Обычное дело, если не с той компанией пацан связался. Главное, вовремя мозг прочистить, чтобы не затянуло. — Уголовной романтики нахватался. Это кто же тебе так мозги засрал? Воровское братство, воровская честь! А ты знаешь, как милиция большинство преступлений раскрывает?

Сделал многозначительную паузу. Пацан купился.

— И как? — спросил он меня.

— Да сами воры друг друга и сдают ментам! — усмехнулся я, — но тебе, молодому и зеленому ни за что в этом не признаются. Ты что, думаешь, милиционеры такие умные, что столько воров каждый год ловят и сажают? Да ничего подобного! Они иначе действуют. Поймают одного вора на преступлении и предлагают сделку. Мол, я тебя не посажу в тюрьму, если ты будешь мне сдавать всех других воров, что преступления совершают. Тот и рад на воле остаться. Но ему нужно кого-то менту сдавать, чтобы он его на воле оставил. И вот сидит такой орел в наколках на скамейке у подъезда и важно рассказывает пацанам зеленым о воровской чести, о воровском братстве. Агитирует пойти по преступному пути. И молодые пацаны по глупости ему верят. Идут, грабят, воруют, и по наивности ему все и рассказывают. А он тут же бежит и милиционеру все докладывает. Тот ему — молодец, еще месячишко на воле погуляешь за то, что помог раскрыть преступление! А там уже надо очередного лоха ему сдавать!

— Да ладно! — сказал мне пацан возмущенно. — Неправда! Откуда ты знаешь все это?

— У меня друг милиционер, — спокойно объяснил я парню, — он мне много историй из своей работы рассказывает. Можно сказать, из первых рук информация.

— Но, как же так…

Было видно, что пацан несколько растерял самоуверенность и не знает, как реагировать.

— Ну да, реальность совсем иначе выглядит, чем в красивых рассказах о воровской романтике? — усмехнулся я. — А вот тебе еще информация, посчитай, сколько милиционеров в стране. Точно не скажу, но сотни тысяч есть наверняка. И почти у каждого есть вот такой вот вор, который своих ему сдает. А у некоторых и не один.

И я многозначительно покивал — мол, думай сам.

Сделал паузу, чтобы не навязываться. Сел за стол, начал ворошить на нем бумаги, наморщив лоб. Пацан сидел, о чем-то усиленно думал, а потом произнес:

— Но ведь не все же стукачи!

Не сдаемся значит. Ладненько, продолжим плановый промыв мозга.

— Не все, конечно, — согласно кивнул я, — вот только как ты собрался выяснять, кто стукач, а кто нет? На собственном печальном опыте?

Андрюха снова нахмурился. Аргументов у него явно не было, но сдаваться парень категорически не хотел. Придется обратиться к самому действенному и занудному оружию — цифрам.

— Андрюха, пойми, каждого слушать, кто тебе в уши что-то вдувает, никогда ничего не добьешься. Надо своим умом жить. Вот хочешь посчитать один пример? Он совсем не сложный!

— Что за пример? — недовольно пробормотал парень. Видно было, что с математикой он не в ладах.

— Да совсем простой, — махнул я рукой, — вот скажи мне, если ты вор, и вдруг узнал, что где-то в киоске лежит товару на пятьсот рублей, это выгодное ограбление будет?

— Пятьсот рублей — очень выгодное! — уверенно сказал парень.

— Ну, а вот теперь я тебе, как бухгалтер, посчитаю. Во-первых, обычно об этом вору сообщает наводчик. И ему нужно заплатить долю. Десять, а то и двадцать процентов от украденного. И очень при этом надеяться, что он не тот самый вор, который сливает всю информацию милиции. Потому что тогда сидеть тебя в тюрьме сразу после ограбления — он тебя сдаст со всеми потрохами.

Но ладно, допустим, повезло, и он не стукач. Но ему его долю нужно отдать, потому что иначе он обидится и точно тебя сдаст ментам — в назидание. Или, еще хуже, подкараулит в темном переулке и ножом пырнет в живот. Значит, уже не пятьсот, а четыреста или четыреста пятьдесят, верно?

— Верно, — подтвердил парень. Оставшаяся сумма ему все еще казалась достаточно большой.

— Не совсем так. Товар на пятьсот рублей тебе одному не утащить. Подельник нужен. А с ним делиться надо пополам. Значит, для тебя уже остается только двести рублей, половина. Верно?

Парень приуныл и кивнул. Пятьсот рублей стремительно растворялись прямо в воздухе.

— И опять же — ты никогда не знаешь, не стукач ли и он. И не станет ли стукачом через полгода, когда попадется на другой краже. Не захочет в тюрьму — милиционер ему скажет — сдавай других преступников. И вот тогда он припомнит и про эту кражу вместе с тобой. Представь, сидишь ты дома, уже и позабыл про эту кражу и деньги потратил — а тут милиция дверь ломает, кидает тебя мордой в пол, руки в наручники. Все показания на тебя есть, тебе сдали со всеми потрохами — остается только на пять лет тебя в тюрьму отправить. Верно?

Парень уныло кивнул.

— Другая опасность — сам твой подельник не стукач, но болтать любит. Воры много пьют, а пить и не терять осторожность редко кому удается. И вот, выпив с другими ворами, он начинает хвастаться, как он вместе с тобой ларек ограбил и товару вынес на пятьсот рублей. А среди тех, кто его пьяного болтуна слушает, сидит милицейский стукач. А дальше — через пару дней, чтобы на него не подумали, он сливает информацию своему милиционеру. И тот, радостный, что заработает премию, арестовывает и тебя, и твоего подельника. Знаешь, что дальше произойдёт?

— Что? — зачарованно спросил Андрюха.

— Вас посадят в разные камеры и будут колоть на признание. Тому, кто сдаст другого, пообещают год колонии и облегченный режим — посылки там от родственников и все такое. А тому, кто рогом упрется — пять лет на основании показаний своего подельника. И знаешь что — в этой ситуации один обязательно сдастся. И лучше тебе быть первым, чтобы не сесть на пять лет.

Парень помотал головой — мол, он никогда не сдаст подельника.

— Ну тогда ты и будешь сидеть пять лет, — ухмыльнулся я, — а он выйдет через год и будет девочек кадрить на улицах. Но я не договорил про твои двести рублей. Не будет никаких двухсот рублей за грабеж ларька.

— Как не будет? — удивился пацан.

— Дело в том, что в воровском мире есть такая профессия, как скупщик краденого, — сказал я, — сам же ты, украв десять тысяч карандашей из ларька, не будешь стоять на углу и продавать их, верно? На пятом карандаше милиционер подойдёт и спросит, где ты столько карандашей взял. Потом посмотрит, что ночью украли