Технологическое окошко тускло поблескивало сбоку печи. Дождавшись, когда створки наконец сомкнутся, Астафьев с интересом взглянул сквозь квадратное жаростойкое стекло. Внутри полыхало настоящее адское пламя – мощное, лютое и безжалостное. Объятый огнем гроб зримо уменьшался в размерах, словно кусок рафинада в кипятке.

– А ты что стоишь, как госадвокат на суде? – Чалый угрожающе направил автоматный ствол на Малину, до сих пор пребывавшего в ступоре. – Надо бы этого китаезу спалить, чтобы следов никаких не осталось. Да и обшмонать тут все не мешает. Прикидываешь, сколько тут всякого разного отмести можно?..

Беглые арестанты покинули кладбищенский офис лишь через полтора часа. Пока Малинин тщательно замывал все следы крови, Астафьев орудовал в офисе. Добыча превзошла все самые смелые ожидания. Одной лишь налички обнаружилось более трех миллионов рублей, не считая долларов, юаней и даже иен, также весьма популярных в Приморье. Так что общая сумма награбленного тянула больше чем на семь-восемь миллионов рублей, если не больше. Но все-таки главным своим уловом он посчитал оружие и документы.

– Куда теперь? – с блестящими от возбуждения глазами уточнил Малина.

– В вагончик возвращаться нельзя… – прикусил губу Чалый. – И вообще нам из Февральска надо рвать как можно быстрей. Давай так. Тут недалеко от железной дороги одно полузаброшенное зимовье должно быть. Километрах в семи-десяти от поселка. Если бомжами не занята – одну ночь вполне можно перекантоваться. А завтра будем думать, как отсюда свалить по-быструхе… Главное, чтобы небо было безоблачным! – с явным подтекстом закончил он.

Поправив под одеждой автомат, Астафьев зашагал через кладбище к выходу. Витек, сгибаясь под тяжестью мешка с награбленным, шел следом, утопая по колено в снегу.

Снегопад прекратился так же внезапно, как и начался. На крестах и оградах серебрились огромные снеговые шапки. В пустых кронах деревьев ожесточенно дрались, пронзительно кричали вороны.

Они уже дошли до металлических ворот, когда над их головами мерно зарокотал двигатель, и из-за верхушек лиственниц и лип медленно выплыло нечто продолговатое, темно-зеленое, в крупных пятнах коричневатого камуфляжа.

– Кеша, это тот самый Ми-28, о котором ты спрашивал, – прокомментировал Витек, провожая вертолет взглядом. – Машина-зверь. За минуту весь Февральск на хрен разнести сможет.

– Солидно смотрится, – согласился Астафьев. – Вот мы с тобой на днях и посмотрим, как эти машины-звери охраняются…

Поселковая ментура мало чем отличалась от сотен таких же заведений, разбросанных по всему Приморью. Неказистое двухэтажное здание из силикатного кирпича, зарешеченные окна, массивная металлическая дверь. Слева от двери отблескивала вывеска, сделанная из старого телевизионного кинескопа: «РОВД пгт. Февральска». Справа располагались два застекленных стенда: «Их разыскивает полиция» и «Лучшие сотрудники РОВД». По общему мнению, фотографии на обоих стендах мало чем отличались друг от друга: поменяй кто-нибудь снимки местами – никто бы этого не заметил.

На втором этаже располагались кабинеты следователей, оперов и экспертов. На первом, кроме дежурной части, обычно принимали население. Для визитеров были предусмотрены даже некоторые удобства: фанерные стулья с откидными сиденьями, какие еще встречаются в провинциальных кинотеатрах. Забавно было наблюдать, как недавние заключенные, вызванные «на профилактическое собеседование», инстинктивно вскакивали при виде даже самых мелких ментовских начальничков и с каким сухим треском выскакивали из-под них сиденья.

Вот уже второй час Миша Каратаев сидел в таком креслице, ожидая, когда его наконец вызовут в кабинет Прелясковского. Рядом расположились еще шестеро – все, кто имел в Февральске разрешение на огнестрельное оружие. Кроме Михаила, в окрестностях поселка обитал только один настоящий промысловик – старенький удэгеец, за которым числился допотопный карабин Токарева с расточенным стволом, переделанным под охотничий дробовик. Правда, в тайгу этот охотник уже почти не ходил, не позволяли здоровье и возраст. Остальные же посельчане располагали в основном старыми гладкоствольными двустволками, которыми вряд ли пользовались регулярно.

Как и положено в очередях, разговор вертелся вокруг двух тем: тигра-людоеда и ограбления с последующим поджогом магазина «Культтовары».

Настроение было откровенно упадническим. Никто не верил, что поселковые власти действительно будут заниматься тигром-убийцей. Что же касается «Культтоваров», то все почему-то были уверены, что это какие-то залетные уголовники, которых давно уже и след простыл.

– Наши менты только и могут, что деньги из людей вымогать да народные средства воровать! – шепотом возмущался старичок-боровичок, эдакий типаж активиста дворового масштаба. – А сами роскошные коттеджи себе строят да по разным Китаям катаются!

– Наверное, для того нас сюда и выдернули, чтобы проинструктировать, как с тиграми воевать! – поддержал его седоусый отставник. – А что мы, пенсионеры, тут можем? Надо в Хабару гонца отправлять, пусть сюда егерей присылают. Или даже внутренние войска.

– Не понимаю, а куда наши вертолетчики смотрят? – продолжал возмущаться боровичок. – У них же и транспорт, и горючее, и оружие. Могли бы того тигра с воздуха высмотреть!

– Да наши вояки с Нового года не просыхают!

– Защитнички хреновы…

– И не говори. И кому мы тут, в Февральске, нужны? Только и остается, что в Хабаровск жалобу писать.

Каратаев откашлялся в кулак:

– Никто нам тут не поможет. Ни наши власти, ни хабаровские. Надо как-то самим…

– Мы же люди маленькие! – горестно отмахнулся боровичок. – Сегодня тигр-людоед. Завтра – потоп. Послезавтра – какие-нибудь лесные пожары, как в позапрошлом году. Никому мы тут не нужны! Проще уж в гроб лечь и смерти ждать!

И тут подал голос старый охотник-удэгеец, доселе молчавший.

– Я вам так скажу, – задумчиво произнес он. – Если увидишь в тайге волка – бери ружье и стреляй. Если увидишь медведя-шатуна – бери ружье и стреляй. Но если увидишь тигра – бросай ружье и убегай куда глаза глядят! Самый хитрый и умный зверь из всех таежных существ. Застрелить его очень трудно. Такого только капканом можно поймать….

– А тех бандитов, которые магазин ограбили и подожгли, – напомнил седоусый отставник. – Тоже капканом? А власти тут зачем? И вообще – куда смотрит полиция!

– А к нам в кошельки и смотрит, – последовало анонимное уточнение из очереди.

Так, в рассуждениях о превратностях жизни и социальной несправедливости в таежном поселке, прошел целый час. Удивительно, но никого из очереди до сих пор так и не вызвали к начальству. Зато среди ментов определилось явное беспокойство. По коридорам забегали оперативники, затрезвонили телефоны, на втором этаже гулко захлопали двери кабинетов. Старлей, сидевший в застекленной будочке с надписью «Дежурная часть», принялся озабоченно кому-то названивать. Вскоре от здания райотдела отъехал «уазик», однако спустя минут двадцать неожиданно вернулся. Со слов правоохранителей, вьюга, начавшаяся с позавчерашнего вечера, замела дорогу до полной непроходимости.