— А ну заткнись! — рыкнула Джемма и вздрогнула: она и подумать не могла, что способна издавать такие звуки. В толпе кто-то охнул. Какая-то баба заплакала, вытирая слезы концом алого платка. — Заткнись, кому говорю!

Аймо удивленно поднялся на четвереньки, и Джемма с невероятным удовольствием, которое испугало ее саму, пнула шамана по тощему заду — так, что он отлетел в сторону и распластался в пыли.

«Умница. Все правильно, — доброжелательный голос, который прозвучал в ее голове, был незнаком Джемме. — Теперь обернись к ним и скажи…»

— Мой муж здесь, — сказала Джемма, развернувшись к поселянам, — потому что спас людей от дракона. Тех, которые его ненавидели. — К лицу прилила краска, Джемме одновременно сделалось жарко и так холодно, словно ее швырнули в прорубь. — А он спас их жизни. Вас он тоже спасет от этой дряни. — Джемма махнула рукой в сторону глифа. Люди перед ней казались размазанными цветными пятнами, и из этой пестрой мешанины выплывали лица. Молодые, старые, но все смотревшие на нее с одинаковым страхом и надеждой. За ней чувствовали силу и склонялись перед этой силой. — Но если хоть одна сволочь выстрелит в поселке… — Она стиснула зубы так, что челюсти заныли, а потом почти выплюнула слова в толпу: — Пеняйте на себя.

Какое-то время было тихо. Потом Джемма услышала, как кто-то из баб спросил:

— Ктой-та?

— Я Джемма Эвилет, — отчеканила Джемма. — Супруга принца Дэвина.

— А я — ваш новый полицмейстер, — раздалось откуда-то справа. — Еще один припадок — буду стрелять.

Джемма обернулась и увидела Артура. В темно-сиреневом сюртуке с иголочки, демонстративно вскинув к плечу руку с многозарядным пистолем, он в самом деле производил серьезное впечатление. Возможно, Джемма выглядела барынькой, которая бесится с жиру, но от Артура так и веяло властью: той самой, перед которой склоняются и никогда не спорят.

— Барышня, как вы сказали? — вдруг окликнул Джемму мужчина в потертом костюме. Весь вид этого господина говорил о том, что он из образованного сословия. — Эвилет? Вы дочь Эдвина Эвилета? Ученого?

— Которого король расстрелял? — добавил высоченный здоровяк.

— Да, — кивнула Джемма, с облегчением почувствовав, что безымянная сила, которая управляла ею, неожиданно отступила и исчезла.

От упоминания имени отца ей сделалось горько и больно — почти до слез. Артур встал рядом, не опуская пистоля. И поселяне подошли: Джемма с удивлением увидела, что они смотрят на нее с искренним уважением. Одна из женщин, черноволосая, полная, вдруг подошла и обняла ее с каким-то материнским теплом.

— Что ж вы сразу-то не сказали, — произнесли из толпы. — Знаем, все знаем, за что ваш батюшка погиб!

— И что до этого для народа сделал!

— Ништо, не бойтесь!

Джемма опомнилась только тогда, когда Артур вывел ее из пестрого водоворота лиц и голосов и повел по улице. Брат-близнец Аймо потащился за ними.

— Вы с ума сошли, — сквозь зубы проговорил Артур. — Зачем вы вообще к ним сунулись? Началась бы заваруха, вас бы на куски разорвали!

Он был бледен — Джемма увидела, что Артур с трудом сдерживает гнев. Ей снова стало стыдно — в который раз за сегодня. Только теперь Джемма окончательно поняла, чем мог закончиться ее порыв.

— Господь с вами, ваша милость, — произнес Армо. — Что мы, звери, что ли?

Артур обернулся на него, смерил оценивающим взглядом и с плохо скрываемой злостью спросил:

— Ты кто такой?

— Армо, ваша милость. Я это, спросить хотел. — Парень торопливо снял шапку и пробормотал: — Может, вам это, помощник нужен? Я грамотный, читаю, пишу…

Артур покосился в сторону Джеммы и устало вздохнул.

— О чем вы только думали, Джемма.

— Вы слышали выстрелы? — негромко спросила Джемма. Артур кивнул, и она продолжала: — Дэвин впал в какой-то транс, когда увидел стаю ворон. А потом у него появилась кровь. Стреляли в птиц, а ранили его. Что я должна была делать?

Артур растерянно посмотрел на нее и не нашелся, что ответить. Армо молчал, по-прежнему комкая свою шапку в руках.

— Грамотный, говоришь? — спросил Артур, не глядя на парня. Тот решительно закивал. — Ладно, пойдем. Может, на что и сгодишься.

Дэвин проснулся от того, что его легонько толкнули в плечо. Он открыл глаза, приподнялся на локте. Никого. Спальню заливал таинственный жемчужный свет белой ночи — не поймешь, который сейчас час. Джемма спала на своей стороне кровати, свернувшись калачиком и закрывая лицо ладонью, словно пыталась от кого-то спрятаться.

Да, спальня была пуста. Окно закрыто.

Дэвин осторожно дотронулся до груди. Конечно, пули в него не попали — кровь вырвалась из-за выплеска некротической энергии. Он помнил, как смотрел на воронью стаю, что кружилась над лесом, и в какой-то момент понял, что оторвался от земли и парит над верхушками сосен. Стая была единым организмом, а Дэвин сделался его душой и разумом. И перед тем, как пули обитателей Хавтаваары выбили его в реальность, Дэвин всем своим естеством ощутил, что наконец-то вернулся домой.

Темные маги используют в работе некротические потоки — так он говорил Джемме. И когда темный маг попадает в область узлов и скоплений таких потоков, то испытывает невероятный подъем сил. Дэвин с трудом подавил желание выйти из дома прямо сейчас — прогуляться по саду, полной грудью вдыхая прохладный свежий воздух, поймать дуновение ветра, почувствовать каждое движение самой жизни…

Он напомнил себе о неминуемом конфликте магических сил. Некротические поля здесь плотно переплетались с древней природной магией этих краев — если Дэвин окажется неосторожным и зачерпнет слишком много из удивительного источника волшебства, то это может уничтожить его. Или, возможно, отнимет магию — так, как конфликт сил возвращал разум несчастному шаману. Или размечет Хавтаваару по кирпичику. Одним словом, ничего хорошего. Рисковать было нельзя.

Дэвин покосился в сторону спящей Джеммы. Хрупкая барышня, которую он совершенно случайно приобрел на аукционе рабов, неожиданно оказалась весьма решительной особой. Отправилась в поселок, где назревала драка, вмешалась и надавала пинков Аймо — и все это не только благодаря авторитету покойного отца, но и с помощью силы собственного духа. В ту минуту она и понятия не имела о том, что расстрелянного батюшку здесь уважают настолько, что считают ее саму почти родной.

Он усмехнулся. Бунтарей любят все — особенно тех бунтарей, которые представляют верхушку власти и стремятся наконец-то сделать что-то хорошее для тех, кто сроду этого хорошего не видел. Неудивительно, что отца Джеммы здесь считают героем.

«Она за меня боялась, — с непривычным теплом подумал Дэвин. — Она пошла туда для того, чтобы меня защитить. Сперва я ее вытащил, потом она меня…»

От этой мысли делалось неудобно — почти неприлично. Хрупкая девушка вышла вперед, чтобы закрыть собой Дэвииа, который был оглушен прорывами некротической массы. Если бы добрые поселяне узнали, к чему привела пальба по воронам, то дальнейшие их действия оказались бы предсказуемы — Дэвина спалили бы вместе с домом. И вместе с Джеммой, разумеется. Обычно в таких случаях убивают всех — он прочел много книг по истории магии и прекрасно знал, чем все заканчивается. Можно быть сыном короля, можно иметь невероятную власть — и кончить весьма плачевно. Им с Джеммой просто повезло.