– Конечно, нет, – с удивлением отстраняется, чтобы в свете фонаря рассмотреть моё недовольное лицо. – Мне не нужна любовница.

– А кто тебе нужен? Жена у тебя уже есть… А ты прилипаешь ко мне.

– Мне нужна любимая женщина. И я не прилипаю… Это моё сердце тянется к тебе, просто ничего не могу с этим поделать.

Притихаю и перебираю пальчиками сухие листочки. Всё сложно. Артем признается в любви уже второй раз, а я не могу ответить ему взаимностью. Причины для меня очевидны. Это обида, сидящая глубоко, и женская гордость, через которую не переступить.

– Почему ты тогда поступил так со мной, если любил? Чего тебе не хватало, скажи?

В дрожащем голосе звучит боль, которая залегла на дно, но не исчезала на протяжении этих лет. Её причинил мне человек, которого любила.

– Как я поступил, Аня? – негодует Артём. – Готов исправить всё, если это возможно.

Его слова режут уши, как лезвие по стеклу. Вызывают раздражение.

– Исправить? Нельзя исправить то, что уже совершено, Артем! Ты изменял мне с Лизой, когда мы были вместе, а сейчас прикидываешься, что не делал этого. Я всё знаю, так что можешь не строить из себя невинность!

– Я изменял? Никогда этого не было! – соскакивает со скамьи, как ошпаренный. – Клянусь, когда мы были вместе, между мной и Лизой ничего не было! Что за мысли?

Я бы поаплодировала его актерской игре, но сил и желания нет.

– Это не мысли, Артем, а правда. Своими глазами видела, как ты целовал её. Постельные сцены наблюдать не удалось, и слава богу… Но я доверяю словам людей, которые видели.

– Бред какой-то… – встряхивает головой. – Что и когда ты видела? И про каких людей говоришь, скажи, и я посмотрю в их бесчестные глаза. Всё вранье!

Не хотела я вспоминать прошлое и тот самый день, когда разочаровалась в Артёме, но он вынуждает меня. Хочет факты и доказательства? Думает, духу у меня не хватит? Да пожалуйста…

– Сядь, Артём, – взглядом указываю на скамью. – Сейчас я буду смотреть в твои глаза. Спустя почти пять лет я готова это сделать и сказать, что думаю.

– Слушаю, – он тяжело опускается рядом и с волнением смотрит на меня.

– И не смей перебивать, – тыкаю пальцем в его грудь. Я всё скажу. Почти всё, разумеется. – Помнишь тот вечер, когда ты встречался с одногруппниками, а я готовилась к своему последнему экзамену? Так вот, в тот вечер ко мне пришла Милана, подружка, ты её знаешь… Она-то мне всё и рассказала, и показала.

Бродский хочет вставить свои пять копеек, но я закрываю его рот ладошкой.

– Я не закончила. Сначала я не поверила её словам. «Бред…» – подумала… Мы ссорились периодически, с кем не бывает? Но после видео, которое она показала, я всему нашла новое объяснение. Тебя просто не устраивала я, и ты сравнивал меня с другой женщиной, которой дарил свои поцелуи и страсть в постели.

– Да какое видео, какая страсть?!

– Такая! Как вы целовались на камеру! Видео не сохранила на память, уж извини… Все девчонки с потока уже об этом трещали и не говорили мне из жалости, одна Милана всё рассказала – спасибо ей! Мне было больно, Артем, ты не представляешь, насколько сильно! Ведь я, дура, любила тебя, понимаешь? Любила и не замечала, что ты уже не только мой…

Чувствуя, как вскипаю до предела, я обрываю речь и закрываю ладошками лицо. Эмоции захлестывают не по-детски. Вот и сказала всё. Полегчало ли? Не очень… Расковыряла только старые раны.

Артем молчит, тяжело дыша и переваривая информацию. Каждая мышца лица напряжена – думает, как выкрутиться? Нет, бесполезно… Уж лучше пусть сознается во всем, и то больше уважения будет.

– Я проиграл тот поцелуй, это был фант – ничего более, – растерянно хрипит бывший муж.

– Ах, ты играл… – всплескиваю руками. – Ты целовал ту, на которой потом женился! Лиза вечно крутилась возле тебя, и не смей это отрицать, как и то, что спал с ней!

– Она была рядом, потому что мы знакомы со школы и учились в одном учебном заведении, у нас общие приятели и одна компания – это логично! Но я не спал с ней!

– Не верю. Милана общалась с Лизой, и та похвасталась ей, что добилась своего: вы стали больше, чем просто знакомые…

– Да какой мне смысл врать тебе сейчас, Аня? – встряхивает меня за плечи, чтобы пришла в себя.

Я резко скидываю его руки, которые сейчас кажутся противными.

– Тогда почему ты женился на ней, а? Так быстро забыл ту, которую любил… И женился на той, с кем изменял.

– Прекрати выстраивать ложные теории, – расходится в эмоциях не меньше моего и перекидывает стрелки на меня. – И тебе ли говорить о любви, когда сама выскочила замуж за друга с потока и почти сразу же родила от него?

Я ловлю ртом воздух, но не хватает времени, чтобы придумать стоящий ответ. Здесь я не готова защищаться. Вряд ли Бродский меня поймет.

– Ты написала мне крупными буквами, что не любишь меня, Аня. Нет никого хуже, чем я, и ты несчастлива со мной – сама мне так сказала. А потом выставляла счастливые совместные фоточки с этим чмырём. Он оказался лучше меня, он сделал тебя счастливой – всем видом ты это показывала! Тебе было больно, говоришь… А, как херово было мне, рассказать?

– Не стоит… – сглатываю.

Артем может не продолжать, потому что я прекрасно понимаю, о чём он говорит. Я специально выставляла те фотки. Не хотела, чтобы Бродский думал, что раздавил меня своим предательством… Хотела, чтобы его мужское достоинство задрожало, и он испытал хотя бы малую долю той боли, которую причинил мне. По факту, он не бросал меня – это сделала я.

А потом узнала, что беременна. Рассказать Бродскому и на коленках приползти обратно? Нет, это про меня.

Прийти со слезами на глазах к одинокой и принципиальной матери, которая остерегала всю дорогу от связи с Бродским? Тоже не про меня.

Везде мешает чертова гордость.

А вот начать встречаться с другом, от которого поступают знаки внимания, и переспать, чтобы потом назвать его отцом ребенком… Это про меня. Тут даже гордость заткнулась вместе с совестью.

Самой противно, правда…

Но для меня тогда это был выход. Ребенок будет расти в полноценной семье, и я смогу раз и навсегда вычеркнуть Артёма из своей жизни.

Знала, что он не будет долбиться в стену, от которой разит равнодушием к нему и счастьем с другим. И оказалась права. Нас быстро развели, а Артём не приставал звонками или сообщениями.

– Поверила какой-то полоумной и, даже не спросив меня, всё оборвала, – возмущается бывший муж вслух и укоряет взглядом. – Ты же знала, что я любил тебя, Аня…

– Твоя полоумная подтвердила факт измены, когда мы с ней встретились случайно, – сквозь зубы выдавливаю я. – Что ты на это скажешь, Бродский?

– Лиза? Я не знаю… Она поддерживала меня, когда мы с тобой расстались. Была рядом всегда… Как друг.