— Ты не только хорошо танцуешь, цыганочка (Тори вздрогнула), — с томительной лаской в голосе сказал этот странный человек. — Ты еще необыкновенно красива. Ты так красива, что я даже не могу себе представить, что придется расстаться с тобой, не видеть твоих глубоких синих глаз, твоих сладких губ, отпустить твою гибкую талию...

Тори снова стало страшно. Надо было срочно сменить разговор.

— Спасибо, — улыбаясь, сказала она, — вы удивительно любезны. Еще никто не говорил мне таких изысканных комплиментов. Но мы с вами так и не познакомились.

— Прости. Я был так поражен твоей внешностью, что забыл о приличиях. Дон Кортесе, предприниматель. — Он усмехнулся. — Для начала этих сведений достаточно. А кто ты, прекрасное видение?

— Виктория Грейхем, художница.

— О! Это неожиданно. Имеешь какое-то отношение к Джереми Грейхему?

— Да, это мой отец.

— Надеюсь, ты унаследовала его талант. А в Майами ты, должно быть, впервые. Приехала отдыхать?

— Нет, по делу, — решилась Тори. У нее уже не было никакого сомнения, что этот «предприниматель» обладает значительной властью. Об этом свидетельствовало почтение окружающих, осторожные взгляды в их сторону, небрежные жесты, с помощью которых он управлял обслугой.

— Что за дело, если не секрет? Может, я могу чем-то помочь?

— Буду вам очень благодарна, если сможете. Дело в том, — начала фантазировать Тори, — что я близкая подруга Анджелы, жены Филипа Йорка, которого вы должно быть знаете. У них медовый месяц, и вдруг Филип ни с того ни с сего уезжает сюда и пропадает. Ну Анджела попросила меня и Алана, брата ее мужа, разыскать его. Она сама неважно себя чувствует, ну, вы понимаете почему. Мы приехали и вдруг узнаем, что у Филипа здесь какая-то женщина. Это при том, что Анджела ждет ребенка, представляете?

— Да, дело серьезное, — скрывая усмешку, покачал головой мистер Кортесе. — А чем, по-твоему, я мог бы помочь?

— Вы, наверное, влиятельный человек. Это сразу видно. Может, вы поможете нам разыскать Филипа и поговорите с ним по-мужски. Чтобы он вернулся к Анджеле.

— Может, и помогу, — медленно проговорил Кортесе, и отстранившись от Тори, с нескрываемым сладострастием оглядел ее с головы до ног, отчего ее окатило ледяной волной ужаса. — Но я человек деловой. Хотелось бы узнать, каким будет вознаграждение.

— Хотите, я напишу ваш портрет? — нашлась Тори, будто не заметив его намека.

— Портрет? — Он расхохотался. — А что? Это мысль! Только с одним условием. — Все время, пока ты пишешь портрет, ты проведешь у меня в гостях, Я хочу налюбоваться твоей красотой на всю оставшуюся жизнь. Подходят тебе такие условия?

— Подходят! — храбро сказала Тори. — Только у меня тоже свои условия. Аванс — вы находите мне Филипа. Расчет — он улетает со мной на Бермуды, к жене.

— А ты нравишься мне все больше и больше! — расхохотался Дон Кортесе, если его действительно так звали. — Согласен.

Музыка умолкла, словно оркестранты только и ждали конца их беседы. И новый знакомый крепко пожал Тори руку. Как деловому партнеру. А потом подвел к столу, где ее уже заждался мрачный Алан.

— Ты знаешь, с кем ты танцевала? — мрачно спросил Алан, когда Тори села за стол и с жадностью выпила бокал холодного шампанского, которое поспешил ей подлить официант.

— Его зовут Дон Кортесе, — улыбнулась Тори. — Думаю, что он — глава местной мафии.

— Он тебе сказал? — Алан пораженно уставился на нее.

— А что, догадаться трудно? — пожала плечами Тори. — Тебе-то кто об этом сообщил?

— Начальник здешней полиции. Объяснил, что итальянец имеет в Майами огромный авторитет. Просил меня быть осторожнее и с этим Доном Карлеоне не ссориться.

— С Доном Кортесе, — поправила Тори.

— Ты думаешь, есть разница? — Алан мрачнел на глазах, видя ее легкомысленный настрой.

— Не понимаю, чем ты недоволен, — поддразнила его Тори. — Ты же сам мечтал, чтобы я вскружила голову главарю местной мафии. Вот я и постаралась.

— По-моему, ты перестаралась!

— Тише! — шепнула Тори, видя, что объект беседы направляется к их столу.

— Разрешите? — Подошедший взялся за спинку свободного стула и вопросительно взглянул на Алана.

— Пожалуйста, — вынужденно кивнул тот.

— Думаю, мне не имеет смысла представляться. Вы знаете, кто я. Я вас тоже знаю. Так вот, Алан Йорк, ваша спутница оказала мне честь, согласившись писать мой портрет. В ответ на небольшую услугу с моей стороны. Я сейчас ухожу, поэтому хочу заранее обо всем договориться. — Он повернулся в Тори. — К вам сейчас подойдет мой человек. Пожалуйста, продиктуйте ему список вещей, которые понадобятся вам на время работы над портретом. Все, вплоть до одежды. Вы, как я понимаю, не собирались задерживаться в Майами, так что вряд ли прихватили с собой гардероб. И будьте готовы: мой шофер заедет за вами завтра в десять часов утра.

Он нежно поцеловал руку Тори, кивнул совершенно остолбеневшему Алану и быстро вышел.

— Тори! Ты сошла с ума? — Алан больно схватил ее за руку. — Что все это значит?

— Только то, что Дон Кортесе согласился отдать нам Филипа, живого и невредимого, в ответ на изображение своей драгоценной личности, написанное моими восхитительными ручками.

— И все? Портрет — и все?! Я же видел, как он на тебя смотрел, маленькая ты глупышка!

— Я не глупышка, Алан. Я — цыганка. Знаешь, во мне просыпается какое-то неведомое чувство. Можешь назвать это интуицией, можешь — ясновидением, но только не глупостью. Я уверена, что этот человек ничего плохого мне не сделает. И совсем его не боюсь, хотя он настоял, чтобы я все это время жила у него в доме.

— Зато я боюсь за тебя!

— Вот этого не надо, прошу тебя. Дядя Джеймс много рассказывал мне, пока мы бродили по пустыне, о разных духовных законах. Так вот, он говорил, что зло притягивается злом или страхом перед этим злом. Есть большая вероятность, что то, чего боишься, действительно случится. Это, конечно, очень примитивное изложение того, о чем говорил Старик, но, думаю, когда-нибудь у нас наконец появится много-много времени, чтобы об этом потолковать.

Алан с тоской посмотрел на ее губы и голые плечи.

— Если у нас появится много-много времени, я надеюсь использовать его несколько иначе. Впрочем, — покладисто добавил он, заметив ее гримаску, — если времени будет уж очень много, то мы обязательно потолкуем о духовных законах.

Подошел человек Дона Кортесе, деловито записал на портативном компьютере все, что Тори запросила: от мольберта и красок до купального халата и тапочек. После чего они в сопровождении молчаливых людей с зонтами добрались до лимузина. В затемненном салоне Алан обнял Тори, распустил ей волосы, откинул палантин и начал крепко, до боли, целовать ее губы, шею, плечи. Тори как бы со стороны осознавала, сколь горячи его поцелуи, на которые ее тело радостно отзывается. Но новые мысли и побуждения мешали ей полностью отдаться чувственным ощущениям.