Как это слишком часто бывает, Дженни ищет в поведении Аманды какие-то скрытые причины. Опираясь на свое знание психологии, она полагает, что первоисточником проблем Аманды служит какой-то страх или чувство незащищенности. Можно заметить, что, будучи еще замужем, она точно так же пыталась отыскать глубинные причины дурного поведения своего мужа. Что ж, Аманда действительно может сталкиваться с какими-то страхами и чувством беззащитности. Развод родителей действительно мог оставить след, с которым она не сумела разобраться. Возможно, она все еще сердится. Может быть, обвиняет мать. Но все эти жизненные сложности, которые «подталкивают» ее к проявлениям агрессии, не являются проблемой. Проблемой стала ее личность. В ней цементируется привычка сражаться слишком много и коварно. Когда кто-то или что-то встает у нее на пути, она предпочитает давить на чувство вины, обвинять других и использовать завуалированные угрозы.

В этой истории Дженни стремилась «помочь» Аманде. Но когда они первый раз пришли ко мне вместе, Аманда не искала помощи и не нуждалась в ней. Да, ей нужна была коррекция (корректирующий эмоциональный и поведенческий опыт), но не помощь. Жертвой была Дженни, и именно она отчаянно нуждалась в помощи. Аманде же требовалась существенная коррекция поведенческих и мыслительных паттернов, чтобы она подошла к той точке, где сумеет осознать, что ей нужна какая-то помощь, попросить о ней и принять ее.

Трудно даже выразить, насколько бесполезны традиционные взгляды на человеческое поведение, когда речь заходит об изучении и взаимодействии с личностью, имеющей нарушения характера. Аманде не нужен инсайт. Ей не нужна «помощь». Она не нуждается в осознании подавленных страхов. Ей не нужно повышать заниженную самооценку. В общем, ей не нужно ничто из того, что предлагают традиционные подходы. Она нуждается в коррекции. Она нуждается в том, чтобы ей задали рамки. Она нуждается в том, чтобы кто-то дал отпор ее искаженным взглядам и паттернам мышления, ей необходимо скорректировать свой скрыто-агрессивный образ действий. Ее преувеличенное представление о себе также нуждается в коррекции. Это подходящая задача для когнитивно-поведенческой терапии.

Дети не готовы к тому, чтобы располагать большой властью. У них нет ни эмоциональной зрелости, ни достаточного жизненного опыта, чтобы ответственно распорядиться этой властью. Благодаря своим навыкам манипуляции Аманда заполучила в свои руки слишком большую власть в семье. Критически важно было вернуть Дженни ее влияние на ситуацию во взаимодействии с Амандой, чтобы восстановить эмоциональное и душевное благополучие обеих.

Как и многие другие, Дженни полагала, что Аманда страдает из-за низкой самооценки. Ей сложно было представить себе, как можно говорить то, что говорила Аманда, не обладая заниженной самооценкой. Даже когда чутье подсказывало, что Аманда слишком много о себе возомнила, Дженни считала, что так компенсируется ее недовольство собой.

У самооценки есть два края. Она легко может быть как заниженной, так и завышенной. И если человек ведет себя нагло и самонадеянно, это не всегда компенсация глубинного чувства незащищенности (у невротиков такое бывает, но это редко касается индивидуумов с расстройствами характера). Человек, которому удалось сосредоточить в своих руках чрезмерную власть и который, глядя вокруг, чувствует себя неуязвимым, может легко перейти к завышенной самооценке. В случае Аманды это особенно справедливо, как можно видеть из ее уверенного движения к еще большей власти в школе и дома.

Важно разделять понятия «самооценка» и «самоуважение». В слове «оценка» заложены идеи оценивания, ценности, цены. Самооценка человека – это результат интуитивного измерения собственной ценности с учетом природных талантов, способностей и успехов в достижении желаемого. Люди, которые знают себе цену и уверены в своей способности получить то, что им нужно, могут высоко оценивать себя и при этом не иметь оснований для самоуважения. Слово «уважение» восходит к польскому слову uwaga, означающему «внимание». Самоуважение возникает как результат наблюдения и позитивной оценки своих прошлых личных усилий и достижений (если они есть), а также приверженности социально одобряемым целям. Проще говоря, самооценка проистекает из нашего знания о том, чем мы располагаем, а самоуважение – из того, как мы обошлись с тем, что нам было дано.

Самооценка Аманды, вне всяких сомнений, далека от точки равновесия. У Аманды нет уважительного отношения ни к матери, ни к учителям, ни к другим авторитетным фигурам – она всецело поглощена собой. Она считает, что ее «победы» обусловлены ее способностью настаивать на своем и добиваться того, что ей нужно. Однако со временем у нее, вероятно, накопится история социальных неудач, и ей будет трудно сформировать самоуважение.

Родители и другие люди иногда непреднамеренно делают что-то, что подкрепляет завышенную самооценку детей. Они хвалят детей за сообразительность, внешний вид, способности – в общем, за все то, на что дети не могут претендовать по праву. Здесь не хватает признания заслуг «высшей силы» (природы, Бога или какой-то другой одаряющей сущности – на ваш выбор) в тех благоприятных «случайностях», которые сопутствуют появлению ребенка на свет. Далее, родители часто хвалят детей за достижения. Это правильно, но только если принимаются во внимание прочие благоприятные обстоятельства и возможности, которые порой играют существенную роль в достижениях детей, но при этом зачастую игнорируются родителями.

Увы, родители нередко забывают хвалить детей за то единственное, что можно всецело поставить им в заслугу: за желание и готовность трудиться. «Кровь и пот» сами по себе заслуживают одобрения, а высокая оценка приложенных тяжких усилий – важнейший фактор формирования здорового чувства самоуважения. Об этом очень важно помнить. Людей нужно хвалить не за то, что им дано свыше или чем им удалось завладеть, а за то, как они обошлись со своими талантами и способностями и сколько усилий приложили, чтобы внести свой честный и ответственный вклад в жизнь общества. К сожалению, мне слишком часто попадаются молодые люди, которые очень высокого мнения о себе, но при этом не имеют практически никакого самоуважения.

Подсознательно многие родители чувствуют ту высокую степень активной независимости, которую обретают некоторые из детей. Они знают, что потребность такого ребенка в окружающих людях отличается от обычной, характерной для большинства детей. Они знают также, что чем больше наказывать, сдерживать или пытаться ограничивать ребенка, тем вероятнее, что он сорвется с цепи. Поэтому родители иногда попадают в ловушку, потакая ребенку из страха потерять его.

Парадоксальным образом, когда Дженни вернула себе утраченное влияние во взаимодействии с Амандой, произошли две важных вещи. Во-первых, Аманда убедилась, что в ее жизни есть силы более мощные, мудрые и могущественные, чем она сама. Во-вторых, осознав, что прислушиваться к указаниям и наставлениям матери зачастую вполне в ее интересах, Аманда обнаружила, что ее зависимость от Дженни растет. Однако это не имеет ничего общего с нездоровой зависимостью, присущей зависимым личностям, – это просто неизбежный противовес прежней избыточной независимости. Возросшее влияние Дженни не только не воплотило ее самый большой страх – напротив, оно реализовало ее глубокую мечту. Дженни не потеряла дочь – она ее обрела.