Через два дня я уже записан на инструктаж и подготовку в Мусорник. Только Господь Бог и Бриджет – и, быть может, Борис, но он молчит, – знают, почему я попал на курс ИП всего через три дня после того, как сошел с самолета, но, если я не приду, скорее всего, случится что-то страшное.

Мусорник не входит в состав Прачечной: это обычное госучреждение, так что приходится поискать не слишком мятую рубашку, галстук (их у меня два – на одном изображен Хитрый Койот, а на другом – множество Мандельброта, от которого быстро начинает болеть голова) и спортивный пиджак со слегка потрепанными рукавами. Я же не хочу выглядеть совсем уж дико, верно? А то кто-нибудь начнет задавать вопросы, а после инквизиционного судилища, через которое я только что прошел, лучше, чтобы мое имя рядом с Бриджет не произносили ближайший год. Я уже на полпути к метро, когда осознаю, что забыл побриться, и только в вагоне замечаю, что натянул непарные носки – коричневый и черный. Ну и хрен с ним: я сделал все, что мог. Был бы у меня костюм, надел бы.

Мусорником у нас называется громадное и очень стильное постмодернистское строение на южном берегу Темзы: зеленоватые ростовые окна, просторный атриум и горшки с монстерой везде, где нет видеокамер. В Мусорнике расположилась бюрократическая организация, которая славится своими трехчасовыми обеденными перерывами и внушительным числом выпускников высшей школы КГБ в штате. В СМИ эту организацию настойчиво и ошибочно называют MI5. Но все свои знают, что MI5 уже тридцать лет как переименовали в DI5; точно как со старыми советскими картами, на которых города располагались с ошибкой миль в пятьдесят, чтобы сбить с курса американские бомбардировщики, DI5 называют неправильно, чтобы запросы гражданской общественности шли не по тому адресу. (Удивительным образом существует организация, которая называется MI5; она занимается проверкой и контролем муниципальных тендеров на вывоз мусора. Так что учитывайте, что, когда MI5 отвечает на ваш запрос в соответствии с законом о свободе информации, мол, ничего о вас не знаем, они говорят чистую правду.)

Строительство Мусорника обошлось примерно в двести миллионов фунтов, из него открывается чудесный вид на Темзу и Вестминстер, а еще там полный бардак. Мы же, верные слуги короны и защитники человечества от безымянных ужасов из иного пространства-времени, вынуждены трудиться в Хакни, в викторианской развалюхе с капустно-зелеными стенами и воющими паровыми трубами. А все потому, что Прачечная была раньше частью Управления специальных операций: по сути Прачечная – единственное подразделение УСО, пережившее послевоенную резню 1945-го, а вражда между Секретной разведывательной службой (она же DI6) и УСО стала легендой.

Я приезжаю к Мусорнику и направляюсь в сторону служебного входа: глухой двери в облицованном под мрамор тоннеле рядом с набережной. Секретарша, будто сделанная из твердого фарфора, жестом приказывает мне пройти через биометрический сканнер и магическим образом умудряется не вдыхать в моем присутствии (можно подумать, что я в Чумной бригаде работаю), а затем проводит меня в маленькую комнатку с жесткой деревянной скамьей (видимо, чтобы я чувствовал себя как дома). Открывается внутренняя дверь, коротко стриженный здоровяк в белой рубашке и черном галстуке откашливается и говорит: «Роберт Говард, проходите». Я иду за ним, и он вешает мне на шею идиотскую цепочку с бейджем, проводит меня через металлоискатель, а потом еще ручным проводит вдоль и поперек, как в аэропорту. Я тихо скрежещу зубами. Они же отлично знают, кто я такой и где работаю: это все исключительно из вредности.

Здоровяк забирает у меня мультитул, КПК, фонарик, карманный набор отверток, портативную складную клавиатуру, MP3-плеер, мобильный телефон, а также цифровой мультиметр и набор соединительных кабелей, о котором я забыл.

– Что это? – спрашивает он, обводя рукой мои вещи.

– А вы, ребята, выходите из дома без удостоверения и наручников? Это то же самое.

– Я вам выпишу квитанцию, – неодобрительно ворчит он и прячет мое добро в металлический шкафчик. – Пока стойте по эту сторону красной полосы.

Я стою. Есть в нем что-то, от чего мигает красным мой встроенный коподетектор. Может, парень из спецотдела, который притворяется констеблем? Ага, мечтай.

– Предъявите на выходе, чтобы забрать свои вещи. Теперь можете перейти красную полосу. Идите за мной, не открывайте, повторяю, не открывайте закрытых дверей и не входите в помещения, над которыми горит красный индикатор. Не заговаривайте ни с кем без моего разрешения.

Я иду за своим надзирателем по лабиринту открытых неотличимых друг от друга кабинетов, потом мы поднимаемся на третий этаж на лифте, идем по коридору, где монстера в горшках уже пожелтела от недостатка света, и наконец подходим к учебному классу.

– Теперь можете разговаривать. Все здесь имеют как минимум ваш уровень допуска, – сообщает здоровяк. – Я приду за вами в пятнадцать ноль-ноль. На этом этаже можете ходить, где хотите, – тут есть кафе, где можно перекусить, туалет за углом, но ни при каких обстоятельствах не уходите с этажа.

– А если будет пожар? – уточняю я.

– Мы его арестуем, – твердо говорит он. – Я приду за вами в три. И не раньше.

Я вхожу в класс, гадая, пришел ли уже преподаватель.

– О, Боб. Рад тебя видеть. Садись. Легко нас нашел?

Сердце у меня падает: это Ник по прозвищу Борода.

– Все о’кей, Ник, – отвечаю я. – Как дела в Челтнеме?

Ник – офицер технической службы из ЦПС, сидит в Челтнеме вместе с другими ребятами на прослушках. Время от времени заглядывает в Прачечную, чтобы проверить, что все ПО у нас лицензионное, а коммерческие компоненты куплены строго у одобренных поставщиков. Поэтому, как только проходит слух, что он к нам направляется, я бегаю, как ужаленный, перезапускаю все сервера и загружаю изолированную среду, которая у нас живет исключительно для того, чтобы ублажать ЦПС, чтобы они не внесли наши процессы в черный список и не отрезали бюджет по колено. В остальном Ник нормальный парень, поэтому у меня и падает сердце; мне не по душе обращаться с нормальными парнями так, будто они слуги Диавола или маркетологи из «Майкрософт».

– А меня отпустили из этой дыры на карте два месяца назад, – сообщает Ник. – Я теперь тут на постоянной основе. Мириам нашла работу в городе, так что собираемся переезжать. Вы знакомы с Софи? Она вроде бы ведет этот курс.

– Кажется, нет. А кто еще будет? И что ты знаешь про Софи? Мне никто даже программу курса не показал. Я даже не знаю, зачем меня сюда послали.

– Понятненько.

Он роется в дипломате, достает лист бумаги и вручает мне: «Инструктаж и подготовка 120.4: международные отношения».

Я начинаю читать: «Семинар должен помочь сотрудникам сформировать правильный подход к переговорам с представителями дружественных организаций. Приводятся стандартные ошибки, описываются и разъясняются передовые практики. Осуждается личная инициатива по достижению оперативных договоренностей с иностранными представителями, описывается точная последовательность действий по запросу дипломатической помощи. Статус: прохождение данного курса и выполнение связанных с ним работ является обязательным для назначения на должности категории 2 (внесоюзные государства).