ней спиной. Звуков здесь не было слышно никаких, поэтому я подождал наверняка десять минут, затем вернулся.

Под лежащей на полу клетки девушкой, расплылась лужа мочи, а сама она тряслась и рыдала.

Я подошёл к клетке.

- Ира!

На меня поднялся полубезумный взгляд.

- Я хочу, чтобы ты сохранила это воспоминание в своей памяти навсегда, - жёстко сказал я, - следующего раза не будет. Ты останешься одна, без меня. Слышишь?

- Ванечка, да, всё что скажешь, конечно, прости, я не буду больше, - от неё слышался только бессвязный бред.

Открыв камеру, я брезгливо стащил с кровати простынь и укутав воняющее испражнениями тело, потащил его в душ, который тут имелся в соседней комнате вместе с унитазом. Там стараясь не тревожить раны по всему телу, я отмыл её, привёл в чувство, затем навёл порядок и повёл девушку наверх. Оказавшись в доме, она перестала трястись и смогла идти самостоятельно.

- Одевайся, собери вещи его и свои, чтобы это выглядело как стремительное бегство, - сказал я, - только не шуми, мне не хочется убивать сторожа.

- А, где Пень? – Ира полностью обнажённая, стала трястись от холода, а не от страха.

- Занимайся тем, что я сказал, скоро вернусь, - приказал я, - все ценные вещи, заначки, выгребай всё, будто вы с ним сбежали. Но чтобы это было не похоже на обыск. Ничего не разбрасывай, бери только самое ценное. Понятно?

- Да Вань, - судорожно закивала она.

- Вперёд.

Когда она скрылась в своей комнате, я поднялся наверх, снял мешок с головы лежащего и увидел, что бывший директор пришёл в себя.

- Добрый вечер Андрей Григорьевич, - улыбнулся я ему, а он, поняв кто перед ним, стал дёргаться от страха.

- Да-да - это я, ваш любимый ученик, - я подошёл и поднатужившись, закинул его себе на спину, затем понёс вниз, стараясь чтобы ноги не волочились по полу.

Открыв входную дверь, я сначала прислушался, но кругом стояла зимняя ночная тишина, в домике сторожа также не было движения. Я на всякий случай решил обезопасить себя, и опустив Пня, сходил к двери сторожки и подпёр её тем, что нашёл на дворе. Теперь выйти для человека оттуда было точно проблемой.

- Машина в гараже? – поинтересовался я у него, но он с кляпом во рту, мог лишь дрыгаться.

Затащив его внутрь помещения, я открыл багажник белой «Волги» и запер его там. Ключи от замка положил себе в карман и пошёл обратно в дом. Ира была уже полностью одета и с двумя большими сумками.

- Вань? – она успокоившись, словно преданная собачка посмотрела на меня снизу вверх, - что с картотекой делать будем?

- Бл…ть, совсем забыл о ней, - покачал я головой, - большая?

- По всем детям да, но по уже усыновлённым мы сможем унести.

- Я пока сумки отнесу в машину, ты аккуратно эти папки вынеси, а на их место поставь из общей картотеки, чтобы не было видно, что их забрали.

- Конечно, не волнуйся, я всё сделаю, как ты сказал, - заверила она меня.

Ещё час мы потратили на то, чтобы навести в доме чистоту, стереть следы с пола, почистить то к чему мы прикасались, хотя я и был в перчатках, но мало ли, предосторожностей не бывает много. Ещё какое-то время ушло на вставление стёкла в раму и прижимание его рейками, только после этого мы, закрыв все двери и выключив свет, оправились к гаражу. Водить я умел, хоть и подзабыл механику, поэтому пришлось немного подёргаться в машине, прежде чем вспомнилась нужная моторика. Когда я завёл машину и выкатился к воротам, которые открыла Ира, включился свет в сторожке сторожа. Он попытался выйти, но это у него не удалось из-за перегороженного мной входа, поскольку дверь открывалась наружу, так что мы, закрыв ворота поехали по спящему дачному посёлку, к выезду из него. Не доезжая до КПП, мы поменялись местами, и я накинув на себя одежду и шляпу Пня, спустился пониже на сиденье, имитируя его рост.

Шлагбаум нам открыли быстро и четыре милиционера лишь мигом скользнув по нам взглядами, лениво откозыряли, позволяя выехать на основную трассу. На Пня у меня раньше были другие виды, но из-за Иры, всё опять пошло наперекосяк, так что пришлось принимать экстренные меры.

Свернув скоро на просёлочную дорогу, мы поехали глубоко в лес, едва не застревая в снегу. Тогда, когда я увидел, что мы такими темпами и правда сможем тут застрять, я сказал Ире остановиться. Выйдя из машины, я пошёл по лесу, утопая по колено в снегу, но наконец нашёл, то что искал: небольшую впадину под валежником, где снега было мало, а виднелась листва и осыпавшаяся хвоя. Вернувшись, я взял прихваченные из гаража лопату и лом, и отправился туда копать. Ира побежала за мной, но быстро замёрзла и вернулась в машину греться. Это была самая тяжёлая и в то же время самая приятная работа для меня. Раздолбить мёрзлую землю, сковырнуть её ломом, затем выкинуть лопатой и так по кругу, делая её не сильно широкой, но относительно глубокой, чтобы туда поместились сумки с вещами Пня, которые мы собрали лишь для того, чтобы это для всех выглядело побегом, так что я собирался поместить в могилу сначала их, а затем сверху в сидячем положении, его самого. Именно поэтому копал я землю в такой необычной конфигурации. Опыта и навыка у меня было мало, так что приходилось ещё и постоянно отдыхать. Почти три часа ушло у меня на то, чтобы яма приняла приемлемый для меня вид. Вытерев пот с лица, я надел ватную куртку и вернулся к машине, первым делом выгрузил сумки с вещями Пня и уложив, утрамбовал их в свежей могиле, затем снова вернувшись к автомобилю, открыв пассажирскую дверь.

- Вань? – Ира на меня испуганно посмотрела.

- Останешься здесь, нечего тебе на это смотреть, - покачал я головой.

- Вань, я тоже хочу, имею право! – на глазах у девушки появились слёзы, - он меня насиловал столько лет! Бил! Издевался, прижигал сигаретами! Ты хочешь меня лишить мести?

- Месть – для тебя разрушительна, - я покачал головой, и провёл ладошкой по её щеке, - он для тебя просто исчезнет из жизни и всё.

- А для тебя? – удивилась она, прижимаясь ко мне щекой.

- Для меня тоже,