— Не было. Мы только к вечеру обнаружили, что это может оказаться худшим, чем простое исчезновение. До этого мы просто шарили в реке и расспрашивали жителей. А когда поняли, какое заворачивается дело, решили, что нужна помощь извне, и послали за вами.

— Я рад, что вы так быстро послали. Всегда легче, если ты на месте с самого начала раскручивания ленты. Ладно, кажется, нам тут больше делать нечего. Давайте вернемся в Уикхем, и я приму дела.

Роджерс высадил Гранта и Вильямса у «Белого Оленя» и уехал с уверениями в готовности сделать все, что будет в его силах.

— Хороший парень этот инспектор, — проговорил Грант, пока они поднимались по лестнице, собираясь посмотреть отведенные им комнаты под крышей, комнаты с вышитыми шерстью изречениями и обоями в цветочек, — ему бы работать в Ярде.

— Странная ситуация, правда? — отозвался Вильямс, разглядывая убогое убранство комнат. — Фокус с веревкой на английской лужайке. Как вы полагаете, сэр, что с ним случилось?

— Я ничего не знаю про фокус с веревкой, но здесь сильно пахнет ловкостью рук. Вот оно есть, а вот его нет. Старый трюк фокусника — отвлечь внимание. Вы видели когда-нибудь, Вильямс, как женщину распиливают пополам?

— Много раз.

— Все это сильно попахивает распиленной женщиной. Вам не кажется?

— У меня нет вашего нюха, сэр. Все, что я вижу, — очень подозрительная ситуация. Весенний вечер в Англии и молодой американец, потерявшийся на дороге длиной в милю между деревней и рекой. Вы и правда думаете, сэр, что он мог смыться?

— Не могу придумать подходящую причину, зачем бы ему это делать, но вдруг Уитмор сможет.

— Наверное, он очень постарается, — заметил Вильямс сухо.

Однако, как ни странно, Уолтер Уитмор отнюдь не старался поддержать такую версию. Наоборот, он презрительно отверг ее. Это абсурд, заявил он, совершеннейший абсурд — предположить, что Сирл исчез по собственной воле. Не говоря о том, что он был очень доволен путешествием, перед ним маячило выгодное дело. Он с огромным энтузиазмом отнесся к идее вместе сделать книгу, и было бы чистой фантазией думать, что он так просто бросит ее.

Грант приехал в Триммингс после обеда, тактично учтя тот факт, что обед в Триммингсе в день радиопередачи должен быть очень поздним. Послав спросить, примет ли мистер Уитмор Алана Гранта, он не упомянул, по какому делу приехал, пока не очутился лицом к лицу с Уолтером.

Первой мыслью Гранта, когда он увидел Уолтера Уитмора во плоти, было: насколько старше, чем Грант ожидал, тот выглядит. Потом он подумал: интересно, выглядит ли Уолтер старше, чем выглядел в среду? Уолтер показался Гранту каким-то потерянным, словно отдавшимся на волю волн. С ним случилось нечто, чему не было места в мире, который Уолтер знал и одобрял.

Однако он спокойно воспринял сообщение Гранта, кто он такой.

— Я почти ждал вас, — проговорил Уолтер, протягивая Гранту сигареты. — Не вас лично, конечно. Просто представителя того, что называют Высшим Эшелоном.

Грант спросил об их путешествии по Рашмер, просто чтобы начать беседу. Если человека разговорить, он теряет стремление защищаться. Уитмор слишком сильно затягивался сигаретой, но рассказывал совершенно спокойно. Прежде чем он дошел до их визита в «Лебедь» в среду вечером, Грант отвлек его. Слишком рано было расспрашивать о том вечере.

— В действительности вы ведь не многое знаете о Сирле, не так ли? А вообще, вы слышали о нем до того, как он появился на той вечеринке у Росса?

— Нет, не слышал. Но это понятно. Фотографов — как собак нерезаных. Почти столько же, сколько журналистов. Я и не мог ничего слышать о нем.

— У вас нет причин думать, что он не тот, за кого себя выдает?

— Нет, нет, конечно нет. Я никогда не слышал о нем, но мисс Юстон-Диксон слышала.

— Мисс Юстон-Диксон?

— Одна из наших местных писательниц. Она пишет сказки и очень увлекается кино. Она не только слышала о Сирле, у нее есть его фотография.

— Фотография? — воскликнул Грант, приятно удивленный.

— В одном из этих журналов о кино. Я сам не видел. Она рассказала об этом как-то вечером, когда обедала у нас.

— А она встретилась с Сирлом, когда обедала у вас? И узнала его?

— Да, узнала. Они прекрасно поболтали. Сирл снимал некоторых из ее любимых актеров. У нее есть и эти фотографии тоже.

— Так что вы не сомневаетесь, что Сирл тот, за кого себя выдает?

— Я замечаю, что вы употребляете настоящее время, инспектор. Это меня радует. — В голосе Уолтера Уитмора звучала скорее ирония, чем радость.

— У вас самого есть какое-нибудь объяснение того, что случилось, мистер Уитмор?

— Если не считать огненных колесниц и ведьминой метлы — нет. Совершенно неразрешимая загадка.

Грант поймал себя на мысли, что Уолтер Уитмор, похоже, близок к тому, чтобы подумать о ловкости рук.

— Мне кажется, самое разумное объяснение, — продолжал Уолтер, — что он заблудился в темноте и упал в реку в таком месте, где никто не услышал.

— Но вы не согласны с этим? — спросил Грант, отвечая на тон, которым говорил Уолтер.

— Ну, во-первых, у Сирла глаза как у кошки. Я провел с ним четыре ночи подряд, и я знаю. Во-вторых, он великолепно ориентируется на местности. В-третьих, он был трезв как стеклышко, когда уходил из «Лебедя». В-четвертых, от Сэлкотта до берега реки, где был наш лагерь, идешь по прямой, ориентируясь все время по холмам. Отклониться в сторону невозможно, потому что, отойдя от холмов, попадешь на пашню, или в посевы, или еще куда-нибудь. И последнее. Молва говорит, что Сирл отлично умел плавать.

— Ходят слухи, мистер Уитмор, что вы с Сирлом в среду вечером поссорились. В этом есть хоть доля правды?

— Я так и думал, что рано или поздно мы к этому придем, — проговорил Уолтер. Он раздавил в пепельнице наполовину недокуренную сигарету так, что от нее осталась только труха.

— Ну и? — подтолкнул его Грант, потому что, казалось, продолжать тот не собирается.

— Между нами произошла, я бы сказал, размолвка. Я… я был раздражен. Но не более.

— Он раздражал вас так сильно, что вы оставили его в пабе, а сами ушли?

— Я люблю быть один.

— И вы отправились спать, не дожидаясь возвращения Сирла.

— Да. Мне не хотелось больше разговаривать в тот вечер. Говорю вам, он раздражал меня. Я подумал, может быть, утром мое настроение улучшится, а он не будет так провоцирующе дерзить.

— А он дерзил?

— Да, думаю, это точное слово.

— По поводу чего?

— Я не обязан говорить вам этого.

— Вы не обязаны ничего говорить мне, мистер Уитмор.

— Да, знаю, что не обязан. Но я хотел помочь, чем могу. Видит Бог, как бы я хотел, чтобы это дело прояснилось как можно скорее. Просто мы… мы разошлись во мнении по весьма личному и не относящемуся к делу вопросу. Это не имело никакого отношения к тому, что случилось с Сирлом вечером в среду. Конечно же, я не поджидал его, спрятавшись, когда он шел в лагерь, и не спихивал в воду — и вообще не трогал его.