«И еще одно важное следствие?..»

«Если ты не настолько близко, чтобы попасть наверняка, не стоит стрелять рядом с отражающей поверхностью».

«Хорошо, – сказала Энни. – Ты слушала».

«Да, а теперь у меня вопрос: вот ты просишь его пристрелить отсюда? А почему бы мне просто не пойти и не позвонить в дверь?»

«Не сегодня, – она вручила мне беспроводную гарнитуру. – Это позволит тебе связываться с остальной группой наблюдения. Если покажется, что он собирается покинуть квартиру, сообщи об этом. А так просто следи за ним, – она подошла к кровати. – Разбуди меня на рассвете, или раньше, если что-то случится. И, Джейн…»

«Да, знаю. Быть внимательной».

Энни не сразу заснула. Я слышал, как она молилась, а потом недолго разговаривала с Уильямом. Она наконец затихла, и где-то спустя полтора часа полчаса погас свет у Арло. И осталась лишь я в кромешной темноте, сидевшая без дела.

Я устала. Знаю, что звучит, наверное, странно, ведь я проспала целый день, но учеба во сне – дело утомительное. Кроме того, с утра во рту ни крошки не было, а ноги ныли от ходьбы. Я решила ненадолго присесть, но стульев в комнате не оказалось, так что пришлось расположиться на полу под окном, упершись спиной в стену. Сначала я держалась молодцом, выглядывала каждые несколько минут, чтобы проверить квартиру Арло, но довольно скоро начала клевать носом.

И проснулась в мутном утреннем свете. С залива поднялся туман, сквозь дымку было видно, что окна Арло все еще темны, но спал он или ушел, догадаться было невозможно.

– Что вы сделали?

– Сказала: «Ох, черт!» пару десятков раз. Потом для разнообразия обозвала себя тупой сукой. У меня и другие слова были наготове, но, прежде чем я до них добралась, кто-то вышел из подъезда дома. В тумане можно было разглядеть только очертания фигуры, но этот человек – кем бы ни был он или она – что-то нес.

Я попыталась вызвать команду наблюдения, но в ответ раздался лишь треск помех. Силуэт нырнул в переулок рядом с магазином моделей. Я еще раз попыталась наладить связь, а потом схватила пистолет и побежала вниз.

Когда добралась до переулка, человека нигде не было видно. Гарнитура продолжала шипеть. Я собиралась найти телефон-автомат, но мне в глаза бросилось кое-что, совсем не подходящее для загаженного переулка – фарфоровая кукла в ярко-желтой шляпке. Она застряла в мусорном контейнере, ее рука торчала над краем, будто для рукопожатия.

Недолго думая, я потянулась к ней, лишь в последнюю секунду осознав, насколько это глупо. Попятилась, схватила камень, размахнулась для броска и поняла, что это тоже довольно глупо, поэтому просто замерла в нерешительности.

«Что вы делаете?»

Верн тихо появился из тумана за моей спиной. Я его чуть не огрела.

«Что вы делаете?» – повторил он.

Я посмотрела на камень в своей руке с таким видом, мол «Откуда это взялось?», и отбросила в сторону как можно небрежнее. «Показалось, что сюда пошел Арло. Хотела сообщить, но гарнитура сломана или что-то в этом роде».

«Не сломана. Команда наблюдения устала от вашего храпа и выключила приемник».

Упс. «Почему они меня просто не разбудили?»

«Пытались. Громкость ваших рулад только усилилась».

«А… Слушайте, я очень сожалею, но Арло…»

«Декстер все еще в постели».

«Откуда вы знаете?»

«А как сами думаете?»

«Вы прослушиваете его квартиру?»

«Конечно».

«Ну а если его обложили, то на кой нужно, чтобы я за ним следила?»

«Вы уверены, что хотите держаться этой линии допроса?»

«Когда вы так спрашиваете, то нет».

«Хорошо. Теперь возвращайтесь наверх и постарайтесь не засыпать, пока вам не скажут».

Он уже начал отворачиваться, когда я его окликнула:

«Верн».

Показалось, что он вздохнул: «Да?»

«Энни, – сказал я. – Что это с ней?»

«Уверен, вы уже все сами поняли. У нее был маленький сын и дом на берегу залива. Однажды она позволила себе отвлечься».

«И малыш утонул».

«Да».

«А теперь она не в себе».

«Не клинически, – сказал Верн. – Она была преподавателем грамматики, но училась на психолога. После смерти сына использовала знания о психических заболеваниях, чтобы выстроить себе убежище».

«То есть притворяется сумасшедшей, чтобы не сойти с ума?»

«Немного сложнее, но, по существу, да. Проведите с ней достаточно времени, и заметите, что она впадет в безумие только тогда, когда это безопасно или выгодно. Там, где требуется здравомыслие, она вменяема. И весьма надежна».

«Да, я в курсе. „Бог помогает мне сосредоточиться?“»

«Вы не верите в Бога».

«Нет. Простите».

«Не нужно извиняться. Но я расскажу вам по секрету: если вы скромны в своих просьбах к Нему, то не имеет значения, есть ли он на самом деле. Энни просит немного».

«Только кормежку три раза в день и коробку над головой, да?»

«Она хочет быть полезной. На ее месте проще провести остаток жизни парализованной чувством вины, но Энни хочет, чтобы оставшееся время чего-то стоило. Организация дает ей цель, а Бог ее поддерживает».

«И вас не беспокоит, что Всемогущий отменит ваш приказ прямо во время миссии?»

«Если мне и стоит беспокоиться о непослушных оперативниках, – сказал Верн, – Энни не первая, кто приходит мне на ум».

«Да, да, ладно… Сделаю выводы».

«Надеюсь на это».

«Серьезно, Верн, я поняла, – я постучала по наушнику. – А по этой штуке можно заказать завтрак?»

Но прошло еще несколько часов, прежде чем удалось поесть. Сначала пришлось вернуться и разбудить Энни, и она застряла в ванной на целую вечность – думаю, если живешь в коробке, то не часто встречаешься с водопроводом – и почти так же долго подбирала ансамбль из тряпья, лежавшего в ее рюкзаке. Я вела себя мило, хотя и чуточку нетерпеливо. Наконец мы покинули номер и отправились в магазинчик деликатесов Сильвермана, где я обожралась рогаликами с копченым лососем.

Потом все пошло по схеме: прогулка после завтрака – Энни бормотала, я прислушивалась. Затем возвращение в отель, где у меня был урок во сне, а Энни – недремлющая Энни – снова принимала душ. Потом ночное дежурство. Потом опять к Сильверману. Смешать, но не взбалтывать, и повторять семь дней подряд. Когда мы закончили, я изучила все, что только должен знать оперативник «Злых Обезьян».

Утром восьмого дня Энни сказала, что мой начальный этап обучения закончился. «Иди домой и расслабься, – велела она. – Встречаемся здесь через семьдесят два часа».

«А что насчет Арло?»