Фолине, запертом в темнице Бреннена, ушли для него на второй план. Сейчас он думал только о приказе, а молодое безрассудство жаждало встречи с врагом.

– Кто это там? – обратился Уилл к егерям.

– Тут неподалёку лагерь лесорубов. Наверное, один из них.

– Остановим его. Говорить буду я. Пьяный он, что ли?

Лошади резко сбились с аллюра и, яростно замотав головами, встали на дыбы. Один из егерей не удержался в седле и повалился на землю. Лошадь, скинувшая наездника, рванула в сторону, заметалась по тракту и ускакала прочь.

Уилл кое-как осадил коня и оглянулся: двое его сопровождавших успокаивали лошадей, третий, потирая спину и кряхтя, с трудом поднимался. Повернувшись, он, закрыв рукой глаза от солнца, наконец рассмотрел путника, идущего им навстречу. Тот был абсолютно гол. Разорванная, серая, с трупными пятнами кожа оголяла тёмные мышцы, живот был распорот, а чёрные гниющие внутренности волочились по земле. Безжизненные глаза мертвеца глядели, не моргая, прямо перед собой.

– От-тец Благодетель! – выдохнул Уилл. – Что же это?!

Упавший с лошади егерь в ужасе закричал и бросился наутёк. Двое других застыли в сёдлах с открытыми ртами, пялясь на бредущий по дороге труп.

Уилл вытащил копьё из стременного крепления.

– В-всем назад…

Повторять ему не пришлось. Егеря рывком развернули лошадей и галопом припустили за своим пешим товарищем. Уилл потянулся к сигнальному рогу, висящему у него на груди, но вдруг остановился.

Он припомнил ночёвку в Бреннене, одобрительные крики витязей, приветствующих его стремление привезти головы ведьм на пике в Ладос. Вот его шанс! Судьба даровала ему возможность доказать бывалым воинам, что он уже не зелёный юнец, но настоящий Серебряный! Не знающий страха воин, готовый вступить в бой с любым противником, вставшим на пути. Прогоняя из руки дрожь, Уилл с силой сжал копьё и погладил гриву коня.

– Мы справимся, Харрат, – шепнул он. – Справимся! Ты только не смотри на него, ладно?

Опустив шлемную полумаску, Уилл пришпорил коня. Тот заржал, помедлил, тряхнув головой, и сорвался в карьер. Ветер засвистел в ушах. Сердцебиение участилось, повторяя отбиваемый копытами по тракту ритм. До столкновения оставалось лишь несколько мгновений.

– За Империю! За Ладос! За Императора! – крикнул рыжий витязь, направляя острую сталь в грудь нежити.

Копьё лишь на ладонь вошло в гниющую плоть и, завязнув в ней, с хрустом треснуло. Уилл вскрикнул от боли: вылетев из седла, он упал в дорожную пыль под ноги ожившего мертвеца. Харрат ускакал по тракту, козля как дикий, необъезженный скакун.

Уилл вскочил на ноги и, сделав несколько шагов назад, повалился на спину. Боль в сломанном плече не давала сосредоточиться. Он ловил ртом воздух, не в силах унять неровное, грохочущее в ушах сердцебиение. Перед глазами расплывались красные круги. Ничего не видя перед собой, он вновь поднялся, выхватил меч из ножен и несколькими ударами впустую рассёк воздух. Следующая заученная комбинация, с финальным колющим выпадом, также не достигла цели.

С силой зажмурившись, Уилл часто заморгал, и неясный туман рассеялся. Формы и цвета окружающего мира вернулись, и он увидел скрюченные пальцы тянувшихся к нему мёртвых рук. В нос ударил смрад тухлятины и гниющего мяса. Отпрянув назад, он резанул мечом снизу вверх. На этот раз меч достиг цели и отхватил трупу несколько пальцев. Покойник замычал и отдёрнул искалеченную конечность.

– Х-ха! Мне не нужны обе руки, чтобы посечь тебя на куски, вонючий ты мешок с мясом! – Маленькая победа наполнила сердце витязя ликованием. – Жаль, что воевода Эйхард не увидит, как твоя башка сейчас слетит с плеч!

Он сделал мечом несколько финтов и со всей силы, наотмашь, рубанул. Булатная сталь рассекла плоть и намертво застряла в шейных позвонках неупокоенного.

Неожиданный, неимоверной силы удар отбросил Уилла в сторону, он упал на сломанное плечо и вновь завопил от боли. Эта боль отрезвила молодого витязя, а страх заставил забыть о героизме и вспомнить воинский устав. Тяжело дыша, он перевернулся на спину и схватился за сигнальный рог, тот был весь испещрён трещинами, и лишь два серебряных кольца не давали ему развалиться на части.

– Твою дружину, – простонал он. – Конец тебе, Харриган.

На мгновение перед ним возникло суровое лицо Игнация Фроста, вручающего ему лист с приказом о позорном увольнении из дружины. Но тут, за спиной, мертвец издал невнятный хрип, Уилл тряхнул головой, прогоняя наваждение, и с трудом поднялся с земли. Перебросив со спины щит, он еле успел закрыться от обрушившейся на него ожившей плоти.

Покойник, казалось, был раза в три тяжелее обычного человека. Превозмогая боль, Уилл медленно отступал, отражая чудовищные удары. Вонючая слизь брызгами разлеталась в стороны, тошнотворный запах гниющей на жаре плоти крутил желудок и требовал избавиться от утренней солдатской пайки. Дубовый щит трещал и поскрипывал, но надёжно укрывал своего хозяина.

От очередного удара Уилл упал на одно колено. Мертвец, навалившись всем телом, ухватился за щит и выдернул его из рук Серебряного.

Уилл, задыхаясь от усталости, сидел на тракте. Перед ним, покачиваясь из стороны в сторону, стояло обезображенное тело бренненского лесоруба. Промычав что-то невнятное, он оголил редкие зубы в жуткой усмешке.

– Чего лыбишься, урод? Кончай со мной, – с трудом проговорил Уилл и опустил голову. Мысленно он попрощался со службой, с родителями и со всем белым светом.

Свист стрелы разрезал воздух. Подняв взгляд, рыжий витязь увидел, что изо лба покойника торчит резной наконечник стрелы. Заворожённый, он смотрел, как солнечные лучи играют на желтоватой, причудливо изогнутой стали. Снова послышался свист, и сразу две стрелы пробили мёртвый череп насквозь. Неупокоенный застучал зубами, опустил руки и замер. Уилл сделал кувырок назад, поднялся на ноги и уставился на него.

– Чего замер, рыжий?! Руби!

Уилл вышел из оцепенения и, собрав последние силы, бросился вперёд. Он рывком высвободил застрявший в мёртвой плоти меч, крутанулся на месте и с размаху снёс покойнику голову. Тело постояло ещё пару мгновений и мешком повалилось на землю.

Недоумевающе глядя на поверженного врага, Уилл дрожащей рукой убрал с лица залитые кровью и вонючей жижей волосы. Козырьком приложив руку ко лбу, он огляделся: в поле, неподалёку, стояли две стройные девушки с длинными луками в руках; на горизонте, со стороны Бреннена, поднимая пыль, галопом приближались Серебряные.

* * *

– Старая дура! Играться вздумала?! Атарвала ба ему рыжаю башку и все дела!

– Тилла смотрела. Тилла хотела понять, насколько сильный враг наступает. Не заметила эльфок! Прячутся хорошо. Очень хорошо попрятались.

– Сматрела ана! Сматри не прагляди апять! Эти ахальники далжны пасть все, как есть! Все как один!

– Тилла больше не ошибётся. Дальше все