подушки и одеяла, выглядело все так, будто здесь собирались спать несколько человек.

Значит, семья «залегла на матрасы». Видимо, и я проведу как минимум несколько недель в этой квартире. Хотя, может это и неплохо, в хорошей-то компании.

Я бросил взгляд на парней, рассевшихся на диване и по табуретам. Среди них был Генри, Джованни, которого уже успели поднять на ноги, да еще несколько человек, которых я не знал. Они были моложе, очевидно, соучастники, как и мы, еще не вступившие в Семью.

Первым поднялся Генри, он подошел ко мне, пожал руку, похлопал по плечу, и сказал:

— Я рад, что ты выбрался. Как прошло?

— Поднялся на крышу, перепрыгнул на соседнюю, спустился по водосточной трубе. Потом переулками, поймал такси, остановился в паре кварталов. И пришел сюда, тоже переулками.

- Молодец, разумно, — оценил мои старания мафиозо. — Садись, скоро поедем решать вопросы.

После солдата ко мне подошли и остальные. Последним был Джованни, который не только пожал руку, но и шепнул, мол, спасибо, брат. Мне оставалось только шепнуть, что сочтемся, да занять последний свободный стул.

— Ну, раз все в сборе, можно начинать, — сказал солдат мафии. — В общем, Тотти официально объявили нам войну. Это был только вопрос времени, когда мы пустим друг другу кровь. Проблема в том, что с ними выступили ирландцы, а против двух крупных банд нам не выстоять. Дон Гвидичи решил, что нужно искать союзников. Как бы это не было бы странно, но мы поедем договариваться с ниггерами.

— С ниггерами? — не понял я. — А как же???

Генри усмехнулся.

— Да, вы с дружком, конечно, попортили наши с ними отношения, но это не смертельно. Тем более, что всю добычу мы вернули и принесли извинения. Как бы это странно ни звучало. В любом случае, наша задача — охранять босса от чужих посягательств. Потом возвращаемся сюда и ждем, когда нам назначат задачу. Все ясно?

— Ясно, — кивнул я. — Какой из матрасов можно занять?

— Тот, который в углу, — ответил старик с полотенцем, прошел на кухню, и принялся грохотать посудой. — Есть все будут?

Генри обвел нас взглядом, и ответил:

— Да, все.

* * *

Когда телефон в прихожей зазвонил, Генри вышел, поговорил, и секунду спустя приказал собираться. Старик, который избавился от полотенца, подозвал нас к кладовке и стал раздавать оружие. Как я уже успел узнать, это был НПС, который должен был следить за квартирой, готовить еду для бойцов, и все остальное. Не знаю, кто писал его характер, но это был настоящий виртуоз — дед был одновременно сварливым и душевным.

Мне достался MP-40, и два запасных коробчатых магазина на тридцать два патрона. Джованни умудрился перехватить дробовик от Ремингтона, остальные вооружились «масленками», да «томпсонами», и только Генри остался с пистолетом.

Я посмотрел на свой новый автомат и прочитал описание, появившееся на всплывающем окошке:

MP-40. Основное вооружение автоматчиков Вермахта, привезенное в США в качестве трофея, а потом выкупленное преступниками у интендантов-взяточников. Урон 15–26. Заряжено 32 патрона из 32.

— Ну, что, — усмехнулся Джо. — Тебе еще каску на глаза натянуть, будешь самый настоящий «эсесовец».

— Даже это лучше, чем дедушкино ружье, братан, — усмехнулся я в ответ, кивнув на то, что досталось ему.

Остальные тоже перешучивались. Мы спустились вниз, уселись в два «бьюик родмастер», и поехали. Остановились через два квартала, дождались, пока в большой лимузин от «бьюик» сели двое важного вида стариков, и поехали дальше, в сторону уже знакомого нам с Джо негритянского квартала.

Ехали медленно, не торопясь, колонной из трех машин. При этом все почему-то уступали нам дорогу, никто даже не думал подрезать одну из машин или что-нибудь такое, а регулировщики, будто специально, каждый раз останавливали поток машин, чтобы пропустить нас по дороге.

— Хорошо быть мафиозным боссом, да? — спросил Джованни, посмотрев в окно. — Хорошо, что мы устроились работать сюда, и при деле, и в люди выбьемся, ты прав был.

— Ты уже успел словить одну пулю, — ответил я. — Не боишься, что это повторится?

— Кто не рискует, — пожал плечами мой вечный напарник. — Знаешь, ведь на моем месте мог оказаться ты.

— Ага, и тогда нам точно конец пришел бы, — ответил я. — Ты ведь не вписался бы в поворот на такой скорости, и мы вылетели бы, и упали в океан.

— Нормально я вожу, — парень будто бы даже обиделся. — Это ты водишь как моя бабушка!

— А ты стреляешь, как моя сестра! — не остался я в долгу.

Некоторое время мы ржали. Один из парней тот, что был за рулем, понял, о чем мы, и тоже посмеялся. Зато четвертый в машине не разделил нашего веселья, даже наоборот, неодобрительно помотал головой.

Мне было наплевать, что обо мне подумал этот парень, а уж Джо тем более. Его никогда особо не волновало чужое мнение.

Минут через пятнадцать неторопливой езды мы, наконец, въехали в негритянский квартал. Раньше я был здесь только ночью, сейчас же днем, он показался мне еще более унылым зрелищем, чем тогда. Машины вокруг превратились в ржавые развалюхи, а полицейские, будто по мановению ока, исчезли с улиц, хотя раньше патрульные встречались почти на каждом перекрестке.

И почти все были давно знакомы и прикормлены.

Головная машина свернула на какой-то пустырь, на котором уже стояло три машины, которые выделялись в лучшую сторону на фоне остальных ниггерских тачек. Они были тщательно выкрашены, натерты воском, а, может быть, даже оттюнингованы.

Вокруг стояла толпа негров в костюмах. Главным из них был пузатый мужик, который несмотря на жару, был в белом меховом полушубке. В реале в таком не походишь, сваришься, особенно с его габаритами, а вот в игре — почему бы и нет.

Да и есть такой сорт людей, прикольно им негров отыгрывать. Все-таки, их культура плотно вошла в мировую и нашла своих поклонников даже в суровой и не толерантной России.

Машины остановились. Я открыл дверь, вышел на улицу, и поморщился, посмотрев на то, как мои красивые лакированные туфли покрылись пылью. Остальные тоже выбрались из тачек, и вместо одной вооруженной до зубов толпы на пустыре стояло уже две.

Генри подошел к лимузину, открыл дверь и помог дону Гвидичи выбраться из машины. В отличие от ОуДжи босс мафии выглядел не смешно, даже по виду можно было сказать, что это сильный, целеустремленный и волевой человек. И, несмотря на то, что он сути шел просить помощи, мужчина имел вид гордый.

Он двинулся в сторону ОуДжи. Тот кивнул что-то своим товарищам и двинулся навстречу, оба показали открытые ладони, в знак