Он жил один уже очень давно, но за последние две недели его дом начал казаться ему таким... пустым. Таким тихим. До того как он повстречал Мег в Ирландском море, он рассматривал этот свой дом как желанное пристанище. Но теперь он казался ему холодным и безжизненным. Он не читал «Таймс» с тех пор, как прибыл в Лондон, — совсем не в его привычках. Обычно он любил всегда быть в курсе событий. Каждый день Уилл торопливо завтракал, оставляя половину еды на тарелке, чтобы поскорее покинуть свое пустое жилище.

Нет, это было не совсем так. Не так просто. Правда заключалась в том, что он торопился выбраться отсюда, потому что скучал по ней.

Уилл положил тост на тарелку и зарылся пальцами в волосы. Это просто непостижимо. Жил же он без нее столько лет. Почему же ему сейчас так тоскливо, когда ее нет рядом? Почему он постоянно думает о ней? Почему каждый день находит повод пораньше уйти из конторы, чтобы заглянуть в дом к Стрэтфорду? Не в его обычае было уклоняться от своих обязанностей или изобретать предлоги для бегства с работы. Но теперь дело обстояло именно так.

Его начала преследовать мысль о вероятном появлении ее преследователя. Каждый день он неизменно спешил в дом Стрэтфорда и, убедившись, что с ней ничего не случилось за прошедшие несколько часов, оставался тайно охранять ее. Уходя поздним вечером, он обязательно напоминал дворецкому проверить запоры на дверях и окнах перед сном и каждый раз внимательно оглядывал площадь, прежде чем сесть в карету.

Уилл допил кофе, отставил в сторону чашку и устремил невидящий взгляд на недоеденный тост. Мег стала еще более отстраненной после их прибытия в Лондон, если такое вообще возможно. И она держалась отчужденно не только с ним — ее сестры тоже заметили это. Мег и Серена всегда были добры и обходительны друг с другом. Но Уилл видел их вместе восемь лет назад. Он помнил, как они были близки, как улавливали малейшие изменения друг в друге, как понимали друг друга без слов. Все это, похоже, навсегда пропало теперь, рухнув под тяжестью всего, что случилось с каждой из них.

Постоянная печаль, не покидавшая лица Мег, заставляла его сердце сжиматься от боли. Он хотел оградить ее от опасности. Всем сердцем желал, чтобы она была счастлива. Обе эти задачи казались недостижимыми.

Уилл оттолкнулся от стола, ножки стула со скрипом проехались по деревянному полу. Господи, он был в полном замешательстве. Ему хотелось вернуть прежнюю Мег. Снова ощутить поток солнечного света, исходивший от этой постоянно улыбавшейся девушки.

Мег бы это не понравилось, рискни он сказать ей такое.

Наверное, он все еще тоскует по призраку. С тяжелым вздохом Уилл поднялся. Сегодня утром ему непременно нужно было зайти в контору. И хотя ему на самом деле необходимо бы было провести там весь день, он знал, что уйдет вскоре после полудня, чтобы отправиться к Стрэтфордам, как он поступал всякий раз последние две недели.

Уилл столкнулся со своим слугой на пороге комнаты, когда тот поднял руку, чтобы постучать в дверь.

— В чем дело, Данн?

— К вам мистер Бриггз, сэр.

Тревога приковала Уилла к месту. Рука застыла на спинке стула.

— Проводите его сюда.

Спустя несколько секунд вошел Бриггз. Уилл предложил ему кофе и, когда они оба сидели за столом, хмуро посмотрел на своего первого помощника.

— Где «Свобода»?

— Она в Плимуте, с ней все в порядке. Макинерни ведет ее в Лондон, как мы условились, и через несколько дней она будет у доков Святой Екатерины.

Бриггз обладал остро отточенной интуицией, когда дело касалось предпочтений его капитана, — одна из многих его отличительных черт, делавших его незаменимым первым помощником. Он знал, что Уилл захочет, чтобы «Свобода» в трудной ситуации находилась рядом. Уилл облегченно вздохнул:

— Хорошо.

— Мы зашли в гавань Плимута позавчера, — продолжал Бриггз. — Я не захотел ждать, пока «Свобода» придет в Лондон, поэтому воспользовался почтовой каретой.

Уилл, прищурив глаза, взглянул на друга.

— К чему такая спешка?

— Не беспокойтесь, капитан, — сказал Бриггз, покачав головой. — Ничего страшного не случилось. Просто я получил весточку, что наш пират покинул эти места. И узнал кое-что еще очень важное: его фамилию.

— Как его зовут? — быстро спросил Уилл.

— Кавершем.

— Кавершем, — медленно повторил Уилл, пробуя это имя на языке в первый раз. Это имя не было ему знакомо. — И как вам удалось раздобыть эти сведения?

— Мы повстречали в Пензансе одного рыбака, мистера Реталлака, которому приходилось иметь дела с ним и его командой. Ему очень не нравится этот человек. Говорит, он на редкость бессердечный ублюдок. Поэтому рыбак согласился сообщить нам эти сведения в обмен на обещание, что сам он не пострадает.

Уилл одобрительно кивнул. Он поступил бы в этом случае точно так же. Корнуоллцы обычно не распространяются о своих злодеях — из страха перёд ними и перед властями.

— А имя этого Кавершема вы не узнали? Как он выглядит?

— Черноволосый, среднего сложения. Рыбак мало что смог нам сообщить, кроме этого. А мы и без того это знали. — Обхватив свою чашку двумя руками, Бриггз наклонился ближе. — Однако он рассказал нам, что Кавершем бросил якорь в бухте вблизи Пензанса полторы недели назад. Он выгрузил там остаток обещанного товара, вместо того чтобы развезти контрабанду по всему берегу, как он делает обычно (что подтвердил и Реталлак). Кавершем очень спешил. Он искал кого-то. Матрос из его команды сказал рыбаку, что они разыскивают «похитителя» и направляются прямиком в Ирландию. Похоже, что это и есть похититель мисс Донован. И он ее ищет.

— И он отец Джейка, — пробормотал Уилл.

— Да.

Уилл сидел неподвижно, осмысливая информацию.

— «Свобода» прибыла в Пензанс спустя два дня после того, как Кавершем снялся с якоря и отплыл на север, — сказал Бриггз. — Мы просто упустили его.

— Он разыскивает Мег. — Уилл поставил локти на стол и уронил голову в ладони, потирая лоб. — Он отыщет ее родню в Ирландии и узнает, что она не появлялась. Тогда он решит, что либо они с мальчиком утонули в шторм, либо она изменила свои намерения и отправилась в Англию. Говорите, он был в Пензансе десять дней назад?

— Да.

— Сейчас он уже в Ирландии.

— Он не захочет засветить свой корабль, поэтому бросит якорь в каком-нибудь глухом месте, где никто не станет его искать. Или же в чересчур оживленном, где судно легко может затеряться среди множества других. Например, в порту Дублина.

— Значит, у нас еще есть время, — заметил Уилл. — Сколько у него уйдет на поиски, прежде чем он заявится в Лондон вынюхивать ее?

— Я бы сказал, по меньшей мере пара недель.

Уилл удовлетворенно кивнул, но тут же нахмурился.

— Но прежде всего, как Кавершем узнал, что она направляется в Ирландию?