Так что свои подозрения Ирина Романовна несомненной истиной не считала и делиться ими со следствием не намеревалась. Ей захотелось самой распутать этот клубок. Прежде всего, надо бы увидеть Наташу и с умением опытного следователя порасспросить о пропавшей ее сопернице. Она натянула на себя джинсы, посмотрела в зеркало, где отразилось ее мужеподобное лицо с рытвинками от прыщей. Как они ей досаждали в юности! Она их и выдавливала вместе с кровью и чем только не мазала, и все же они, как грибы после дождя, выпрыгивали и выпрыгивали. Может, от того, что безжалостно с ними расправлялась, и остались теперь следы, как от оспы.

Было около шести вечера, когда Ирина Романовна позвонила в дверь соседки. Та открыла буквально через пол-минуты. Она стояла в прихожей и подкрашивала перед зеркалом глаза.

— Извини, Ира, убегаю. Ничего срочного?

— Да конечно ничего. Просто поболтать захотелось, узнать, как дела, все ли с мужем уладилось?

— С этими мужиками никогда ничего не уладишь. Вечные проблемы. Давай завтра, а? Убегаю.

И стала надевать босоножки. Они вместе вышли из квартиры, и Наташа скользнула в лифт. Ирина Романовна подумала: куда это она? И решила проследить. Она всегда ставила машину за домом, впритык к стене, куда можно было попасть через черный вход. А соседка ставила свой элегантный, брусничного цвета, «форд» прямо у парадного подъезда, отчего у нее бывали по этому поводу конфликты с дворником. Но это раньше. Теперь у парадного метет бессловесная узбечка. И не метлой, а кухонным веничком.

Ирина Романовна знала по опыту, что такие дамочки, как ее соседка Наташа, никогда никаких подозрений по поводу слежки не имеют, и в зеркало заднего вида с этими целями не смотрят. У них обычно в голове другое. Поэтому она без особого труда пристроилась ей в хвост, соблюдая, впрочем, нужную дистанцию — их разделяли в толпе автомобилей две иномарки. Правда, на городских улицах это не совсем удобно — преследуемая могла в любой момент свернуть в какой-нибудь переулок или проходной двор — и тогда ищи ее свищи. Ехали, впрочем, недолго. С Большого проспекта Наташа свернула на 13-ю линию и затормозила у неказистого, с голым фасадом, трехэтажного дома. Перед ним — защищенный низким синим заборчиком садик, где чахлые кустики сирени с серыми от пыли листьями казались декорацией на сцене провинциального театра. Наташа выпрыгнула из машины (она была девушкой порывистой) и резво двинулась к дому, обошла его и скрылась. Ирина Романовна не смогла проследить, в какую дверь вошла соседка, потому что по фасаду входа не было. А когда Ирина Романовна вышла из своей машины и обошла дом, то увидела, что парадных было три, все с домофонами, и без табличек с номерами квартир. Между задней стеной дома и высоким забором из кирпича было метра три. Оставалось только ждать, из какой двери выйдет Наташа, и затем уж выяснять в какую квартиру она наведалась. Но ждать здесь, не привлекая внимания, не возможно, — из любого окна ее мог увидеть каждый, кто выглянет. Так что пришлось ретироваться в садик, где судья села на серую скамью, где ножиками были вырезаны тексты типа «Ира + Толик = любовь». Впрочем, долго тут рассиживать тоже не годилось — в любую минуту могла выскочить из-за угла соседка, и трудно будет ей объяснить, каким ветром сюда ее сюда занесло. Да и окна квартир выходили и на садик тоже. Так что судья ушла к своему автомобилю.

Тем временем Наташа, которой и в голову не могло прийти, что за ней установила слежку уродливая соседка с «розовыми» склонностями, в это время пила шампанское тет-а-тет с молодым кудрявым брюнетом Кириллом. С этим молодым человеком Наташа познакомилась на показе мод, где Кирилл выступал в роли модели. Собственно, это и была его профессия, и комплексами по этому поводу он не страдал, — отнюдь, молодой человек даже слегка гордился тем, что каждую неделю выходит на подиум элегантным и независимым «мачо» и отдает себя взглядам публики. Наташу он и высмотрел с подиума, а затем, на улице уже, подошел и предложил выпить с ним чашечку кофе. Любвеобильная Наташа, разумеется, не могла отказать такому красавчику.

Ирина Романовна, однако, предполагала, что ее сексапильная соседка пришла в этот дом с другими целями. Она думала, что Наташа назначила встречу с быстроногим почтальоном, кто, по ее мнению, и должен был знать, куда подевалась секретарша. Но, увы, в деле сыска часто случаются досадные ошибки. Ирина Романовна битых два часа просидела в машине для того только, чтобы увидеть, как довольная и с полуулыбкой на губах Наташа своей пружинящей походкой идет к своему «брусничному» форду. Боже, как она хороша! У Ирины Романовны даже слегка защемило в сердце. После того как соседка села в машину и уехала, она вышла из автомобиля и направилась к дому. Внимательно осмотрев окна с фасада, она заметила, что в одном из них волосатая мужская рука открывает занавески. Окно, третье с краю, находилось на втором этаже. Стало быть, в первой парадной. Она обошла дом и постояла минут пять у входной двери. Дождалась, когда какая-то женщина с черным мешком для мусора вышла из парадной, проскользнула в темноватый подъезд. Поднялась на второй этаж и остановилась у двери квартиры, дверь которой была обита оранжевым пластиком «под дерево». Прислушалась. Затем позвонила. Дверь открыл молодой темноволосый парень и с удивлением на нее посмотрел. Он был в джинсах, но обнажен по пояс. На груди курчавились черные волосы. Ирина Романовна сразу поняла, что попала по нужному адресу. Она показала недоумевающему парню служебное удостоверение, на которое он взглянул лишь мельком, и сказала:

— Можно пройти? У меня к вам несколько вопросов.

— Какие еще вопросы? Вы кто такая?

— Я следователь по уголовным делам, — солгала Ирина Романовна, — дама, которая от вас вышла пять минут назад подозревается в похищении, а возможно, и гибели человека.

— А я-то тут причем?

— Пока не знаю. Расскажите, давно ли знакомы и каковы ваши отношения?

— Это вас не касается. И вообще, без адвоката на ваши вопросы отвечать не буду.

— Ага, насмотрелись американских фильмов. У нас не Америка. Если не будете отвечать, сядете на нары на трое суток. Будет время подумать.

— А что вы от меня хотите? Я с ней познакомился на показе мод. Пригласил в гости. Посидели за бутылкой вина, поговорили о моде. Это что, не разрешается?

— Вполне допустимо. У нас свободная страна и нравы, стало быть, тоже свободные. Поверьте, мне от вас ничего, кроме правдивых ответов, не надо. Итак, будем отвечать?

— Да, — буркнул плейбой, натягивая желтую футболку.

— Ну и ладно. Давно знакомы с Натальей Сергеевной?

— Месяца полтора.

— Сюда она часто приезжала?

— Нет, не очень. Сегодня мы встретились в четвертый раз.

— Кроме, скажем так, традиционного бокала шампанского вас ничего не связывало? Общие дела, знакомые?

— Нет.

— Перейдем сразу к делу. Наталья Сергеевна ничего не говорила вам о своем затруднительном положении в связи с навязчивым почтальоном?

— Почтальоном? Нет. Хотя сегодня как раз спешила на почту. Сказала, что надо отправить письма и все такое.