Не пришло ли науке время привнести все присущее ей достоинство и страсть в общее многоголосье, создав в нем контрапункт и уравновесив одномерность экономических перспектив?»

Если наука призвана служить человечеству нужно это всячески приветствовать. Вот только наши человеческие интересы часто имеют экономическую и финансовую подоплеку. И все эти идеи о пользе ставят под угрозу независимость научных исследований. Независимость, которая столь ценна в нашем обществе; голос, призванный отстаивать правдивость по ту сторону от своекорыстных интересов. Только тогда наука действительно сможет сделать мир немного лучше, как об этом столь красиво говорится.

Но ученые тоже задаются вопросом: «что мне это дает». Ранга продолжает развивать свою мысль:

«Например, в лондонской штаб-квартире компании Google Deep Mind расходы на содержание персонала общей численностью 400 человек составили в 2016 году 138 миллионов долларов, в среднем по 345 тысяч долларов США на одного сотрудника. Как следствие, выдающиеся ученые покидают общественные исследовательские институты и университеты и подаются на службу в крупные частные предприятия, которые платят хорошие деньги. Таким образом, вопрос “что мне это дает” подрывает уровень профессиональной компетенции независимых общественных институтов – там все больше недостает умных голов».

Вот только когда в умных головах вопрос «что мне это дает» меняется на «не дам себя эксплуатировать», или на «я тоже хочу иметь личную жизнь», или «у меня еще есть немного самоуважения», нечего удивляться, что все больше блестящих представителей науки поворачиваются спиной к университетам и позволяют индустрии оплачивать свой труд, а себе – по крайней мере зарабатывать.

Кристина поставила себе срок до 35-летия. Если до этого дня она не увидит реальных шансов получить профессорскую должность, тоже уйдет. В своем исследовательском институте она самая молодая из младших профессоров, и до сих пор ей сопутствовал успех. Но только время покажет, найдет ли она свое место в науке на длительную перспективу.

Постдок она окончила в Массачусетском технологическом институте (Massachusetts Institute of Technology, MIT) в Бостоне. Пока она была в этом «Гарварде естественных наук», ее пытались переманить со всех сторон. Она летала в Германию на собеседования с предприятиями химической промышленности, получила приглашение на работу от «Маккинзи»[22] (McKinsey). Но Кристина хотела продолжать заниматься исследованиями и в конечном счете оказалась на нынешней позиции младшего профессора. Мне это кажется одновременно и досадным, и достойным всяческого поощрения. Досадно, потому что система ее эксплуатирует. Достойно поощрения, потому что изменить эту систему смогут только такие люди, как она, а именно те, которые сопротивляются вопросу «что мне это дает». И, естественно, я рада, что она вернулась в Германию и мы снова рядом.

Через Кристину у меня самая прямая связь с университетским и лабораторным миром. Иногда она предоставляет свою лабораторию в качестве съемочной площадки для моих видеороликов. И у нее достаточно быстрое интернет-соединение, в прошлый раз именно она меня выручила. Так что записываю свое видео на флешку и отправляюсь в институт.

Это многопрофильный исследовательский центр, где по задумке нарушаются границы между научными специальностями. Например, Кристина тесно сотрудничает с инженером и специалистом в области ИТ. В наши дни многого не достичь, если удобно устроиться в своей тематике и там оставаться. Самые серьезные проблемы настоящего охватывают несколько дисциплин и должны решаться многопрофильным подходом. Границы между дисциплинами и так довольно условны. Кристина, например, в своих исследованиях намного ближе к физике, чем к какой бы то ни было химической тематике. Во времена диссертаций области наших изысканий были так далеки друг от друга, что нам так и не удалось запустить какой-нибудь совместный проект, хотя мы всегда об этом мечтали.

* * *

По большому счету в химии три основные области: неорганическая, органическая и физическая. Разумеется, есть и другие направления, но эти три – основополагающие, они включены во все учебные программы по специальности «Химия».

Физическая химия, как понятно уже из названия, находится на стыке физики и химии. К ней относятся термодинамика и квантовая механика, но, в частности, и то, что делает Кристина, а занимается она прогнозированием химических реакций с помощью компьютерных стимуляций.

Органическая химия – это область, которая крутится главным образом вокруг одного-единственного элемента – углерода (С). И вокруг всего, что легко с углеродом соединяется, – это, к примеру, водород (Н), азот (N), фосфор (Р), кислород (О) и сера (S). Таким образом, органика занимается «только» теми соединениями и реакциями, в которых участвует углерод. «Только» здесь в кавычках, потому что органическая химия – это огромная область: вся жизнь на Земле основана на углероде. Мы, люди, состоим из углерода. Напечатанная книга – из углерода. В любой из приведенных здесь структурных формул есть углерод. Можно даже исходить из того, что внеземная жизнь – если таковая есть – тоже основывается на углероде[23], потому что ни один из прочих элементов не обладает такой разнообразной химией.

Если вы читаете эту книгу с электронного ридера или планшета, в этот момент сталкиваетесь с неорганической химией. Приставка «не-» дает понять, что этот раздел химии занимается всем, что не является углеродом. Казалось бы, всего этого много, если смотреть на периодическую систему, но в природе, на первый взгляд, – не так чтобы очень; прежде всего это соли, минералы и металлы. Кто-то из органиков может пренебрежительно заметить, что неорганик только камнями и занимается. Но камни – это, во-первых, не так уж и скучно, а во-вторых, неорганическая химия – это намного больше, чем камни, и вообще это классная вещь. На ней, в частности, основаны все технические гаджеты. Смартфон, например, – это вообще шедевр неорганической химии. И если немного разбираться в неорганике, можно, например, узнать, как продлить жизнь аккумулятора мобильника, и уже ради одного этого стоит ближе познакомиться с химией мобильников, не правда ли?

Смартфон состоит более чем из 70 различных элементов. Углерод там тоже присутствует, но мобильник столь примечателен главным образом благодаря металлам. Так, в его микроэлектронике используется пара сотен миллиграмм серебра и около 30 мг золота. Экран пронизан тончайшей сеткой из нитей оксида индия-олова – именно эти нити регистрируют проводящую способность наших пальцев, обеспечивая тот самый touch – прикосновение пальцев к экрану.

Но что делает смартфоны действительно smart (умными) приборами, так это особая группа благородных металлов, которые называют редкоземельными, или, как еще говорят, редкие земли. В периодической системе вы найдете их в побочных группах. К ним относятся скандий (Sc), иттрий (Y) и еще целый ряд, который объединен под общим названием лантаноиды. Как правило, они вместе с актиноидами указываются под таблицей периодической системы, иначе она разрослась бы в ширину.