– Давай двести баксов, получишь книжку.

До чего же умна и сообразительна моя подруга! Она все времяуводит парня от главной нашей цели. Чтобы ему даже в голову не пришло, что наминтересна книжка сама по себе. Но что же мы станем делать, если он вдруг дастнам эти двести долларов? Все это вихрем пронеслось у меня в голове.

– А не жирно ли будет? Хватит с вас и стольника! –сказал парень и полез в карман.

– И не думай! – заявила Мотька. – Меньше чемза две сотни не отдам!

– Ах так! – крикнул парень, дал по газам инаправил мотоцикл прямо на Мотьку.

Она завизжала, выхватила из кармана что-то красное ишвырнула в парня.

– Подавись! – крикнула она и бросилась бежать всторону метро, а я за нею.

Погони за собой мы не слышали. Значит, парень подобралкнижку.

– Аська! Поднажми! – крикнула Мотька, заметив, чтоя сбавила темп.

– Да не будет он за нами гнаться, книжка-то у него!

– Как бы не так! Фигушки! Я ему зеркальце свое кинула,красненькое!

И тут же за нами раздался треск мотоцикла. Но мы уже были напешеходной дорожке, ведущей к метро. Туда он уж точно не рискнет въехать. Апока поставит мотоцикл, пока побежит за нами… Можно считать, что мы спаслись!

– Стоп! Куда несетесь, оглашенные! – преградилкто-то нам дорогу. Костя. – Вы что, спятили?

– Скорее… – Я схватила Костю за руку и потащила квходу в метро, но тут, на наше счастье, на дорожке появился милиционер, привиде которого торговки спешно похватали сумки с товаром и бросились врассыпную.Милиционер медленно шел по дорожке, а навстречу ему, с трудом сдерживаясь,чтобы не бежать, шел наш преследователь.

– Гражданин! Это ваш мотоцикл? – громко спросилмилиционер. – За стоянку в неположенном месте – штраф!

Тот попытался что-то сказать, но милиционер был неумолим.Парень злобно глянул на нас, а Мотька быстро показала ему язык, и мы вбежали ввестибюль метро. Через несколько мгновений уже были на эскалаторе.

– В чем дело? – сурово спросил Костя. – Чтоэто за номера?

– Ой, да погоди, дай отдышаться! – простоналаМатильда.

– Костя, а как ты сюда попал? – спросила я.

– Мне Митяй позвонил. Езжай, говорит, туда-то итуда-то, а то эти полоумные чего-нибудь натворят, во что-нибудь влипнут. Ну, яи поехал.

Мы бысто рассказали Косте про Иришу, парня из «Марала» и прозаписную книжку.

– Эх, Костя, слышал бы ты, как Мотька с нимторговалась! Подавай, говорит, двести баксов! Такую оторву сыграла, будьздоров!

– Ерунда, – скромно потупилась Мотька, – вотесли бы я слупила с него двести баксов и книжку бы себе оставила…

– Ну ты даешь! Это уж нечестно было бы! – заметилКостя.

– А они с Иришей – честно? Да? – возмутиласьМотька. – Я не я буду, если их не поймаю!

– А где книжка-то? – спросил Костя.

– Вот она! – Мотька выхватила книжку из кармана.

– Осторожно, не лапай! – прикрикнул на нееКостя. – Там же отпечатки пальцев, понимать надо!

– Понимаем не хуже тебя! – Мотька достала изкармана мешочек. – Вот, давай сюда положим.

Книжка в мешочке была спрятана в Костин карман.

– Сейчас едем ко мне, – распорядился Костя. –Я сниму отпечатки, у отца есть все эти штуки.

– Ладно, а дальше-то что с ними делать? Сотпечатками? – спросила я.

– Пока ничего, это я так, на всякий случай; вот когдаотпечатки снимем, будем работать с книжкой. Надо ее внимательно изучить.Записная книжка преступника – ценнейший вещдок. Этот парень даже рискнулвернуться за ней на место преступления. Кстати, надо выяснить, знает ли Иришаэтого парня. Неизвестно ведь, чья это книжка – его или, может, ее Виталикобронил?

У Кости дома была только мама, Вера Ипполитовна. Его отца заполгода нашего знакомства мы так ни разу и не видели. Она обрадовалась нам, носказала, что досмотрит очередной сериал, а уж потом накормит нас. ВераИпполитовна смотрела все сериалы по телику.

Костя налил нам с Мотькой по кружке домашнего кваса, а самзанялся книжкой. Достал какие-то бумажки, порошок.

– Только отойдите, не стойте над душой, –потребовал он.

– Но нам же интересно! – не согласилась Мотька.

– Я потом вам покажу, как это делается. Идите, идите.

Мы сели на диван и с удовольствием вытянули ноги.

– А интересно, чего там у Людки? Показала она уже фоткусвоей матери? Давай, Аська, позвоним ей, а?

– Давай.

Она набрала Людкин номер. Но там никто не ответил.

– Придется дожить до завтра. Ох, Аська, не знаю, как мыоба дела потянем!

– Между прочим, – заметила я, – Людкино дело– это бремя славы.

Мотька фыркнула.

– И ничего тут нет смешного. Конечно, Людка услышала,что мы не раз уже раскрывали преступления, вот и обратилась к нам. Точно –бремя славы.

– Ну вот, все готово! – заявил вскореКостя. – Теперь можно заглянуть в книжечку. Валите сюда!

Костя принялся медленно листать книжку. Она была старая,затрепанная, ближе к углам страничек записи были полустертые. Все номераобозначены только сокращениями. Ни единого имени.

– Ага! Смотрите, Митькин номер! – воскликнул Костя.

– Неудивительно, – пожала плечами я. – Он жеИришин хахаль!

– Между прочим, здесь большинство номеров –шестизначные, он ведь из Новосибирска, – сообщил Костя. – Что ж, этозначительно облегчает нашу задачу.

– А какая наша задача? – полюбопытствовала Мотька.

– Надо постараться систематизировать московские номера,может, что-то и получится.

– Интересно, по какому принципу ты собираешься ихсистематизировать? – осведомилась я.

– Еще сам не знаю, – засмеялся Костя. – Надо,кстати, Митяя вызвать. У него башка в таких делах здорово варит. Ась, звякниему.

Митя сказал, что родителей еще нет дома, а оставлять Иришуодну он боится.

– Ну, как она?

– То плачет, то смеется, правда, от этого смеха завытьхочется, – шепотом сообщил мне Митя. – Давайте-ка вы сюдаподваливайте, вместе и книжку посмотрим, может, Иришка что-то там разберет.

Через четверть часа мы все уже сидели на кухне у Мити. Они сИришей склонились над книжкой. Вид у Ириши был все-таки уже не такойнесчастный, как недавно. Она умылась, причесалась, переоделась. Только в глазахстояла тоска.