.

– Неужели Бриггс настолько глуп? Выйти на свободу и тут же устроить массовую бойню.

Нет, дураком Бриггса не назовешь. Он возглавлял мятежников Кереса – ответвление более крупного движения, называемого Офионом. Вот фанатик он первостатейный. Спал и видел, как бы раздуть конфликт, схожий с войной на Пангере.

– Возможно, Бриггс знал, что мы найдем повод водворить его обратно в тюрьму, – возразил Хант. – Знал, что на свободе он проведет считаные часы. Вот и решил потратить это время на расправу с ванирами.

– Ну и мешанина, – покачал головой Исайя.

Применительно к нынешнему столетию – это еще мягко сказано.

– Что-нибудь просочилось в средства массовой информации? – спросил Хант.

– Пока нет, – ответил Исайя. – Несколько минут назад я получил приказ хранить полное молчание о случившемся. Даже если утром все СМИ только и будут болтать об этом.

Глаза Ханта сверкнули.

– Мне рассказывать некому.

Да, Хант и друзья – понятия несовместимые. Даже среди триариев, после двух лет службы в легионе, Хант держался замкнуто, неутомимо трудясь ради одной цели – свободы. Правильнее сказать, ради хрупкого шанса получить свободу.

– Сколько у нас времени до появления Сабины? – со вздохом спросил Исайя.

Хант сверился с часами на телефоне:

– Она уже спускается.

В этот момент дверь шумно распахнулась.

– Вот и она, – шепнул Хант.

Внешне Сабина выглядела немногим старше Брайс Куинлан. Тонкокостное лицо, длинные светлые волосы с серебристым отливом. Возраст выдавал гнев, бушевавший в ее светло-карих глазах. Он сразу подсказывал: эта женщина живет не первый век.

– Где вы держите эту суку-полукровку? – спросила Сабина и тут же увидела Брайс через шпионское окно. – Я ей сейчас шею сверну!

Исайя белым крылом загородил Сабине путь к двери. Хант как бы невзначай встал по другую сторону. На костяшках его пальцев плясали молнии.

Небольшая демонстрация силы. Исайя собственными глазами видел, как Хант молниями испепелял врагов и разрушал дома.

Что у обычного ангела, что у архангела – магия всегда представляла собой разновидность природных стихий: дождя, бури, иногда торнадо. Исайя умел создавать ветер, способный удерживать вражескую армию. Но только Ханту – первому и, возможно, единственному – удалось подчинить молнии, превратив их из средства устрашения в средство разрушения. Повелевание молниями было одновременно его спасением и проклятием.

Исайя вызвал легкий ветер, который прошелестел в шелковистых волосах Сабины и достиг волос Ханта.

Они всегда работали вместе. Микай это знал и потому два года назад определил Ханта в тот же отряд, где служил Исайя, невзирая на терновые венцы, вытатуированные на лбу обоих. Татуировку Ханта почти целиком закрывали волосы, но тонкая черная полоска оставалась видимой.

Исайя почти не помнил, как выглядел его друг до этого клеймения, произведенного пангеранскими ведьмами. Инфернальные заклинания, добавленные в чернила, делали татуировку несводимой. Это служило памятью о совершённых преступлениях. Помимо клейма, магия ведьм связала бо́льшую часть его магической силы.