— Человека, с которым я должен встретиться, зовут Джон Катлер, — сказал я, — он частный перевозчик. У него должен быть здесь небольшой самолет. Мне надо вылетать как можно скорее, где я могу найти этого человека?

— Частный перевозчик? Какой у него самолет? — нигериец, похоже, понял, что от меня просто так не отделаться.

— Да, частный. У него, кажется, «Сессна-Хок».

— Но такие самолеты принимает только местный аэропорт! В нашем вы не найдете ни одной «Сессны» — здесь обслуживаются дальние международные рейсы. Езжайте в местный аэропорт, до него миль двенадцать. Там вы скорее всего и найдете вашего Катлера.

Это походило на правду, удивляло лишь, что Кеженис ничего не сказал про второй аэропорт Лагоса. Положение осложнялось.

— Как мне добраться до местного аэропорта? — спросил я.

Парень посмотрел на меня как на идиота.

— На такси или автобусе, — ответил он просто. — Но автобус теперь будет только утром… — И поспешил удрать, чтобы я не стал приставать к нему с очередным дурацким вопросом.

Я подошел к выходу из аэропорта, мучительно напрягая извилины. Уже смеркалось. К большим оконным стеклам прилипло несколько зубастых физиономий — таксисты готовились к атаке на очередную жертву, которой с большой степенью вероятности мог оказаться я. Тем более что прибывших пассажиров в здании почти не осталось, а прилетов до утра не ожидалось. Интересно, сколько здесь стоит такси? Я ведь для них очередной богатенький европеец, из которого вытрясти лишнюю сотню в твердой валюте — не вопрос… Ну, приеду я в местный аэропорт. Там тоже нет связи, и где гарантия, что Катлер будет сидеть там и ждать меня? Вдруг он в полете? Или дома с женой спит (или еще с какой женщиной)? Или вообще запил?

Лица водителей явно не были отмечены печатью добродетели. Увезет меня этакий тип подальше от освещенных помещений, а там еще трое таких же. Скажут мне «мани, уотч энд джюэлз, плиз», что примерно значит «гоп-стоп, мы подошли из-за угла», и побреду я поутру искать посольство… России? Литвы? Спасибо, если еще буду в состоянии двигаться.

Обстановка все сильнее действовала мне на нервы. А Джон Катлер как личность постепенно превращался в своего рода миф. Да и вообще, существует ли он?

Паранойя, конечно и муть, но я не рискнул выйти на улицу и решил остаться под защитой продажных полицейских, которые, по крайней мере, не допускали внутрь посторонних.

— У вас проблемы? — послышался вопрос.

Я повернулся и увидел высокого мужчину в летной форме с более внушительными регалиями, нежели у моего недавнего молодого собеседника.

— Пожалуй, да, — согласился я.

— Я — начальник смены Хамаз Трелони, — отрекомендовался мужчина. — Вас должны были встретить и не встретили?

— В общем, да, — опять согласился я. — Мне посоветовали добраться на такси до местного аэропорта…

— Не берите такси, — сказал Трелони. — Вас довезут не дальше вон того поворота…

Я посмотрел, куда он показывал. Над дорогой не было ни одного фонаря, и шоссе, лишенное какого бы то ни было освещения, уходило в непроглядную тьму.

— Не беспокойтесь, сейчас мы все уладим, — заявил начальник смены. — Через полчаса рейс в Лондон, и мы отправим вас на этом самолете.

Голова у меня совсем пошла кругом.

— Извините, сэр! Но мне совсем не надо в Лондон! Мне надо попасть в Анголу!

О такой мелочи, как отсутствие разрешения на въезд в Британию, я даже не стал упоминать. Но чиновник есть чиновник, черт возьми! Трелони невозмутимо произнес:

— Поскольку за вами не пришли, и вы не знаете, куда идти дальше, то дальнейшее ваше пребывание в Нигерии может быть нежелательным. В целях вашей безопасности и для предотвращения международного скандала мы вынуждены отправить вас обратно в Европу. Идемте со мной, сейчас оформим документы, и все будет в порядке. В этом случае вам даже не нужно будет ничего платить, кроме страхового сбора.

Я попытался было опять возразить, но Трелони, по-прежнему все такой же невозмутимый, продолжил:

— Надеюсь, вы понимаете, что для вас и для нас будет гораздо лучше, если вы уедете из страны своим ходом, чем упакованным в металлический ящик?

Звучало резонно и логично, но я не собирался покидать гостеприимную Нигерию ни своими ногами, ни ногами наперед… Вернее, как раз я очень хотел покинуть Нигерию, но на самолете Джона Катлера, а вовсе не рейсом в какой-то Лондон…

Не знаю, как бы я выкрутился в этот раз, но у начальника на поясе захрипела рация, он отвлекся, и я решил спрятаться. Боком, не спеша, я подобрался к ближайшей колонне, а потом уже почти бегом рванул в сортир.

Там мне тоже не очень понравилось. У умывальников стояли двое, и они смотрели на меня с таким видом, будто войдя внутрь, я совершил страшную бестактность, близкую к кощунству. В одной из кабинок кто-то жутко и монотонно завывал: «О-ё, о-ё, о-ё, о-ё». В какой-то момент мне даже захотелось в Лондон… Но регистрацию уже объявили, а через полчаса я услышал рев турбин взлетающего лайнера. К этому времени я, впрочем, уже давно покинул туалет и возвращаться туда не собирался.

Над столицей Нигерии сгустилась плотная тьма. В зале аэропорта выключили «лишнее» освещение, и редкие люди стали похожими на призраков. Впрочем, это были только клерки и полицейские. Видеть их я уже не мог без вреда для своей психики, а потому выбрал один из уголков потемнее и улегся на скамейку, положив под голову сумку. Мне пришло в голову, что завтра, при солнечном свете, я смогу придумать что-нибудь путное, а пока нет большого смысла греть голову.

Поскольку я выспался днем в самолете, пока летел из Каира, то уснуть долго не мог. Похожие на призраков люди беззвучно перемещались по заколдованному аэровокзалу, то и дело взлетая в воздух и плавно левитируя. Один из них скоро почуял меня, подлетел ко мне, и я с ужасом узнал колдуна с берегов Убанги. В руке он держал живую змею, глаза которой горели ярчайшим светом. «Ты, слепой крокодил, — проскрежетал он, — что здесь делаешь?»

Я попытался заслониться от огня, горевшего в змеиных глазах, стукнулся обо что-то рукой и проснулся. Рядом со мной действительно стоял какой-то тип с фонариком в руке, которым он осветил мою физиономию.

Наглость еще та, но это оказался знакомый мне сержант полиции, вымогавший у меня взятку.

— А, наш гость из Европы, — оскалился сержант. — Что вы здесь делаете?

У полицейского был удивительно благодушный тон, но я уже не верил никому в этом проклятом месте.

— Отдыхаю, — коротко ответил я. — Завтра трудный день.

— Не спите так крепко, — посоветовал сержант. — Иначе у вас могут быть очень большие проблемы. Или, если вы не против, я посижу рядом.

Такая забота обо мне казалась странной в исполнении этого лихоимца.

— Это входит в ваши обязанности? — раздраженно спросил я.