– Не думаю, что это последнее имеет такое уж значение. Если тот парень выследил меня, кто знает, с кем еще он уже успел переговорить. Снова заваривается мерзкая каша.

– Бедный Эли.

– Ты ведь тоже никогда не верила, что он совершил убийство?

– Никогда.

– А почему ты ему веришь, Морин?

– Ну, насколько тебе известно, я получила свой диплом детектива благодаря телевизору. И я просто не могу поверить, чтобы человек, никогда не проявлявший агрессивного поведения, вдруг взял и вот так сразу размозжил голову своей жене каминной кочергой. Да, конечно, она ему изменяла, и это могло вывести его из себя. Когда они разводились, она вела себя отвратительно. Иногда мне самой хочется размозжить голову Майку кочергой.

– Ты шутишь!

– Ну, не в буквальном смысле, конечно. Но суть в том, что я в самом деле очень люблю Майка. И мне кажется, что для того, чтобы у вас возникло желание вышибить кому-то мозги, вы должны по-настоящему любить или ненавидеть этого человека. Ну, конечно, речь не идет о чем-то чрезвычайно серьезном, вроде психических заболеваний, денег, страха или мести. В общем, ты понимаешь.

– И кто же, по-твоему, совершил преступление?

– Если бы я это знала и могла доказать, меня бы из простого детектива произвели в лейтенанты. Или в капитаны. А мне очень хочется носить капитанские погоны.

– Ты уже и так капитан. Капитан прекрасного корабля под названием «О'Малли».

– Совершенно верно. Можно стать капитаном полицейского управления телезрителей, отвечающим за оправдание Эли Лэндона.

Эйбра ничего не ответила, и Морин схватила ее за руку:

– Это все шутки. Даже и не думай ввязываться в такие дела. Все само собой выяснится, Эйбра. Эли сам во всем разберется.

– Но что я могу сделать?

Смысл и тон вопроса свидетельствовали о том, что спокойно принять совет Морин она не собиралась.

Когда они повернули обратно, Эйбра поняла, что поступила правильно, отправившись на пробежку. У нее появилось время поразмышлять, рассеять дурное настроение, обдумать дальнейшие действия. Ей очень не хватало движения в долгие зимние месяцы, не хватало звука собственных шагов по песку и запаха морского воздуха.

Она не принадлежала к числу тех, кому не терпится, чтобы время бежало поскорее, но она всегда тосковала по весне и лету.

Будет ли Эли все еще в Блафф-Хаусе, подумала Эйбра, когда на улице снова станет тепло и деревья зазеленеют? Развеет ли легкий весенний бриз призраки, которые его преследуют?

Может быть, помочь ему бороться, выдворить призраки за дверь. Она обязательно поразмыслит над этим.

И тут она увидела его. Эли стоял у самой кромки воды, засунув руки в карманы и всматриваясь в далекий горизонт.

– Вот и Эли.

– Что? Где? О черт!

– А в чем проблема?

– Знаешь, мне не хотелось бы столкнуться с ним в первый раз после стольких лет такой потной, раскрасневшейся и запыхавшейся. Женщина всегда сохраняет в своем воображении некий идеальный образ случайной встречи со своим первым возлюбленным. И почему именно сегодня мне пришло в голову надеть свои самые старые спортивные брюки? В них мои ноги смотрятся как бревна.

– Не говори ерунды, Морин. Я бы никогда не позволила тебе надеть брюки, которые тебя полнят. Подобными словами ты меня оскорбляешь как свою подругу.

– Ты права. Я не должна была так говорить. Это с моей стороны недостойно и эгоистично. Извини.

– Извинение принято! Но впредь следи за своими словами… А, Эли!

– Черт! – пробормотала Морин, заметив, что он повернулся в их сторону. Почему она, по крайней мере, не сунула в карман губную помаду?

Эйбра подняла руку. Она не видела его глаз, так как на нем были солнечные очки. Но на сей раз он не отделался простым приветственным взмахом руки и не ушел. Он дождался их, и для Эйбры это был добрый знак.

– Привет! – Она остановилась, положила руки на бедра, отвела ногу назад и потянулась. – Если бы мы встретились раньше, я бы попыталась уговорить вас присоединиться к нашей пробежке.

– Последнее время мне больше нравится ходьба.

Он отвернулся от них и снял очки, затем снова повернулся к ним.

Впервые Эйбра увидела, что он улыбнулся теплой, почти радостной улыбкой, когда его взгляд упал на лицо Морин.

– Морин Бэннион, неужели это ты?

– Да, это я. – Смущенно хохотнув, она подняла руку, чтобы поправить волосы, забыв, что на ней лыжная шапочка. – Привет, Эли.

– Морин Бэннион, – повторил он. – Нет, извини, теперь наверное зовут не так… Как же?

– О'Малли.

– Верно. В последний раз, когда мы виделись, ты была…

– Беременна и с огромным животом.

– Ты выглядишь превосходно.

– Я выгляжу потной и усталой, но все равно спасибо. Мне очень приятно было с тобой встретиться, Эли.

И когда Морин подошла к нему и заключила его в крепкие дружеские объятия, Эйбра подумала, вот почему я с первого взгляда к ней привязалась – раз и навсегда. Такая удивительно простая и естественная открытость, доброе сердце, способность понять и посочувствовать любому.

Она заметила, что Эли закрыл глаза. Может быть, подумала Эйбра, он вспоминает ту ночь под пирсом Виски Бич, когда все было так просто и невинно.

– Я ждала, пока ты устроишься, – сказала Морин. Но, кажется, уже пора пригласить тебя к обеду, познакомить с Майком, с детьми.

– О да…

– Мы живем в «Морском бризе», рядом с домом Эйбры. Совсем недалеко. Как Эстер?

– Лучше. Намного лучше.

– Передай ей, что нам очень ее не хватает на занятиях йогой. Ну, а теперь мне нужно бежать – ха, ха! – забирать детишек. Добро пожаловать в Виски Бич, Эли. Мы тебе здесь всегда рады. И как хорошо, что ты снова живешь в Блафф-Хаусе!

– Спасибо.

– Встретимся и поболтаем, Эйбра. Кстати, мы с Майком планируем в пятницу вечером устроить вечеринку в местном пабе. Уговори Эли прийти.

И помахав им рукой, она убежала.

– Я и не предполагал, что вы знакомы, – начал Эли.

– Верные друзья навеки.

– Угу…

– Такое бывает не только в детстве. Настоящие друзья в любом возрасте делятся друг с другом всем.

Он хотел было кивнуть, но тут Эйбра заметила, что ее слова, видимо, задели его за живое.

– О да… – Он снова закрыл глаза очками. – Гм.

Рассмеявшись, она игриво толкнула его:

– По крайней мере, всеми захватывающими сексуальными подростковыми секретами.

– Может быть, мне не стоит встречаться с ее мужем.