море, в барк, в экипаж, во все, что ее окружает, и после сорока минут Аленка чувствовала себя тоже немного влюбленной, и это полузабытое чувство пьянило наравне с легкой качкой.

Она слушала открыв рот, так ей было интересно, а уж когда зашла речь о том, что барк, на котором она сейчас находилась, в девяностые годы прошлого века дважды стал абсолютным победителем в парусной регате Cutty Sark Tall Ships’ Races, то просто захлопала в ладоши.

На знаменитой Cutty Sark, стоящей на приколе в английском Гринвиче, побывала пару лет назад, и сейчас ее истосковавшаяся по заграничным путешествиям душа пела от такой нечаянной, но приятной параллели.

– Довелось бывать?

Низкий, мягкий, словно бархатный голос, задавший вопрос, шел из-за спины, и Аленка замотала головой, пытаясь увидеть его владельца. Сделавший шаг вперед, чтобы ей было проще его разглядеть, мужчина оказался довольно высоким. По крайней мере, хрупкой Аленке пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза, скрытые за стеклами очков. Крепкий, плотный, с намечавшимся брюшком, он выглядел основательным и невозмутимым. Судя по отсутствующему белому кителю и простой непромокаемой куртке-ветровке, из-под которой торчал воротник грубого ярко-синего свитера, к команде «Седова» он явно не принадлежал. Значит, гость такой же, как и она.

– А вам? – Аленка ответила вопросом на вопрос, хотя и знала, что это признак плохого воспитания.

Так проще не давать посторонним людям лишней информации о себе. Все, что было связано с ней самой, она в последнее время не любила. «Начнет выпытывать купе курящее про наше прошлое и настоящее»… Конечно, они сейчас были не в поезде, но рассказывать о своем почти детском восторге от Cutty Sark и о том, как улыбался Алексей, видя его, и как потом они пили пиво в маленьком уютном пабе, не хотелось. Разве расскажешь, если каждое воспоминание царапает сердце?

– На самой Cutty Sark нет, не был, а вот на регате, носящей ее имя, пару раз приходилось. Причем один раз именно на «Седове», в девяносто пятом.

– То есть вы были в числе победителей? – Видимо, в голосе Аленки звучало недоверие, и мужчина в очках засмеялся:

– А что, не тяну? В свое оправдание скажу, что тогда мне было двадцать девять лет и был я гораздо спортивнее. И кстати, в тот неприятный момент, когда «Седов» оказался арестован во французском Бресте по иску швейцарской компании Noga, я тоже был на нем.

Аленка напрягла память.

– А, я помню, тогда про это много говорили по телевидению. Арест парусника называли главной причиной, по которой Путин отказался встретиться с Жаком Шираком. То есть вы попали в самое пекло дипломатического скандала. А теперь простите, нужно идти, меня ждут друзья.

Издали действительно активно махала Ирина, привлекая внимание, да и экскурсия явно подходила к концу. Вернувшись к своей компании, Аленка тут же выкинула незнакомца из головы и забыла о нем.

Событий и впечатлений вокруг было так много, что от них кружилась голова. Муж Ирины оказался человеком компанейским, обладающим полезным навыком мгновенно обрастать друзьями. Именно поэтому легко находились вездеходы, готовые отвезти гостей на вулкан Мутновский, люди, желающие организовать рыбалку, вертолет, чтобы слетать в Долину гейзеров, или яхта для круиза по океану, несмотря на довольно сильный шторм.

Аленка прекрасно понимала, насколько сильно ей повезло с Ириной и ее мужем. Все эти путешествия для обычного туриста обходились в весьма кругленькую сумму, а в ее случае, благодаря Леониду Удачину, оказывались либо бесплатными либо требовали чисто символической платы, несоразмерной зашкаливающему уровню гостеприимства.

За первые пять дней пребывания на Камчатке Аленка в прямом смысле объелась икрой, свежайшей рыбой, а главное – никогда ранее не испытанными впечатлениями от потрясающей красоты природы, прозрачного, колкого, пахнущего сосновой свежестью воздуха, встающих за окном сопок, расстилающихся под вертолетом «марсианских хроник» – терракотовой Долины гейзеров с зелеными жерлами фумарол, над которыми вьется вонючий сероводородный дымок.

На шестой день своего неожиданного, но такого увлекательного отпуска Аленка оказалась в большой компании, отправившейся на трое суток на знаменитые Малкинские источники. Какая-то закрытая для посторонних база, оборудованная по самым взыскательным современным требованиям, любезно распахнула ворота, поскольку Леня Удачин был на короткой ноге с ее владельцем. Тот предоставил в распоряжение компании добротный деревянный дом с шестью спальнями, кухней, гостиной с камином, террасой, тремя ванными комнатами и огромным столом, за которым можно было накормить роту.

Одну из спален занимали Ирина с Леней, вторую – ее сестра Марина с мужем Николаем, которые были так любезны, что захватили Аленку с собой на Камчатку, третью отвели ей самой. В четвертой спальне ночевали ближайшие друзья Удачиных – отставной военный Володя Клюев с женой Ольгой, с которыми Аленка уже успела сдружиться за предыдущие дни совместных камчатских приключений.

В пятой комнате обосновалась пара из Самары, какие-то случайные знакомые Клюевых, встреченные ими в одном из предыдущих отпусков. Они поддерживали отношения по переписке в социальных сетях, и самарцы внезапно возжелали провести отпуск на Камчатке. Последнее Аленку, впрочем, не удивляло. Звали их Сергей и Анна, и было в них что-то неприятное – то ли громкоголосость Анны, заставляющая морщиться от звона в ушах, то ли суетливость Сергея. По некотором размышлении Аленка решила держаться от них подальше – общения ей и так хватало.

В шестой спальне бросили рюкзаки на кровати коллеги Леонида по охранному предприятию, которое он основал после выхода на пенсию и успешно рулил им, обеспечивая своей семье солидный доход. Игнат и Артем, немного мрачные, молчаливые, неповоротливые «шкафы», с трудом вписывались в дверные проемы и занимали почти все пространство внутри внедорожников, на которых добирались до места назначения.

Как успела понять Аленка, внедорожники, называемые вахтовками, представляли собой специально оборудованные автомобили повышенной проходимости и считались на Камчатке самым ходовым видом транспорта, поскольку асфальтовые дороги Петропавловска-Камчатского заканчивались практически сразу за его пределами.

Из полутора тысяч километров дорог, проложенных на полуострове, только триста стыдливо кутались в асфальт. Попасть в большинство отдаленных населенных пунктов можно было либо морем, либо по воздуху, а в близлежащие – на вахтовках, из которых Аленка вылезала с ощущением, что у нее отбиты все внутренности. В то же время местные выглядели совершенно невозмутимо, словно их не подкидывало на бесконечных ухабах и не швыряло друг на друга, как сбитые метко пущенным шаром кегли.

Окинув взглядом окресности, Аленка замерла в привычном восхищении. Перед ней раскинулась красивейшая речная долина, окруженная живописными сопками с заросшими березами склонами. Бурная речка с милым названием Ключевка делала окружающий пейзаж нереальным, как будто Аленка оказалась внутри