Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что поделать, грамотных людей не хватает. Но давай вернёмся к нашим баранам. Расскажи-ка мне, как ты из взводного считай, в командира полка превратился.
Интересно, сколько ещё раз мне тут придётся повторять свою историю, правда и этот майор ГБ судя по всему вполне адекватный и не спешит с ходу записывать меня во враги народа. Снова начал с момента своего попадания в это время и это тело. Рассказывал подробно, стараясь ни чего не упустить, а майор время от времени спрашивал меня почему я поступил именно так, а не иначе. Время летело незаметно, я как раз наконец закончил описывать свои приключения, а ведь со стороны это именно так и выглядело, когда в кабинет постучался боец, который и сообщил майору, что прибыло высокое начальство. Тут и меня затребовали под их грозны очи, так что пришлось идти, и что было просто отлично, так это то, что меня не стали разоружать.
Лейтенант вышел, а майор Нестеров остался, он задумчиво смотрел вслед лейтенанту. Чувствовалась в этом лейтенанте непонятная чужеродность, что-то в нём было, вот только что? Ещё вчера вечером он получил донесение от капитана Щукина, тот подробно по телефону рассказал ему про странного лейтенанта, что вышел со своим подразделением в расположение штаба его полка. Напрягало полное отсутствие у этого лейтенанта страха перед органами, он не боялся применять против сотрудников силу и можно было не сомневаться, при необходимости он не колеблясь применит и оружие. Вот только как он можно сказать на глазах Щукина уничтожил своим подразделением прорвавшихся немцев, а затем показал ему пару действенных способов по выявлению вражеской агентуры, откуда он мог это знать. Да, он очень странный, но с другой стороны так проводить внедрение, это уму непостижимо, ведь он уже нанёс противнику огромный урон и совершенно ясно, что дальше он будет служить не при штабе, а в строевых частях, так что агент из него ни какой. Конечно, всё, что рассказал Нестеров кажется бредом сивой кобылы, но ведь и проверить это не сложно, достаточно просто расспросить его бойцов и командиров.
А Щукин молодец, хоть и лопухнулся с этим лейтенантом, но утаивать это не стал, понял, что всё равно со временем эта история выплывет, так лучше самому рассказать в выгодном для себя свете, чем это узнают через третьи руки и неизвестно как перевранным. Конечно необходимо будет приглядывать за этим Прохоровым, но было у Нестеров чувство, что немцы ещё хлебнут горя от этого лейтенанта.
В кабинете командующего армией, куда меня провели, кроме него самого были ещё два человека, это оказались начальник штаба генерал-майор Варенников и член военного совета армии генерал-майор Колесников. Я узнал об этом чуть позже, а пока пришлось в очередной раз рассказывать свою эпопею, честно говоря уже начал чувствовать себя попкой, который по желанию хозяина говорит одно и тоже. Слушали меня очень внимательно, временами перебивая, когда задавали вопрос или просили объяснить причину моих действий. Но чувствовалось, что отношение их ко мне благожелательное, так что надеялся на то, что мне хоть немного плюшек всё же дадут. Наконец, когда я закончил описывать свои приключения, меня милостиво отправили к своему отряду, но с наказом прибыть снова вместе с командным составом отряда к пяти часам дня сюда в штаб, за это время высокое начальство соизволит решить что со мной делать, вот и поведает своё высочайшее решение. Выйдя из штаба, сел в свою вездеходную эмку и велел водителю ехать к себе. За моё отсутствие мои архаровцы времени зря не теряли и к моему приезду в лесу уже был разбит полноценный полевой лагерь. Наши и трофейные палатки установлены, неподалёку дымили полевые кухни, а техника была укрыта под деревьями, так что с воздуха было ни чего не видно. Мне тоже палатку установили, офицерскую, немецкого командира батальона и даже с походной мебелью и на дощатом настиле. Собрав командиров, сначала выслушал доклад по части, всё было в порядке, а затем уже сам сообщил о вызове в штаб армии. Со мной должны были ехать начальник штаба, начальник разведки, старший политрук и командиры дивизионов и второго батальона. Пока я разбирался у себя, в штабе армии после моего отъезда состоялся серьёзный разговор.
— Ну, и что скажите? — Спросил у присутствующих, командир 26-ой армии, генерал-лейтенант Костенко.
— Знаешь, Фёдор Яковлевич, — Начал первым член военного совета генерал Колесников. — Честно говоря, всё это кажется приключенческой историей от Майн Рида или Луи Буссенара. Простой лейтенант, Ванька-взводный, за пару недель из остатков разбитого батальона в тылу противника сбивает механизированный полк и успешно громит его. Совершено нереальная история.
— Согласен Дмитрий Емельянович. — В свою очередь сказал начштаба. — Только проверить это очень легко, достаточно просто расспросить его бойцов. Все врать не будут, да и про уничтожение стационарного аэродрома проходила информация, штаб фронта интересовался, кто мог это сделать.
— Я не спорю, хоть действительно звучит всё это совершенно фантастически, но сейчас дело не в этом, а что нам дальше делать с лейтенантом и его отрядом. С одной стороны он из 6-ой армии, а с другой вышел к своим у нас. Хоть он и сохранил стяг полка, но по сути людей из него практически нет, остальные бойцы и командиры отовсюду и я более чем уверен, что есть и из нашей армии.
Ненадолго установилась пауза, высокое начальство обдумывало сложившуюся ситуацию, пока генерал Колесников не начал излагать свою мысль.
— Я вот что думаю Фёдор Яковлевич, флаг полка отправим с нарочным в 6-ю армию, пускай восстанавливают его, а лейтенанта с отрядом оставим у себя. Официально оформим его перевод к нам, вышел у нас, вот и включили его в состав нашей армии. Его начальство не скоро об этом узнает, если вообще узнает. Теперь по отряду, по сути это неполный механизированный полк. Командует лейтенант им хорошо, только званием не вышел, и мы ему полковника дать не можем, максимум через звание, так что потолок, что мы можем ему дать, это капитан. Для полка тоже маленькое, но ведь это для официального полка. Забираем у него гаубичный дивизион, нам он нужней, да и Прохоров судя по всему взял его просто что бы було, раз подвернулся под руку, вот и прихватил с собой. Думаю не будет он против этого возражать, далее, два других дивизиона и миномёты оставляем ему, а также один батальон и роту бронеавтомобилей. Второй батальон официально переводится в штат штаба армии, но по существу останется у Прохорова. Через месяц даём ему майора и в рамках армии создаём на базе его отдельного механизированного батальона, отдельный механизированный полк. Уж больно лихо он воюет, а пока его отдельный усиленный батальон будет при штабе армии исполнять роль пожарной команды в случаях вражеского прорыва нашей обороны.
— Дмитрий Емельянович, может его тогда ещё и танковой ротой усилить?
— Нет, Фёдор Яковлевич, как я понял, если бы Прохоров хотел, то сам бы собрал себе танковую роту, да и батальон думаю тоже потянул бы. Просто он по какой то причине не хочет связываться с танками, хотя конечно это странно. Однако практика показала, что он и с наличными силами может успешно противостоять механизированным подразделениям немцев. Тут главное не ограничивать его инициативу, тогда и результат получим самый высокий.
— Хорошо Дмитрий Емельянович, так и сделаем. Иван Семёнович, вы там распорядитесь в кадровом отделе, как Прохоров в 17 часов со своими командирами прибудет, так всё и оформите.
— Сделаю Фёдор Яковлевич.
На этом обсуждение отряда лейтенанта Прохорова пока прекратилось, и дальше генералы обсуждали обстановку на фронте. Разумеется, что я обо всём этом и понятия не имел, после обеда, ещё раз проверив расположение своей части, я, прихватив с собой журнал боевых действий, который вёл, но в первый раз с собой в штаб армии не брал. Там подробно был расписан весь мой боевой путь с момента моего попадания сюда. В 16 часов мы на трёх машинах выехали в штаб армии, хоть ехать было полчаса, но лучше там подождать, чем опоздать. Сейчас война и случится, может
