Вдруг я услышал, как мама с братьями подходят к машине. Я быстро вытер слезы и вернулся в свою раковину. Когда наш фургон выезжал с парковки перед «Макдоналдсом», мама посмотрела на меня и улыбнулась своей страшной улыбкой:

— Теперь ты мой. Твой отец далеко, он не сможет защитить тебя.

Я знал, что отныне все мои попытки спастись будут обречены на провал. Мне не выжить. Я понимал, что она убьет меня — не сегодня, так завтра. В тот день я мечтал, чтобы мама пожалела меня и убила быстро.

Пока братья жадно поглощали гамбургеры, я осторожно, чтобы никто не заметил, сложил ладони вместе, склонил голову, закрыл глаза и начал молиться. Когда наш семейный фургон подъехал к гаражу, я почувствовал, что мое время пришло. Перед тем как открыть дверь машины, я поднял голову и, ощутив мир в душе, прошептал:

— И избавь меня от зла. Аминь.

Округ Сонома, Калифорния

Я жив.

Передо мной распростерся бескрайний Тихий океан, а с холмов позади дует теплый полуденный бриз. Сегодня замечательный день. Солнце готово скрыться за горизонтом, вот-вот начнется волшебство, и вечерняя заря проявит себя во всем великолепии, превратив нежную синеву небес в калейдоскоп огненных переливов. Повернувшись на запад, я с восхищением смотрю на чарующую бесконечность волн. Вот гигантский завиток только формируется, а через несколько мгновений он уже с грохотом разбивается о берег. Соленая влага оседает на лице, ноги практически утопают в белой пене. Волна с шипением отбегает назад, подчиняясь власти прибоя. Внезапно на берег выбрасывает кусок дерева. Я обращаю внимание на его странную, изогнутую форму. Покрытую трещинами поверхность выбелило солнце и отполировали волны. Я наклоняюсь, чтобы поднять деревяшку, но мои пальцы хватают лишь воду — океан забирает подарок обратно. На секунду у меня возникает впечатление, будто кусок дерева пытается удержаться на берегу. Он оставляет позади себя небольшую дорожку на песке, но потом покоряется силе волн и погружается в воду.

Я наблюдаю за этой борьбой и думаю, что в какой-то мере это похоже на мою прежнюю жизнь. В начале меня закрутило и мотало из стороны в сторону. Чем тяжелее становилось, тем явственнее я ощущал, как какая-то невидимая сила увлекает меня в глубину. И, даже отчаянно борясь, я не мог освободиться. Пока вдруг, без предупреждения, замкнутый круг не разорвался сам собой.

Мне очень повезло. Темное прошлое осталось позади. Каким бы ужасным оно ни было, в глубине души я даже тогда понимал, что в конце концов буду сам выбирать свой путь. Я пообещал себе, что если останусь в живых, то стану достойным человеком. И сегодня мне кажется, что я выполнил обещание. Я отпустил прошлое, смирившись с тем, что те ужасные годы были лишь небольшой частью моей жизни. Воспоминания о них никуда не делись, они, как черная дыра, грозятся затянуть меня и подчинить мою судьбу — но только если я позволю им сделать это. Я же предпочитаю сам контролировать свою жизнь.

В некотором смысле это было благословением. Пройденные испытания закалили меня. Я научился быстро приспосабливаться и выживать в самых страшных ситуациях. Я открыл секрет внутренней мотивации. Печальный опыт позволил мне взглянуть на жизнь под таким углом, который не доступен большинству из нас. Я умею ценить то, что для других является само собой разумеющимся. На своем жизненном пути я совершил несколько ошибок, но мне хватило сил встать и идти дальше. Вместо того чтобы замкнуться в воспоминаниях, я воспользовался внутренним стержнем, который приобрел много лет назад в гараже; хоть я и был одинок, я знал, что Бог всегда стоит у меня за плечом, поддерживая и наделяя силой тогда, когда я больше всего в ней нуждался.

Благословением стала встреча с людьми, изменившими мою жизнь в лучшую сторону, — а таких было немало. Я закрываю глаза и вижу бесконечное море лиц, ободряющих меня, помогающих сделать правильный выбор, радующихся моим скромным успехам. Благодаря им я не сдался и не отмахнулся от своих желаний. Стремясь изменить свою жизнь, я поступил на службу в военно-воздушные силы США, открыл для себя исторические ценности, чувство спокойной гордости и принадлежности, которого никогда прежде не знал. После долгих лет борьбы я наконец-то видел перед собой четкую цель; а главное, я понял, что Америка действительно была страной, где даже человек с самыми скромными задатками может стать победителем.

Рокот прибоя возвращает меня к реальности. Кусок дерева, за которым я наблюдал, скрылся в пенистых волнах. Отбросив колебания, я разворачиваюсь и возвращаюсь к грузовику. Несколько минут спустя я уже еду по извилистой дороге в свою тайную утопию. Много лет назад, когда я жил во тьме и холоде, я мечтал о таком секретном месте. И теперь, как только у меня выдается свободное время, я всегда возвращаюсь на реку. Притормозив у виллы Рио рядом с Монте-Рио, чтобы забрать свой драгоценный груз, я возвращаюсь на узкую однополосную дорогу. Начинается гонка со временем, потому что солнце садится, и одно из моих заветных желаний вот-вот воплотится в жизнь.

Въехав в безмятежный городок Гверневиль, я резко сбрасываю скорость и вскоре поворачиваю на Риверсайд-драйв. Опустив окна в машине, я полной грудью вдыхаю чистый воздух, напоенный сладким ароматом секвой, которые тихо покачивают кронами в наступающих сумерках.

Я останавливаю белую «тойоту» перед домом, где много лет назад наша семья проводила летние каникулы. Риверсайд-драйв, 17426. С тех пор дом изменился, как и многое в моей жизни. К нему пристроили еще две комнаты. Перед наводнением в 1986 году была сделана слабая попытка расширить кухню. А большой пень, по которому мы с братьями могли часами лазить без остановки, сейчас почти сгнил. Неизменными остались только потемневший потолок из кедра и камин, отделанный речной галькой.

Пока мы поднимаемся по узкой, посыпанной гравием дорожке, я чувствую легкую грусть. Убедившись, что мы никому не помешаем, я обхожу дом и веду своего сына, Стивена, тем же путем, каким много лет назад вели меня с братьями родители. Я знаком с владельцем дома, поэтому уверен, что он ничего не имеет против нашей прогулки. Не говоря ни слова, мы с сыном смотрим на запад. Здесь ничего не изменилось: река Рашн-Ривер все так же неспешно несет свои воды к Тихому океану, а последние отблески вечернего солнца играют на ее темно-зеленой глади. Голубые сойки скользят над рекой и обмениваются пронзительными криками перед тем, как скрыться в лесу. Небо над нами окрасилось синими и оранжевыми полосами. Я глубоко вздыхаю и закрываю глаза, наслаждаясь моментом, совсем как много лет назад.

Когда я вновь открываю глаза, то чувствую, как единственная слеза катится по щеке. Я опускаюсь на колени и обнимаю сына за плечи. Он откидывает голову назад и целует меня в щеку:

— Люблю тебя, пап.

— И я тебя люблю, — отвечаю я.

Стивен смотрит на темнеющее небо. Его глаза становятся больше, когда он пытается уследить за исчезающим солнцем.

— Это мое самое любимое место во всем мире! — объявляет он.

Горло сжимается, слезы бегут одна за другой, но я не обращаю на них внимания.