— Никто не спорит! Мужчине следует опасаться подобного неземного удовольствия.

— Ты меня в чем-то обвиняешь? — спросила она.

— Только в том, что ты способна открыть дверь в другой мир.

— Поцелуй не моя идея. И иногда он может разрушить дружеские отношения.

Джорджия начала взбираться вверх по склону, Линк легко следовал за ней.

— Если бы ты сейчас видел мои глаза…

— Я бы очень хотел! — Он рассмеялся. — Пойдем ко мне?

— Ни за что! — Джорджия рассердилась. И убыстрила шаг. Но через минуту споткнулась о корень дерева, полускрытый в песке. — Черт! — Она бы упала, если бы Линк не поддержал ее в последний момент. — Не смей потешаться надо мной!

— Джорджия, я вовсе не потешаюсь! Не сердись. Ты ушибла ногу?

В ней шла борьба. С одной стороны, замечательно ощущать, что кто-то беспокоится о тебе. И Джорджии не хотелось отстраняться от Линка. С другой стороны, она непременно должна это сделать.

— Мне кажется, я сломала палец. — Она закусила губу, грудь ее вздымалась.

Он сразу же посерьезнел.

— Ты шутишь?

— Наверное, мне надо в больницу. — Джорджия почему-то решила преувеличить опасность.

— Давай я посмотрю, — предложил Линк. — Вон моя вилла. Я хорошо разбираюсь в травмах.

Она тут же стала возражать:

— Нет, не надо, я думаю, все обойдется. — И продолжила подъем, стараясь сильно не наступать на левую ногу.

— Послушай, облокотись на меня.

— Хорошо. — Джорджия посмотрела на ногу. — Теперь мне, наверное, придется носить какие-нибудь старые ботинки.

Линк рассмеялся своим глубоким, таким привлекательным смехом.

— Ты будешь великолепно в них смотреться.

Я потеряла всякий контроль над собой, подумала Джорджия. Я безумно влюбилась!

Невозможно описать, какой идиоткой она себя при этом почувствовала.

Всю дорогу до номера Джорджии Линк поддерживал ее и даже нес в одной руке ее золотые сандалии.

— Теперь, наверное, ты откажешься от своих утренних пробежек? — сказал он — опять дразнящим тоном.

Она покачала головой.

— Не думаю. Уже не очень болит.

— Тогда, если не возражаешь, я присоединюсь к тебе?

Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Если сможешь угнаться за мной. Бег будет не по песку.

— Я приложу все старания, — заверил он ее. — Так твой дядя, кажется, говорил, что тебя в школе прозвали Артемидой?

Джорджия кивнула.

— Я завоевала много наград для нашей школы и была довольно популярной личностью.

— На тебя стоило посмотреть, когда ты рвалась к финишной ленте. У тебя всегда были длинные волосы?

— Всегда. — Ситуация была опасной, но Джорджия никогда в жизни не чувствовала себя так прекрасно.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Да. Спасибо, Линк, за приятный вечер. — Она очень хотела пригласить его к себе в номер, но, конечно, не сделала этого.

— И тебе тоже. — Он наклонился и коротко поцеловал ее в щеку. — Спи спокойно. Встретимся утром. Во сколько?

— Давай в семь, пока не очень жарко. Я буду пробегать мимо твоей виллы.

— Прекрасно! И надень купальник. Потом мы с тобой искупаемся.

Начало недели было таким идиллическим, что Джорджия в душе понимала — долго это продолжаться не может. Чем доверительнее становились ее отношения с Линком, тем большее эмоциональное воздействие она испытывала. Он был настолько яркой личностью, что она от одного его присутствия заряжалась огромной энергией. По утрам они вместе совершали пробежки, ходили купаться, нырять и даже ловить рыбу. Физических упражнений было столько, что они каждый раз с аппетитом набрасывались на великолепную и разнообразную еду, подаваемую в отеле. Австралия славится дарами моря, а возле Большого Барьерного рифа их особенно много. Часто Джорджия и Линк брали с собой на прогулку Леона — если считали, что нагрузки будут ему под силу. Мальчик с нетерпением ожидал этих моментов, а Линк, как оказалось, любил детей не меньше Джорджии. Он рассказал ей, что просто обожает двух своих племянниц, дочек его сестры Пэтрис. Младшая сестра Кимберли только недавно вышла замуж, и детей у нее еще не было. Его самого мать уже давно — и безуспешно — пытается женить…

Леон оказался не очень способным к плаванию. Основная проблема заключалась в том, что он не любил уходить с головой под воду. И, тем не менее, с такими учителями, как Линк и Джорджия, мальчик делал несомненные успехи. Его игра на фортепьяно, напротив, была выше всяких похвал. И Джорджия решила организовать небольшой концерт для желающих послушать маленького музыканта. Когда она пришла спросить разрешения у Адама Кэзуэлла, тот был больше удивлен, чем заинтересован. Весь разговор свелся к его будущей симфонии. Джорджия позаботилась, чтобы обоих, и отца мальчика и Леона, в любое время пропускали на детскую площадку — место проведения концерта, — но Адам не выказал ни малейшего желания побывать там, не говоря уже о том, чтобы сыграть с сыном дуэтом. Игра в четыре руки пришла на ум именно Джорджии. Сначала она хотела взять себе наиболее трудную партию, но оказалось, что Леон может исполнить ее гораздо лучше, чем она. И потом, это же, в конце концов, был его концерт.

В пятницу детская площадка была переполнена. Джорджия увидела среди гостей своего дядю и Адама Кэзуэлла, который, правда, передав ей Леона, тут же исчез, чтобы вернуться к своей симфонии, что повергло Линка в глубокое недоумение.

— И что он за отец? — сокрушался Линк.

— Он любит мальчика.

— Недостаточно любит. И потом, мне совсем не нравится, как он домогается тебя. Разве он не может просто вообразить свою морскую богиню?

— Ну, это всего лишь вопрос творчества, — мягко заметила Джорджия. — Не беспокойся.

Линк нахмурился.

— Я думаю о том, что он способен пожелать большего, чем только созерцать тебя. Тебе совершенно не нужна подобная история.

Это было правдой. Джорджия хотела помочь Леону, но не навредит ли она в результате? Сейчас Леон относился к ней с Линком как к добрым тете и дяде. Но поскольку ребенок был многого лишен в своей жизни, то, когда вернется домой, он будет по ним очень скучать. Джорджии хотелось поговорить с матерью Леона. Почему она его забросила? Уж она-то не могла не знать, насколько ее муж поглощен самим собой. Адам даже себе, не говоря уже о сыне, не мог устроить отдых. Он, казалось, не замечал, что находится на прекрасном тропическом острове. А ведь свою симфонию он писал именно о море! О населенном фантастическими существами подводном царстве, в котором правит морская богиня. Сначала Джорджия считала, что он приехал сюда, чтобы запастись впечатлениями. Но нет. Адам приехал на Сансет затем, чтобы усесться за рояль и предоставить добросердечным людям заботиться о своем сыне.