– Не умеешь задерживать дыхание? Ничего, минут через пять выветрится…

– Откуда?

– Из твоей головы.

Корпорация была поистине всемогущей: оказалось, в «Сезонах» у них зарезервирован столик. Неужели постоянно?

Нужна была приличная одежда, и мы зашли в бутик по дороге.

О, ненавижу платья. Оно струилось, мешало идти. А из-за неустойчивых шпилек мне весь путь от машины до столика пришлось висеть на руке Томаса. В общем, я подумываю носить их все время. Из-за моей ли походки или из-за неподходящей к платью потертой сумки из кожзама (не оставлять же семнадцать тысяч в гардеробе!) – посетители на меня глазели. Я утешила себя тем, что вообразила, будто я известная личность, а они просто обалдели от радости и удивления.

Мы сели за столик. Взяли два меню и из-за них наблюдали за Ричардом Швайгером, сидевшим за столиком с двумя пожилыми мужчинами. Он был пьян, нагл и еще более белобрыс, чем на своих фото в масс-медиа. Он ущипнул официантку, которая была так вышколена, что и бровью не повела, тыкал сигаретой, безуспешно пытаясь раскурить ее, в зажженные на столе свечи, пока они все не погасли, и так размахивал вилкой с нанизанным на нее шампиньоном, что тот улетел и приземлился возле моей туфли.

Тут Швайгер развернулся, приложил руки к сердцу и крикнул:

– Пардоне муа!

Отчего все оглянулись в нашу сторону, а один из его сотрапезников тихо выругался в адрес знаменитого режиссера.

Я сдавленно кивнула Швайгеру и уткнулась в меню.

– Неудивительно, что он едва не сбил шейха, – заметил Томас.

– Да уж, – сказала я и спросила Томаса тихо, едва официант от нас отошел: – Мне что-нибудь заказать?

– Конечно, – сказал Томас и, понизив голос, добавил: – Хорошо, что ты поехала со мной. Одинокий мужчина выглядит более подозрительно.

Хм. Мило. Так, меню. Названия блюд мало что говорили. Выберу по цене. Скажу вам так: если вы в чем-либо совсем не разбираетесь, берите самое дорогое – оно всегда самое лучшее. Мне, правда, нечасто доводилось применять этот принцип в жизни, но когда применяла – он срабатывал на сто процентов. Помню, как я впервые зашла в нашу булочную на углу – когда только переехала в Бруклин, – там были десятки разных булочек, я выбрала самую дорогую и не пожалела. (Ну, если честно, выбрала не только из-за цены – просто ею был мой любимый круассан с шоколадом! Но ведь если бы я даже выбирала вслепую, как выбирают, например, подсолнечное масло в бутылках, то я бы не ошиблась!)

К тому же о деньгах сейчас можно не думать: еще в бутике одежды Томас сказал, что все расходы по расследованию несет агентство.

Не успела я выбрать что-то непроизносимое вроде «гастильоне креветьоне», как Томас проговорил:

– Я за ним.

Я подняла глаза и увидела, что наш режиссер нетвердой походкой направляется куда-то вглубь ресторана – видимо, в туалетную комнату. Томас пошел следом. А я – за Томасом.

Ох уж это узкое платье! И туфли! Зал ресторана я пересекла где-то за полчаса. Увидела две двери с соответствующими картинками и хотела войти, когда меня опередил мужчина, бросив на ходу:

– Женский слева, – и махнул туда рукой.

– Знаю, – сказала я и зашла следом за ним.

Он развернулся:

– Это мужской туалет.

– Знаю! – зашипела я. – Что вы ко мне пристали?

Мужчина отпрянул, как от ненормальной, и направился к кабинкам. А Томас, который расчесывался перед зеркалом, сказал:

– Лучше подожди меня за столиком, Алисия.

Застегивая ширинку, к раковинам подошел Ричард Швайгер.

– Алисия? – сказал он, намыливая руки. – Приятно познакомиться. Я извинился перед вами?

– Да, – сказала я.

– Перед красивой женщиной не грех и дважды извиниться. Так что…

– Мистер Швайгер, – сказал Томас. – Я Томас Дабкин…

– И что? – резонно спросил Швайгер.

– …частный детектив.

– И что? – вид у Швайгера перестал быть дружелюбным.

– Вы сегодня приземлялись на крышу отеля «Ритц»…

– Вряд ли, – сказал Швайгер, бросая скомканное бумажное полотенце в ведро и собираясь выйти.

– Мистер Швайгер, – я схватила его за рукав.

– Что еще? – сказал он пренебрежительно.

– Мы знаем о вашей связи с Вивиан Джемисон, – я решила сразу припереть его к стенке, как делают опытные киношные детективы.

– Что?! – взъерошился Швайгер и вызывающе бросил мне в лицо: – Знать не знаю никакой Джемисон! Журналюги, рвачи!

Он пулей выскочил из туалета. Я рванула за ним, намереваясь сбить его с ног где-нибудь посреди зала и заставить говорить пинками или болезненными щипками за уши. Но с моей нынешней скоростью передвижения мне было за ним не угнаться.

Когда я выбежала в зал, его спина в темном пиджаке мелькнула у гардеробной. До двери на улицу я не домчалась, потому что мраморный пол и шпильки не созданы друг для друга: я шлепнулась, улетела под столик и притормозила о чьи-то черные ботинки.

– Очередная его девица, – глухо сказали наверху.

Вставая, я стукнулась затылком о стол, официант принес улетевшую метров на пять туфлю, а другой подал сумку. Тут появился Томас и взял меня под руку.

Нет, а почему он не участвовал в забеге?

Об этом я его и спросила, когда мы вышли из ресторана, так и не пообедав.

– Перекусим по дороге, – сказал он, проигнорировав вопрос.

– По дороге за Швайгером?

– Разве ты не поняла, он не намерен разговаривать.

– Ну, – сказала я уверенно, – можно же как-то на него надавить.

– Как ты? – иронично усмехнулся он.

– Да разве это давление?!

– Пытать его предлагаешь?

– Ну есть же у вас какие-то методы?

– Да. И правила. С невиновными только разговаривать.

– А если он виновен? – напирала я.

– Сомневаюсь.

– Он явно скрывает свои отношения с Вивиан.

– А мне плевать на их отношения. Они не имеют никакого значения для расследования.

– И что же тогда ты планируешь делать дальше? – язвительно спросила я.

– Отправиться в Калифорнию.

– К Вивиан Джемисон? – возликовала я.

– Нет, – слегка раздраженно ответил Томас. – В штаб-квартиру Корпорации. Надеюсь связаться с Олимпом и узнать, где находится Гермес или его жена. Если, конечно, к тому времени не появятся какие-то сведения.

– Наконец-то ты понял, что это жена – пусть даже она и не Вивиан – похитительница!