– Я тоже рада, что мы с тобой друзья. – Дани обняла ее. – Но если ты сейчас выдавишь клей мне на волосы, я тебя убью.

– А мы с Линдси убьем вас обеих, если вы не займетесь делом, – заявила Изабелла. – Мы не собираемся приклеивать все эти гроздья одни.

– Ого! Хорошо, что я не ее ученица, – шепнула Луизе Дани.

– Я все слышу, – откликнулась Изабелла.

Луиза от смеха чуть не уронила гроздь. Дружеское подшучивание напомнило ей, как они с приятелями из колледжа веселились за коктейлем. Стивен терпеть этого не мог.

– И тебя, Луиза, это тоже касается, – вмешалась Линдси. – То, что у тебя роман с боссом, не означает, что ты можешь бездельничать.

Роман? Она-то думала, что о фото в газетах забыли.

– У нас с Нико нет никакого романа, – ответила Луиза.

– Да? – удивилась Изабелла. – А как же те фотографии?

– Это фотографии, и больше ничего. Мы просто друзья, – отрезала Луиза.

– Ну конечно, друзья, как мы с Заком, – ответила Линдси, и они с Изабеллой обменялись насмешливыми улыбками.

– Почему-то дама протестует с излишним жаром, – заметила Изабелла.

Женщины, разумеется, шутят, но почему тогда у нее горит кожа? Да потому, что они правы.

– Вот уж не знал, что тебя так занимает процесс наклеивания винограда, мой друг.

Нико изо всех сил старался не покраснеть, но ему это не удалось.

– Я всего лишь хочу удостовериться, как идут дела.

– Поверил бы, если бы ты не бросал туда взгляды каждые тридцать секунд, – ответил Раф. – Все правильно – она красавица.

– Кто? Твоя жена?

– Конечно, моя жена красавица, но я говорю о Луизе. Я видел фотографию в газете, где ты с ней. Очень романтично.

– Это фотография с королевской свадьбы. На свадьбах обычно все выглядит романтично.

– О, это другое. Ты смотрел на нее так, словно…

– Словно что?

– Честно говоря, не знаю, – признался Раф. – Я никогда раньше не замечал, чтобы ты так смотрел на женщину.

Наверное, потому, что он никогда раньше не встречал женщину, похожую на Луизу.

– Она другая, – сказал он.

– Потому что она американка. У них другая жизненная энергия. Это… пленяет.

Пленяет. Да, слово подходящее. Иногда он чувствовал, что околдован, пленен.

– Это не то, что ты думаешь, – сказал Нико.

– Ты не увлечен ею?

– Конечно, увлечен. Как ею можно не увлечься?

– Значит, это то, о чем я думаю. И если верить той фотографии, чувство взаимно. И все-таки вы оба… – Раф отставил пластину пенопласта и серьезно взглянул на Нико. – Вы не вместе… С каких это пор ты не добиваешься женщины, которая тебя привлекает?

– Я же сказал тебе: Луиза не такая, как все. Она не та женщина, с которой флиртуют.

– Значит, не флиртуй.

Как легко это прозвучало у Рафа. Нико не был уверен, что способен на большее.

– Не все, друг мой, созданы для семейной жизни, как ты.

Раф хлопнул его по плечу:

– То, что было у тебя с Флорианой, давно прошло. Люди меняются.

– Иногда меняются, иногда – нет. Я уже разбил сердце хорошей женщине, – сказал Нико.

– Разве ты не достаточно наказал себя? – Раф сжал ему плечо. – Нельзя бояться и не попытать счастья снова.

Нико не боялся. Он понимал, что Раф желает ему добра, но друг всего не знает. Есть секреты, которые Нико не может разделить ни с кем.

Почти ни с кем. Он взглянул на Луизу. Он ведь рассказал ей о своих родителях.

– Ты уверен, что решение на сто процентов мое, – сказал он. – Дело в том, что Луизу я не интересую. Это Луиза решила, чтобы наши отношения были исключительно платоническими. А если она продаст палаццо, то у них и этого не будет.

– Не весело, – вздохнул Раф.

– Да уж. – Зачем притворяться и врать, что он не разочарован? Он наблюдал за Луизой, за тем, как она смеется с подругами. Волосы убраны назад, пальцы в фиолетовом соке. Красивая. Непринужденная. Он рад, что она в хорошем настроении. – Но чувствам не прикажешь, – сказал Нико. Уж кому, как не ему, это известно.

Зазвонил мобильник и спас его от дальнейших объяснений.

– Вовремя, – сказал он, когда на дисплее высветилось имя звонившего. – Это Райан, – пояснил он Рафу. – Передай моей сестре, что ей лучше придумать убедительную причину, почему она не явилась на сборище, которое сама же организовала.

Райана было плохо слышно, и Нико переспросил:

– Повтори.

– Я сказал: девочка будет достаточным извинением? – прокричал в телефон Райан.

– Ты про какую девочку говоришь?

– Про самую красивую девочку на свете. – Зять радостно засмеялся. – Три килограмма и четыреста граммов. Само совершенство, как и ее мама.

Нико открыл рот и замер. Он не знал, что сказать.

– Поздравляю! – наконец произнес он.

Раф ткнул его в бок локтем:

– Ребенок?

Нико кивнул, и тут же гараж огласился радостными поздравлениями.

Дани и Луиза отложили клей и подошли к нему.

– Мальчик или девочка? – спросила Луиза.

– Девочка, – шепотом ответил Нико, с трудом представляя младшую сестру матерью. – Как Марианна? – спросил он Райана. – Как она себя чувствует?

– Она просто молодец. Она потрясающая. Если бы ты только знал, через что проходит женщина, чтобы родить… – В каждом слове Райана звучало восхищение.

От такого проявления любви Нико почувствовал укол зависти. Он взглянул на Луизу. Она в ожидании подробностей прижала руки к губам, глаза сделались сапфировыми. У всех на лицах отразились эмоции. У всех, кроме него. Нико застыл, пытаясь осознать слова Райана.

Его отделял от других широкий пролив. Люди не всегда меняются. Он, во всяком случае, не изменился.

Марианна вжилась в материнство, словно надела модное платье от дизайнера. Она сидела на диване в гостиной своей виллы и выглядела очаровательно в пижаме и махровом халате. Каждый раз, когда она смотрела на кулечек, спящий в плетеной колыбельке, ее лицо озарялось спокойной и довольной улыбкой.

– Мы назвали ее Розабелла, – сообщила она Луизе. – Сокращенно – Роза.

– Она красавица. – Луиза не удержалась и провела пальцем по мягкой щечке. Девочка мирно посапывала, приоткрыв крошечные губки, и была похожа на ангела.

– Медсестры сказали, чтобы я не обольщалась тем, как много она спит, – сказала Марианна. – Через день-другой она начнет требовать к себе все больше внимания.