шли, оживленно разговаривая, по выложенной каменной плиткой дорожке в сторону речки. В руках у них были удочки.

– Доброе утро, барышня! – весело прокричал один из них, поравнявшись с ней. – Не спится или ваши тоже на рыбалку собрались? Так смотрите, мы вас обгоним, рыбы не достанется.

Что значит «доброе утро»? Они вернулись с источников в пять вечера, и Аленка сразу уснула, но ненадолго. Она задрала рукав и посмотрела на часы. 5:48. Получается, сейчас без десяти шесть не вечера, а утра? Она проспала более двенадцати часов? Тогда неудивительно, что она чувствует себя такой бодрой.

Поежившись от прохлады, оказывается, утренней, она прикинула, что именно проспала. Шашлыки, которые собирались готовить на большом мангале, стоящем у крыльца. Что ж, шашлыками ее, пожалуй, не удивить. Вечерний глинтвейн, который планировали сварить, чтобы выпить перед камином. Кстати, вот почему в нем зола. Необязательные разговоры ни о чем. Аленка вспомнила громкий, чуть визгливый голос Анны и с облегчением вздохнула. Нет, ей совсем не жаль пропущенного вечера. Вот только есть хочется.

Вернувшись в дом, Аленка прокралась на кухню. Теперь она старалась двигаться тихо, чтобы никого не разбудить. Найдя в хлебнице горбушку черного хлеба, а в холодильнике огурец и нарезанный пластинками сыр, она соорудила бутерброд и впилась в него зубами. Хорошо!

Тишина, стоящая в доме, казалась душной, и Аленка, немного подумав, решила прогуляться. Предусмотрительно натянув куртку, она прихватила свой на скорую руку приготовленный завтрак, снова шагнула на крыльцо и блаженно вздохнула. Она очень любила утро. Каждое дарило предвкушение приключения, в то время как в вечерах не было ничего, кроме обреченной констатации свершившегося факта – не всегда приятного.

Ноги сами собой привели ее на берег Ключевки, которая находилась шагах в десяти от их домика. Из кустов Аленка видела, что вода кишмя кишит рыбой. Она помнила, как кто-то из местных мужиков, кажется Игнат, рассказывал, что именно сюда, в это самое место лосось приходит на нерест, а потом возвращается умирать. Рыбы в неглубокой реке плавало так много, что ее можно было, наклонившись, ловить голыми руками. Аленка доела бутерброд, стряхнула крошки с ладоней, подошла к кромке воды и примерилась, чтобы наклониться за рыбой, не замочив ног.

Послышался треск, словно через кусты шел кто-то большой и сильный. Аленка скосила глаза, не чувствуя ни малейшей тревоги, и обомлела: в двух метрах от нее к воде пробирался медведь. Он был так близко, что до Аленки донесся его запах – пахло смесью меда, каких-то то ли ягод, то ли кореньев, немного прогорклым потом и почему-то муравьями. Откуда только у нее в голове взялись эти муравьи?

Мысль мелькнула и ушла, отогнанная поднимающимся откуда-то изнутри сильным, практически животным страхом. Закричать или молчать, надеясь, что зверь ее не заметит? Медведь тем временем, переваливаясь, добрался до берега, залез в воду и занялся важным делом, ради которого сюда и пришел, – ловлей рыбы. На застывшую в кустах Аленку он не обращал ни малейшего внимания, словно насмехаясь над ее ничтожностью.

– Что? Страшно? – услышала она и подпрыгнула от неожиданности.

Утреннее солнце отражалось от стекол очков, скрывая насмешку в глазах мужчины. Темно-синий свитер крупной вязки под распахнутой ветровкой, брезентовые штаны на крепких ногах, плотное тело, низкий голос, в котором хочется увязнуть, закрыв глаза. Алексей Ватагин.

Аленка хотела поздороваться, но только пискнула что-то неразборчивое.

– Доброе утро, – повторила она прокашлявшись. – Вы, конечно, предупреждали вчера, что тут водятся медведи, но я никак не ожидала увидеть одного из них на расстоянии вытянутой руки.

– Рыбы, видите, сколько, вот они на прокорм и приходят, – спокойно сказал Ватагин. – Медведь, пока впервые человечины не попробует, в общем-то, не опасен. Тут, вон, еды навалом, нет смысла бросаться. Они и не нападают, если совсем не разозлить. Но когда медведь запах человеческой крови узнал, то все, надо отстреливать – в людоедов они превращаются очень быстро. Поэтому повторюсь, не надо тут ходить одной. Неужели провожатых не нашлось?

– Да спят все, еще же только шесть утра. Вы-то, кстати, зачем так рано встали? На утреннюю рыбалку?

– Нет, – засмеялся собеседник. – Для меня шесть утра – нормальное начало рабочего дня. Привык начинать утро с обхода территории.

– Мороз-воевода дозором обходит владенья свои? – Почему-то рядом с этим мужчиной Аленку все время тянуло на колкости.

– Нет, дело не во владеньях. Я стараюсь подмечать, где надо убрать, что приколотить или починить. Компании тут собираются разные, вечера бывают веселые и длинные, так что утром, пока все спят, самое время навести порядок. А вот вас что так рано подняло? Вы вроде как в отпуске. Кстати, вы так и не сказали мне, как вас зовут.

– Да, я в отпуске и дома в это время, как правило, еще только собираюсь спать. Но, интересное дело, смену часовых поясов перенесла как-то незаметно. А сегодня проснулась так рано, потому что вчера уснула в пять часов вечера. Представляете, двенадцать часов проспала и даже ни одного сна не видела! А зовут меня Алена, то есть Елена Михайловна.

– Приятно познакомиться, Алена, – сказал он, не приняв во внимание уточнение, касающееся имени-отчества. – Пойдемте, я провожу вас обратно, а то вижу, наш гость вас пугает. Я имею в виду мишку.

Покосившись на медведя, который продолжал самозабвенно плескаться в реке и есть рыбу, Алена предпочла согласиться. У крыльца они расстались. Ватагин пошел по своим делам, а она, чтобы не искушать судьбу, решила прислушаться к совету не бродить по базе в одиночку и вернулась в дом.

Оказалось, за время ее отсутствия кое-кто успел проснуться. По кухне бодро сновала Ирина, готовя завтрак. Судя по живописной композиции на столе, она собиралась печь блины.

– Доброе утро, давай помогу, – предложила Аленка.

– О, ты уже встала! Привет. Давай, а то накормить ораву из одиннадцати человек не самая простая задача даже при моем организационном гении, – засмеялась та. – Блины я напеку, а ты нарежь рыбу, достань икру и масло, нарежь колбаски и сыра. Можно еще овсяную кашу сварить. Думаю, на нее тоже найдутся желающие.

Как можно есть овсянку при наличии блинов с икрой, Аленка не понимала, но спорить сочла неразумным – каша так каша. За хлопотами время прошло незаметно. Кухня постепенно наполнялась народом, и они с Ириной быстро кормили всех «в четыре руки». Позавтракали и ушли на рыбалку Игнат и Артем. Чмокнув жену в щеку, закинув в себя стопку блинов и отказавшись от овсянки, ушел копаться в моторе Леня Удачин. Спустилась из спальни на втором этаже Ольга и сухо сообщила, что ее