— Кто стоит? Кто приезжает? — переспросила я, не понимая, куда она клонит.

— Грабители! Целую неделю за домом из машины следили. А третьего дня у Гришиных из квартиры телевизор вытащили и деньги унесли! Я тут своего Фунтика по вечерам выгуливаю, вот машину и заприметила.

Я чуть заметно улыбнулась. Все-таки странно наблюдать лесную кикимору в сопровождении самого обыкновенного пса.

— Я что-то не так сказала? — забеспокоилась старушка.

— Нет, что вы! — смутилась я. — Просто подумала о своем. Продолжайте, пожалуйста. Я вас очень внимательно слушаю.

Старушка заметно приободрилась.

— Так вот, гуляем мы с Фунтиком. Вдруг подъезжает машина, такая же, как эта, — старушка кивнула в сторону моей «девятки». — Только подержанная. Я в моделях-то не очень разбираюсь, а по цвету — один в один. Остановилась на этом же месте, да только никто из нее не выходит. Долго стояла, а потом — вжик! И уехала. На следующий день было то же самое, и потом. А с пятницы пропала. Не появлялась до вчерашнего вечера. Вот я и подумала, не собираются ли снова кого грабануть? Сейчас ведь что? Работать никто не хочет. Только и ждут, как бы к рукам прибрать, если что не так лежит.

— А вы номер машины не запомнили?

— Все сделала как надо! Я его на бумажке записала. Сейчас, сейчас! Подержи-ка, дочка, поводок.

Старушка принялась суетливо шарить по карманам.

— Да где же он? Вот растеряха! Неужели с семечками вытряхнула? Ведь говорила соседу, что не люблю я их. Так нет, насыпал!

Бабулька переключилась на разговор о щедром соседе и, похоже, не собиралась останавливаться.

— Скажите, а людей в машине вы видели?

— Зрение у меня слабое, — пожаловалась собачница. — Вот я так же кругами-то и ходила, все ближе, ближе…

Подробности шпионских игр старушки меня мало интересовали. Однако, чтобы не обидеть пожилого человека, я выбрала разумное решение — натянула на лицо дежурную улыбку.

— Окна в машине были темные. Так я и не поняла — мужчина там сидел или женщина.

Догадавшись наконец, что толком пенсионерка ничего не знает, а просто нашла во мне благодарную слушательницу, я вручила ей поводок с пуделем и отпустила с миром.

Вполне возможно, что кто-то следил за Вениамином, ведь жил он по большей части у Александры. Если, конечно, старушка не нафантазировала все это ради развлечения.

Потоптавшись около порога квартиры Семеновой, я сделала над собой усилие и надавила на кнопку звонка. За дверью послышалась длинная мягкая трель.

Прошла почти минута, прежде чем уставший женский голос поинтересовался:

— Кто там?

— Это я, Татьяна.

Еще минуту стояла тишина, и я невольно почувствовала себя подопытным кузнечиком под микроскопом студента-биолога. Наконец звякнула цепочка, щелкнул замок.

— Проходите, пожалуйста, в комнату, Таня. В кресле вам будет удобно?

Я прошла, уселась в предложенное кресло напротив хозяйки.

Александра показалась мне ужасно уставшей, она выглядела лет на десять старше, чем при первой встрече. Похороны и поминки высосали из женщины последние силы. Сейчас она, наверное, еще острее ощутила свое одиночество. Вернее, не одиночество, а тяжелую пустоту.

Я уже начала жалеть, что пришла к Александре. По собственному опыту я знала, что никогда не стоит принимать поспешных решений, основанных на домыслах и сомнительных фактах. Не могла эта женщина причинить Брянскому зла! Но теперь я уже здесь, и придется довести дело до конца.

— Вы правильно сделали, что заехали ко мне. Давайте помянем Венечку.

Александра поставила на стол закуску и графин с водкой.

— Примите мои соболезнования, Александра, и позвольте отказаться. Знаю, что это не принято на поминках, но впереди у меня много работы, требующей ясности ума. К тому же я за рулем.

— Ну, может быть, тогда выпьете чашечку чая или кофе?

— Хорошо, пусть будет кофе, — согласилась я, понимая, что спорить с ней бесполезно, хотя после сытного обеда на еду и напитки я больше смотреть не могла.

Александра ушла на кухню, а я принялась лихорадочно соображать, как, не обидев клиентку, задать свой каверзный вопрос. В этой роскошно обставленной квартире с навязчивым вниманием хозяйки я чувствовала себя неуютно и никак не могла сосредоточиться.

— Дело в том… — начала было я, когда Александра вернулась в комнату.

— Да? — замерла в ожидании с поднятыми чашками в руках женщина.

— Ох, даже не знаю, как вам сказать, — честно призналась я.

— Наверное, вы узнали что-то невероятно важное и, кажется, не очень хорошее, выходящее за рамки вашего расследования. И теперь вам неловко признаться, что никакого покушения не было, а Вениамин разбился по случайной нелепости? — с нотками раздражения в голосе спросила Александра.

Я вдруг ужасно разозлилась. Подумать только, я вкалываю с утра до ночи, стараясь расследовать преступление, пытаюсь убедить себя в ее невиновности, переживаю, что своим разговором могу причинить ей боль или обидеть, а она смеет обвинять меня в недобросовестности и некомпетентности!

— Ни о какой случайной нелепости речь не идет! Возможно, мне действительно известно кое-что, чего я узнать не должна была. И для вас, Александра, это будет неприятное известие. Вы уверены, что хотите его услышать? — мгновенно отреагировала я, отвечая ударом на удар.

Я с удивлением, как бы со стороны, следила за тем, как меня все больше и больше заносит. Раздражение, которое медленно накапливалось во мне весь сегодняшний день, сколько я ни сдерживалась, вырвалось наружу. И где? В квартире работодателя!

— Послушайте, Таня, мы обе устали, не мучайте меня загадками. Вы ведь хотите мне помочь?

Как же тяжело работать с дамочками! Все! Надо прекращать эти нудные пререкания. В конце концов, мне платят не за то, чтобы я язвила клиентам, а чтобы расследовала дело. И если Александра виновата, так пусть тогда и ответит, нет — так и суда нет.

— Хорошо. Меня, собственно, смущает один существенный факт — почему вы ничего не сказали мне о том, что приезжали в пятницу на аэродром?

Александра от изумления чуть не выронила чашку.

— Разве это имеет какое-то отношение к гибели Вениамина? Хотя подождите… Я, кажется, начинаю понимать. Вы хотите сказать, что подозреваете меня?

— Я этого не говорила. Более того, склоняюсь к мнению, что вы не имеете к убийству ни малейшего отношения. Однако теперь, ввязавшись в расследование, мне необходимо проверить все версии, чтобы исключить ложные. И формально я обязана выяснить, что вы делали в ангаре в пятницу после окончания всех тренировок. Вам уже известно, что парашют Вениамина оказался испорченным, а сделать это могли в период между последней тренировкой в пятницу и первой в субботу. И именно в пятницу после тренировки вы заходили в ангар без посторонних. Что вы там делали, не знает никто, кроме Вениамина, который мертв. Вы же решили опустить этот факт и промолчали при нашей встрече и в разговорах по телефону. Извините меня, Александра, но это действительно важно.