Мне-то что, я немного тут поучусь и снова в город. А вот Маринка мечтает в Шумовский интернат попасть, как Анька, а если в Плоте школу построят, я думаю, там хватит места и для десятых классов и даже для одиннадцатых. Теперь ведь есть одиннадцатые классы. Никак не могу привыкнуть…

«Взвейтесь кострами синие ночи» и разные страшилки

«Я, ФИО, вступая в ряды всесоюзной пионерской организации перед лицом своих товарищей, торжественно обещаю: горячо любить свою родину, жить, учиться и работать, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия…» – Учу клятву, написанную на листочке, вырванном из тетрадки в косую линию, весь вечер, не понимая, что такое «Я. ФИО». Завтра нас принимают в пионеры. Я третий раз глажу свой первый галстук, мне нравится, как он меняет цвет от прикосновения горячего утюга. Я рада, что, наконец, стану пионеркой, и смогу давать «честное пионерское», салютуя при этом правой рукой. Недавно я прочитала «Тимур и его команда». Я хочу быть, как Тимур. Он мне очень нравится. Почти, как Вовка из класса моей новой школы. Я уже чуть ли не полгода учусь в деревне, а до сих пор считаюсь «новенькой». Маму давно выписали, но мы с дедушкой решили, что начальную школу мне лучше закончить здесь. Жаль, что на следующий год я уже не увижу Вовку. Таких мальчишек в городе нет. Вовка такой добрый, такой маленький, ниже всех в классе. Он так весело смеётся. Он дружит с девочками, и дарит всем стеклянные шарики загадочного происхождения. У меня уже три таких: белый, зелёный и даже синий, который у Вовки был всего один. Эти шарики не бьются, а внутри них в беспорядочном хаосе – волшебные пузырьки воздуха. Я показала шарики дедушки, он сказал, что они из банок с краской. Что-то я никогда не видела в краске такого чуда.

Наверное, Вовка – моя первая любовь. От которой, как известно, страдают. Но я не страдаю. Чего страдать, если Вовка меня не дразнит, а, наоборот, дружит и дарит шарики. А вот Маринка страдает. Она влюбилась в Мишку Чистякова, на уроках он пишет ей записки на скомканных бумажках и на крышке парты, а на переменках – забирает линейки и пахучие ластики, прячет её куртку. Ну, никакой дружбы не получается. Маринка делает грустное лицо и говорит, что только она одна из класса уже по-настоящему влюблена. Я киваю головой, потому что не хочу признаваться в своей любви к Вове. Мне, кажется, что о таких чувствах никто не должен знать, даже подруга.

Когда я приехала в деревню учиться, дедушка выписал для меня журнал «Мурзилка» и газету «Пионерская правда». «Мурзилку» я с нетерпением жду всю неделю, но он приходит очень редко – раз в месяц. А вот «Пионерка» лежит в почтовом ящике почти каждый день. Мне она не нравится. Там чёрно-красные картинки и длинные статьи. Но сегодня мне хочется почитать эту газету. Всё-таки я завтра повяжу галстук. Мне попадаются на глаза адреса для переписки с детьми из других городов. Я выбираю девочку Таню из Ленинграда, и пишу ей письмо про школу, про свои оценки и про сбор макулатуры. А о чём ещё писать незнакомой пионерке?

Пока я пишу, в хату забегает Маринка.

– Я тебе сейчас тако-о-о-е расскажу, – Маринкины глаза бегают от предвкушения моей реакции на «тако-о-о-е».

Я прикрываю неоконченное письмо учебником математики, думаю, о том, что я собираюсь подружиться с Ленинградкой – Таней, Маринке тоже лучше не знать.

– Моя тётя Тоня вчера видела привидение, – выдаёт Маринка. По спине у меня бегут мурашки.

Новостей такого рода я побаиваюсь. Я и так испытываю страх каждое утро по дороге в школу. Недалеко от неё живёт одинокая старая-престарая бабка Дуся. Она никогда не выходит на улицу, а «гуляет» у себя на крыльце. В такие моменты её синий платок видно из-за перекошенного забора. Бабка Дуся стоит там очень долго, а потом по селу раздаются звуки молотка – уходя, она забивается изнутри на гвоздь. Говорят, что она – ведьма, поэтому, по дороге в школу и обратно, мы с Маринкой держим в карманах скрученные дули. Иногда забываем о них, и раскручиваем только в школе. Маринка рассказывала, что бабка Дуся ведьмачит уже давно, ещё со времён детства её мамы. Вроде как, в те времена, бабка ходила по улицам в образе кошки и свиньи. Я спрашивала об этом у дедушки, но он

только посмеялся. Мои дедушка с бабушкой не верят ни в ведьм, ни в приведений, а вот баба Зина, напротив, верит во всё. В домовых, чертей, гадания и предсказания. Каждое утро Маринка рассказывает ей свои сны, и спрашивает: «К чему это?». Баба Зина всегда отвечает одинаково: «Это по тебе кто-то бьётся». Но Маринка довольна, она думает, что бьётся по ней Мишка Чистяков.

То, что тётя Тоня видела привидение, в общем-то, неудивительно. Вот если бы его увидел мой дедушка, тогда – да. Я бы тогда окончательно поверила в их существование.

– Где она его видела? – сглотнув страх, спросила я.

– Возле бабы Дуси, – Маринка рассказывает страшным шёпотом, – она ночью пошла встречать Аньку с «улицы»…

Ну, это понятно. Я знаю, что Анька по ночам ходит на «улицу» – гулять с женихами, а бабка Зина не спит – ждёт её до одиннадцати, а потом идёт за внучкой, чтобы «пригнать её палкой». Сегодня суббота, и, видимо, была очередь тёти Тони, гнать дочь палкой. Странная Анька, зачем ходить гулять по ночам, когда надо спать? Я, например, никогда не буду ходить на «улицу».

– Ну, и как оно выглядело? – я пытаюсь сделать насмешливый вид, но в интонации своего голоса слышу жутковатое любопытство.

– Всё в белом и на велосипеде.

– Так, может это Иван-Лапоть, – я поражаюсь Маринкиной недогадливости, ведь сосед бабы Дуси дед Иван, которого все зовут Лаптем, когда не пьяный, всегда ездит по селу на велосипеде.

– Нет, – шепчет подруга, – оно стояло, не касаясь земли, и трава под ним не шелестела.

Ну, ясно. Тёте Тоне со страху и не такое привидится. Я делаю вид, что верю Маринке, всё-таки она хотела меня удивить.

Я не знаю, есть ли на самом деле всякие аномальные явления? Сама я никогда ничего подобного не видела, и людей, которые видели, тоже не встречала. Все рассказчики подобных историй всегда слышали их от кого-то.

Надо выбросить из головы эту чепуху, ведь завтра я стану пионеркой, а значит, не должна уподобляться невежеству необразованных односельчан.

Взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры – дети рабочих,

Близится эра светлых годов. Клич пионера – всегда будь готов.

Уже совсем тепло. В палисаднике зацвели тюльпаны. Мы сидим у Маринки на погребке. Из хаты подруги доносится песня про белые розы.

– Анька с ума сходит, Сейчас загадаю, чтобы её Юра Шатунов замуж взял – хохочет подруга, жуя цветочек сирени с тремя лепестками. Вообще-то, чтобы загаданное желание исполнилось, есть надо пятилепестковые. Но они попадаются намного реже, поэтому мы едим тройные цветочки, которых нарвали целую пригоршню. Маринка уже загадала все, что хотела про Мишку, и теперь дурачится:

– Загадаю, чтобы Лёнчик Сащин в тебя влюбился, и Русик тоже, – подруга, смеясь, перебирает всех одноклассников, кроме своего Чистякова, не зная, что я уже сама загадала про Вовку. Хотя это для меня не очень важно, больше всего я хочу, чтобы мама согласилась оставить меня учиться в старшей деревенской школе. А ещё, чтобы на летние каникулы дядя Вася привёз мне Нинку. Он обещал ещё в прошлом году, но тётя Римма не согласилась, сказала, что «Нина должна готовиться к школе». Надеюсь, она не заставит её готовиться и ко второму классу?