— Где Кира? — осведомился он так холодно и властно, что во мне все сжалось. Вот она, сила и воля инквизитора — ему нельзя не подчиниться, ему нельзя не ответить, если он задает вопрос. В ушах зашумело, тело наполнилось слабостью.

Но Ульрих лишь рассмеялся — так легко и беспечно, словно сейчас лежал где-нибудь на тропическом пляже, и в мире не было ни забот, ни проблем.

— Дружище, я уверен, с ней все в порядке! Ты-то сам где? Доктор Рихтер с тобой?

Ноздри Виланда дрогнули, на щеках заиграли желваки. Попадись ему Ульрих сейчас, Виланд разодрал бы его на клочья голыми руками. Я чувствовала, как в нем пульсируют ярость и гнев — такие, которые не позволяют дышать и помрачают разум. Он был, как дикое животное, которое внезапно обнаружило, что вокруг него — клетка, и выхода нет.

Остается только выть и грызть прутья решетки.

— Передай ей трубку, — услышала я Ульриха: он говорил по-прежнему беспечно и мягко, но от звука его голоса по телу прошла огненная волна. Виланд стиснул челюсти и послушно протянул мне смартфон.

На какое-то мгновение я испугалась, что Виланда сейчас хватит удар — так потемнело его лицо.

— Добрый день, Ульрих, — ответила я. Мне казалось, что я до сих пор вижу своего куратора: он по-прежнему стоял у окна и смотрел, как по проспекту Покорителей ползут пестрые жуки машин.

— Здравствуй, Инга. Как самочувствие? — осведомился Ульрих так, словно я была его лучшей и самой любимой подругой. Вспомнилось, что он сказал Штефану, и я снова почувствовала озноб.

— Все в порядке, — коротко ответила я. — Как вы?

Виланд одарил меня острым взглядом — зачем разводить сантименты? Я прикрыла глаза.

— Бывало и лучше, но держусь, — сообщил Ульрих и поинтересовался: — Это была ты, верно? Ты была в моем кабинете и услышала разговор… ну, в общем-то, неважно, с кем. Ты сама сбросила печать, или Арн помогал?

Я покосилась на Виланда: он отрицательно качнул головой.

— Сама, — ответила я. Мне казалось, что Ульрих уважительно улыбнулся.

— Даже так… Ты сильная, Инга. Одна из самых сильных, с кем мне приходилось работать. Не хочешь развернуть ситуацию в свою сторону?

Я снова покосилась на Виланда: тот на меня не смотрел. Ритмично прищелкивал пальцами, и над его кистью кружились алые искры. Нервничал, представлял, как сожмет голову Ульриха в ладонях и раздавит ее — так же, как Ульрих размазал в кашу его доверие.

Ты никогда не знаешь до конца, кому доверяешь свои тайны и беды. Просто надеешься на порядочность человека, который может оказаться незнакомцем.

— Для этого придется изменить мир, — улыбнулась я. — И сделать так, чтобы ведьму считали человеком, а не отбросом. Но вряд ли я сумею это провернуть.

Ульрих усмехнулся.

— Больше не подсматривай за мной, — сказал он. — Договорились? И вот еще что. Искать меня не надо. У меня сейчас слишком много хлопот. Передай Арну, что если он сядет мне на хвост, то с Кирой может случиться какая-нибудь неприятность. Вы сейчас… ага, Абенхайм, улица короля Георга, 17. Вот и сидите там потихоньку.

— Верно, — ответила я. — Вы прекрасно отследили звонок, Ульрих.

Он рассмеялся — искренне и беспечно.

— Не звонок, — произнес Ульрих. — Арна и тебя. Ладно, отдыхайте и будьте умниками. Я никому не расскажу, где вы.

Разговор прервался. Я вернула смартфон Виланду и подумала, что давно не чувствовала себя настолько вымотанной. К усталости добавлялось мерзкое ощущение грязи, в которой меня вывалял Ульрих.

Вроде бы не сказал и не сделал ничего особенного. Но я чувствовала себя так, словно он швырнул меня в канаву.

— Вы слышали? — поинтересовалась я. — Он велел нам сидеть смирно. И обещал молчать о том, где мы.

Виланд в очередной раз щелкнул пальцами, и над его рукой повис шар, сплетенный из пылающих алых нитей. Комнату наполнил отвратительный запах горелого мяса.

— Слышал, — ответил Виланд. — Но у меня другие планы.

* * *

— Так, ладно, — сказала я, когда успокоилась и взяла себя в руки. — Теперь объясняйте, Арн. Все без утайки.

Виланд вопросительно поднял левую бровь. Конечно, он не привык, чтобы ведьмы раздавали ему приказы и требовали отчета в его действиях. Я это понимала.

Теперь и ему оставалось понять, что его жизнь немного изменилась. Не просто знать это — но чувствовать и принимать.

— Что именно, доктор Рихтер? — спросил он. Сейчас Виланд выглядел расслабленным, словно не было никакого разговора с Ульрихом, но я ощущала, как за этой спокойной мягкостью клокочет буря.

Неудивительно. Узнать, что человек, которому ты доверял, стоит за похищением твоей сестры — будешь тут в ярости.

— Почему вы дали мне тот знак? — поинтересовалась я. — Почему я должна была сказать, что сама сбросила печать?

Виланд снова покосился в мою сторону. Почему-то мне стало жарко и душно, словно мы вдруг оказались в тропиках, под солнцем и лианами. По спине пробежала капля пота.

— Полагаю, вы еще хотите предложить нам немедленно бежать, — произнес Виланд. Спокойно, без ожидаемой насмешки. — Потому что Ульрих обязательно пришлет сюда полицию. Верно?

Верно. Это было предсказуемо.

— Вы говорили со своим куратором и сказали ему, что сами сняли печать, — со знанием дела продолжал Виланд. — Такое бывает после потрясений и травм, и это не преследуется по закону. Вы пережили взрыв и аварию, и это послужило толчком к спонтанному сбросу печати. Знаете, что бывает после таких сбросов?

Я, к сожалению, знала. Видела своими глазами еще в университете. Девушка с физмата сбросила печать во время одного из экзаменов — преподаватель, глядя то, как его студентка изменилась в лице во время ответа, испуганно поставил ей «отлично», и она побрела по коридору, прижимая к груди зачетку и не понимая, куда идет. Вовремя среагировала охрана: вызвали скорую и куратора, и студентку увезли в больницу.

Она вернулась через три месяца — бледная, погруженная в свои мысли. Когда ее о чем-то спрашивали, она вздрагивала всем телом и какое-то время молчала, обдумывая ответ. Я еще несколько раз сталкивалась с ней в коридорах, все время думая о том, что боюсь такой судьбы и не хочу ее.

— Временное помешательство, — ответила я. — Человек не осознает, что делает.

Виланд кивнул.

— Правильно. И вы в состоянии этого помешательства сбежали из больницы, не осознавая, что делаете. Заколдовали водителя той машины, он увез вас. Потом опомнились, пришли в себя, и так получилось, что мы с вами встретились, и вы сдались властям в моем лице. Вы ведь законопослушная ведьма, правда?

Он нахмурился, словно вспомнил о чем-то важном и очень болезненном. Должно быть, вернулся в прошлое, туда, где обнаружил, что Кира стала ведьмой уровня Альфа, и решал, что теперь делать.