— Катерина? Господи, опять он!

— Здравствуйте, Крэйг.

— Как вы? Я… Может, я не вовремя? А то в прошлый раз…

— Да нет, все в порядке. — Я чувствовала, что Винни пытается прислушиваться, и отодвинулась подальше.

— Ну, я… Точно нормально?

— Да. Вы что-то хотели? — Я едва не скрежетала зубами, хотя и старалась взять себя в руки.

— Я тут прикинул… Знаете, я обдумал то, что вы сказали за ужином, — помните, про работу, про физическую форму…

— И что?

Большой Кев принес мой кофе; я поблагодарила его кивком, избегая взгляда Винни.

— Да вот поразмыслил и решил, что вы правы. Я совсем потерял форму. Превращаюсь в развалину.

— Крэйг, вы это к чему?

Пауза — обмозговывал, почему я не в духе. И наконец разродился:

— Ах да. Видите ли, я думал, что вы мне что-нибудь посоветуете…

— Шли бы вы в тренажерный зал.

— М-м… Я надеялся, что вы подскажете что-нибудь особенное. Может, встретимся? Поужинаем, например, а вы мне что-нибудь порекомендуете. Как насчет «Сахарного клуба» — завтра вечером, в восемь?

Все было настолько шито белыми нитками, что я не могла сдержать улыбки.

— Крэйг, вам никогда не сбросить вес, если вы не откажетесь от всех этих шикарных ресторанов.

— А ведь вы правы. Мы можем отказаться от десерта…

Я отхлебнула кофе и, потеряв бдительность, встретилась глазами с Винни. Она сидела с таким умным видом, что у меня руки зачесались ей врезать. Я заставила себя сосредоточиться на олухе в телефоне.

— Слушайте, Моргун, я сейчас занята.

— Тогда давайте просто выпьем, это много времени не займет! — запротестовал он. — Мне бы только названия каких-нибудь спортклубов…

— Поищите в «Желтых страницах». — Я отключила мобильник и спрятала его в карман.

— Это не тот, с которым ты недавно ужинала? — Винни загасила окурок. — А он шустрый. Все эти закусоны-выпивоны…

— Заткнись, а? Этот тип меня уже достал. Если уж так хочешь знать, вот это, — я дотронулась до синяка, — из-за него.

— Что? Так это тот тип, который сейчас звонил, тебя разукрасил?

Винни купилась. Глаза у нее округлились, рот открылся, ни дать ни взять золотая рыбка — только с густыми бровями.

Остальные шоферы уже потеряли к нам интерес, и я смогла немного расслабиться. Глотнула еще кофе и решила сжалиться над Винни. В конце концов, какой смысл врать? Что ей, что другим.

— Да нет, Вин, это, как ты сама догадалась, Джонни постарался. Я была у него, и тут как раз позвонил Крэйг, козел этот. Джонни и психанул, как ты понимаешь.

— И ударил тебя. Держу пари, сдачи ты ему не дала. Не дала ведь?

— Я не могла. Я была на полу и не в той кондиции.

Винни протянула руку — хотела погладить меня по лицу, но я отстранилась. На фига мне ее сочувствие.

— И что ты намерена делать? — мягко спросила она.

Я пожала плечами:

— Он раньше никогда воли рукам не давал. Говорит, это не повторится. Может, действительно просто сорвался.

— Да пошли ты его куда подальше, Кэтрин. Сейчас клянется-божится, но обязательно снова это сделает. Такие вещи быстро входят в привычку.

Винни зажгла новую сигарету и откинулась на спинку стула. Неожиданно она показалась какой-то далекой, хрупкой. Я заметила, что руки у нее дрожат. Она закашлялась и поспешно глотнула чаю. Такое впечатление, что Вин говорила это все, исходя из собственного опыта.

— Может, ты и права, — произнесла я.

— Я знаю, что я права. Он озлоблен и травмирован из-за той катастрофы, а отыгрывается, цветочек мой, на тебе. Возможно, чувство вины ему даже нравится. Оно отвлекает его от собственной злости, согласна? В следующий раз он наподдаст тебе посильнее, чтобы снова почувствовать себя виноватым. Простая логика.

Понятно, что она имела в виду, но, как ни странно, это вызвало у меня еще большую жалость к Джонни. Ведь у него страшная жизнь. Я — единственное, что у него осталось хорошего.

— Ладно, Вин, ты свое веское слово сказала. А теперь давай о чем-нибудь другом. Изреки очередную мудрость.

Сработало. Вид у Винни был довольный; она уставилась на дно своей чашки в поисках вдохновения.

— Ага, вот… — Она криво ухмыльнулась.

— Что ж, послушаем.

Винни сосредоточилась, глаза превратились в щелочки, почти исчезли под лохматыми бровями. Кев принес мой завтрак на белой тарелке с отбитым краешком — ей-богу, в этом «Крокодиле» тарелки все до единой щербатые, — и от аромата у меня сразу забурчало в животе. Жир капал с яиц и лужицами растекался вокруг кусочков колбасы, сбоку свернулся завитком ломтик грудинки. А я в спортзал неделю не заглядывала.

— Если бы жизнь была игрой… — начала Вин и умолкла, подбирая слова. — Тогда моя оказалась бы просто лотереей «Бинго», а твоя — русской рулеткой.

— Вин, — улыбнулась я. — Так ведь жизнь и есть игра.

В спортзале есть такой тренажер, называется «Штурм пирамиды». Это для ходьбы — держишься за ручки и шуруешь двумя большими педалями. И, пока маршируешь, смотришь на маленький экран: нечто вроде видеоигры, где два человечка в спортивных костюмах бегут по склону пирамиды. Картинка довольно примитивная — ведь и тренажер, мягко говоря, не новый, — но действенная. Чем быстрее идешь, тем быстрее взбирается в гору твой человечек. Второй бегун устанавливает скорость. Они поднимаются все выше и выше, а по плоскому синему небу плывут нарисованные облака да время от времени пролетает самолетик. По мере подъема расширяется панорама внизу: пирамиды, пальмы, озерцо, из которого пьет воду верблюд. Представляю, как изобретатели ломали голову: что бы такое придумать, чтобы беговая дорожка получилась сногсшибательная?.. И тут осенило: Долина царей!

Все, конечно, решат, будто «Штурм пирамиды» — это и в самом деле штурм. Подумают, что цель достижима, что если человечек будет бежать достаточно долго и достаточно быстро, то в итоге заберется на вершину пирамиды и обернется, широко улыбаясь, — а внизу раскинется вся Долина царей. Ничего подобного. Сколько ни маршируй — человечек так и будет карабкаться и карабкаться все выше… Сизифов труд. Конца пути нет. Но ты все равно идешь вверх.

В этот день я штурмовала пирамиду добрых шестнадцать минут, на двенадцатом уровне (машина работала, что твой велосипед), и пот ручьями лил по вискам и шее. Невольно вспоминался жир, стекавший с жареных яиц сегодня утром. Хотелось бы верить, что именно этот жир из меня сейчас и выходил. Пот был странноватого персикового цвета — спасибо тональному крему и маскировочному карандашу, которыми закрашивала фонарь под глазом. Результат получился не самый убедительный, но должна же я была попробовать. По счастью, пялиться на меня могли только двое — рыжий дохляк, работавший с весом, далеко превосходившим его возможности, и какая-то домохозяйка, неторопливо крутившая педали на велотренажере, одновременно почитывая Мэриан Кейс.