в истерике над трупом мужа, она больше не взглянула в его сторону и не проронила ни одной слезинки. Наполеонову даже показалось, что она, как жена библейского Ноя, превратилась в соляной столб.

Он решил не задавать ей никаких вопросов до появления новой информации и велел отвезти домой. Спросил только, есть ли у нее в городе родные.

Она ответила:

– Родители.

– Позвоните им.

– Не надо. Со мной побудет Ира.

– Кто это?

– Ирина Игошина, моя близкая подруга.

– Хорошо, пусть будет подруга, – согласно кивнул следователь, – я не буду брать с вас подписку о невыезде, но вы не должны покидать город. И лучше всего вам пока оставаться в своей квартире.

– Я никуда не собираюсь уезжать, – ответила она холодно.

– Вот и отлично, – одобрил Наполеонов.

Следователь распорядился выяснить, во сколько закончился корпоративный Новый год фирмы Караваева, во сколько и с кем покинул мероприятие Илья Евгеньевич и когда ушла Марина Павловна. Сам он отправился разговаривать с таксистом.

Таксист сразу же опознал Караваеву и назвал время ее посадки в его машину. Следователя не слишком удивило сообщение таксиста о том, что забрал он ее вовсе не с улицы Врубеля, где проходил новогодний бал, а с площади Революции, до которой пешком чесать часа полтора, особенно зимой. Развлечение не для слабонервных.

– Вы не помните, с какой стороны пассажирка подошла к вашей машине? – спросил следователь таксиста.

– Когда я подъехал, она уже стояла и ждала меня.

Наполеонов поблагодарил таксиста и отпустил его. Прошелся по площади туда-сюда. Камер нигде не наблюдалось. Чертыхнулся и поехал к себе в следственный кабинет дожидаться доклада оперативников о проделанной работе.

Ждать долго ему не пришлось. Мероприятие завершилось под утро. Караваев ушел с Савельевой почти сразу же после полуночи.

Марина Караваева, со слов охранника, ушла одна во втором часу ночи.

– Что значит, со слов охранника?! – возмутился следователь. – А камеры?

– Они в ту ночь были отключены, – ответил один из оперативников.

– То есть как отключены?! – взревел следователь.

– Мы задали охраннику этот же самый вопрос, на что он ответил, мол, хозяин – барин.

– Выходит, камеры ему приказал отключить Караваев?

– Нет, его заместитель Михаил Кожевин.

– И охраннику не пришло в голову уточнить приказ у Караваева?

– Нет, он не усомнился в том, что все согласовано.

– Бардак!

– Но, может быть, камеры на самом деле велел отключить Караваев, а Кожевин только передал приказ.

– Может! – махнул рукой следователь, решив с Кожевиным поговорить позднее. И заодно узнать, как он относится к Марине Павловне, ведь, судя по всему, после смерти мужа фирмой будет рулить она. Как заму такая замена начальства…

Подозрение в том, что Марина Караваева причастна к гибели своего мужа, у Наполеонова окрепло. Алиби у нее, считай, нет, она ушла с бала и растворилась в неизвестности на приличное время и могла с успехом заманить неверного мужа на дачу, прикончить его там и вернуться в город. Интересно только, на чем она выезжала за город? Не на электричке же? Впрочем, почему нет? Надо проверить. К счастью, там имеются камеры, и даже если Марина Павловна изменила внешность, следователь был уверен, что узнает ее.

Пока же он решил наведаться к любовнице Ильи Евгеньевича Караваева.

Снег падал красивыми крупными хлопьями, напоминавшими миниатюрные ажурные лодочки. Возникало невольное желание присмотреться к ним и рассмотреть сидящих внутри небесных существ, типа волшебных фей или добрых зимних духов.

Наполеонов потряс головой, прогоняя сладкую дремоту, незаметно подкравшуюся к нему, протер глаза и пожалел о том, что не выпил в буфете хотя бы пару чашек кофе.

«Но надо ехать», – подумал он, не сомневаясь в том, что, оказавшись за рулем своей девочки, как он ласково называл свою «Ладу Калину», он почувствует освежающий прилив бодрости.

Так оно и вышло. Даже монотонные движения дворников не подействовали на него усыпляюще. Но все-таки по пути он остановился возле крошечного кафе и выпил две чашки крепкого черного кофе.

Кофе в этом месте, как ни странно, был отличным, и Наполеонов не в первый раз пользовался услугами местной кофемашины. Всякий раз он думал с иронией: «Если этому кофе чего и не хватает, то капельки коньяка». На этот раз мысль о коньяке даже не пришла ему в голову.

Калерия Сергеевна Савельева жила в шикарном доме на проспекте Ленина. Наполеонов сначала предположил, что девушка либо живет с отцом, либо снимает квартиру. Хотя первый вариант он отбросил почти сразу, не может же она приводить женатого любовника в родительскую квартиру. Какой отец это потерпит, даже если любовник его непосредственный начальник.

Второй вариант отпал, когда оперативники, добывшие ему адрес, сообщили, что отец купил дочери однокомнатную квартиру в не так давно построенном доме.

– На какие шиши? – не слишком корректно поинтересовался следователь. – Фирму шефа ограбил или взял ипотеку?

– Об ограблении Караваев не заявлял, – флегматично ответил один из оперативников, – но достоверно известно, что Сергей Павлович Савельев человек не бедный, к тому же три года назад он продал дом, доставшийся ему от родителей.

– Почему продал дом, если он и так человек не бедный?

– Дом в другой области. Трястись до него на поезде двое суток, на самолете летать накладно. Да и смысла нет.

– Тоже верно, – согласился следователь, – значит, дом продал, квартиру купил. Еще, небось, и денежки остались.

– Мог бы купить двухкомнатную, но, видимо, решил дочурку не баловать.

– Оно и правильно. А то из чересчур избалованных детей вырастают настоящие разбойники. Об этом говорила еще атаманша из сказки Шварца «Снежная королева».

Калерия Сергеевна Савельева была дома. Она сразу же ответила по домофону и открыла дверь подъезда. Консьержки в доме не было, и это порадовало следователя. «Без лишнего геморроя», – пробормотал он про себя, вспомнив рьяно выполнявшую свои служебные обязанности консьержку из дома, где жили Караваевы.

Однако сам Наполеонов понимал, что был не прав, так как консьержи чаще всего оказывались помощниками полиции, имея в своем распоряжении кладезь полезной и не очень информации.

Наполеонова удивило, что Савельева отнеслась совершенно спокойно к появлению в ее квартире полиции. «Кто мог сообщить ей об убийстве Караваева, – ломал он голову, – не Марина Павловна же позвонила любовнице мужа? Сейчас разберемся, что к чему».

– Калерия Сергеевна, это хорошо, что вы уже все знаете, – начал следователь.

– Что все? – искренне удивилась женщина.

– Судя по вашей реакции, вы уже хорошо осведомлены…

– Шутить изволите, – перебила она его сердито. – Да я понятия не имею, кто обносит квартиры в нашем доме!

– Какие квартиры? – опешил следователь.

– На первом и втором этажах, – ответила она и, заподозрив что-то по недоуменному выражению