При этом экономика страны победившего пролетариата тогда была, мягко говоря, не на подъеме. Гражданская война добила промышленность, да и международная изоляция была – не чета нынешним санкциям. А ведь и до революции все основные новейшие научно-технические разработки в Россию ввозились. В начале 1920-х даже такой возможности не стало, и помощь Германии пришлась как нельзя кстати. Это вовсе не мое утверждение. Сомневающимся рекомендую полистать советскую печать того времени.

Свидетелям «ковки фашистского меча в СССР» это все, разумеется, не интересно. Они искренне считают, что вполне возможно было помириться со странами Антанты, и только упертость и врожденная дурь большевиков помешали создать этот прочный союз. В очередной раз интересуюсь – какая отметка по истории стоит у этих удивительных людей в аттестатах об окончании средней школы? Лично я не могу сказать, что учился блестяще, однако это не помешало мне еще в восьмом классе узнать об условиях, выдвинутых на Генуэзской конференции.

От нашей страны требовалась сущая малость. Такой пустяк, что даже вспоминать о нем мелко и недостойно. Но я все-таки озвучу: державы Антанты повелевали признать долги правительства Российской империи и Временного правительства, оплатить все убытки иностранным инвесторам и вернуть зарубежным владельцам национализированные предприятия. Если кто-то не понял, последний пункт входил в прямую конфронтацию со всей идеологией партии большевиков. И, разумеется, Ленин, и до этого видевший мировую буржуазию исключительно в гробу и в белых тапочках, от своих взглядов отказываться не собирался. Глупо ожидать от Владимира Ильича иного. Принципиальный был человек – не то что нынешние его последователи из КПРФ.

Союз с Германией – принципиально иная история. Да, ожесточенно воевали друг с другом в Великой войне. Но Ленин всегда был противником схватки империалистических хищников. Не стоит также забывать, что Германия – родина Карла Маркса. А значит – пролетариат не просто идейно близкий, а воистину братский. И главное – соглашение с немцами заключалось на основе взаимного отказа от претензий. Чувствуете разницу?

Если нет – вот вам несколько цифр для более полного понимания. Чтобы договориться со странами Антанты, требовалось 18,5 млрд. золотых рублей. Сумма не просто гигантская. Это пять годовых бюджетов Российской империи образца последнего предвоенного 1913 года. Но и это еще не все. В сумму не включена стоимость национализированных предприятий. А она, как вы, надеюсь, понимаете, несколько превышает стоимость бутерброда с килькой. Это если мягко сказать.

Мне никогда не понять, почему новый союз с Антантой выдается современными либеральными мыслителями за невероятное благо, а союз с Германией – за потрясающее зло. И дело вовсе не в моих личных симпатиях к родине Шиллера и Гете. Берлин традиционно был нашим ключевым торговым партнером. Никакого фюрера в описываемую эпоху у власти там не было и еще не предвиделось. Поражение в Великой войне, хотя и больно ударило по национальному самолюбию, почти не сказалось на темпах развития промышленности. Так объясните мне, почему категорически нельзя было заключать Рапалльский договор?

Ладно, допустим, Германия плохая, а Антанта хорошая. Но это почему-то плохо коррелирует со словами известного британского дипломата лорда Берти: «Нет больше России! Она распалась, и исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией, то, по мне, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку». И не надо мне сейчас рассказывать, что, мол, затесалась подлая душонка в славные ряды британских лордов, а все остальные только и делали, что мечтали троекратно расцеловаться с Лениным. Под приведенными словами охотно подписалось бы подавляющее большинство западных политиков. И в Москве это прекрасно знали.

И не надо сейчас отступать до последнего рубежа обороны в вопросе Рапалльского мира – я, разумеется, говорю про военное сотрудничество. Ничего экстраординарного в этом не было. Германское общество по понятным причинам ненавидело Версальскую систему. Ленин относился к ней не сильно лучше. Поэтому взаимовыгодное сотрудничество приветствовалось. Немцам нужны полигоны, где будущий танковый гений Гейнц Гудериан отточит мастерство? Извольте, вот они. А мы изучим современные виды вооружений и, главное, поймем, как их можно использовать в новой войне. В том, что она состоится, никто не сомневался.

Важный вопрос: а сколько всего было центров подготовки немецких военных в России? Если послушать отдельных умников, то чуть ли вся страна превратилась в один сплошной лагерь рейхсвера. На самом деле для пересчета хватит пальцев одной руки: танковая школа в Казани, две аэрохимические станции в Московской и Саратовской областях, а также авиационная школа в Липецке. Это все. Больше вы при всем желании не найдете. Если, конечно, не заниматься фальсификацией истории.

С кадровым составом школ все обстоит вовсе не так, как нам уже много лет азартно рассказывают либеральные эксперты. Возьмем для примера школу в Липецке. Ту самую, где якобы учился сам Герман Геринг, где он встретил прекрасную русскую девушку, влюбился, и только идиотская расовая доктрина рейха помешала его счастью – но в память о той встрече никогда люфтваффе не бомбило Липецк. Не правда ли, красивая история? Прямо просится на киноэкран. Только в реальной жизни ничего подобного не было.

Преподавателями в той школе были немцы. Они же курсанты. Самолеты были германские. Стоило Берлину все это удовольствие 2 млн. марок ежегодно. А как же граждане СССР, спросите вы меня? Не волнуйтесь, без них не обошлось. Например – 20 мастеров обслуживания аэропорта. Охрана школы также была из числа советских солдат и офицеров. Остается главный вопрос: а в чем тут удовольствие Москвы? А ровно в том же ленинском наставлении: «Учиться, учиться и еще раз учиться». Отечественные рабочие высокой квалификации под контролем немецких инженеров активно обучались. То есть не наши инструкторы преподавали немецким летчикам, а наши специалисты жадно впитывали новые знания.

Теперь что касается обучавшегося там Германа Геринга. Миф этот впервые появился в перестроечной прессе. Все минувшие с тех пор 30 лет его активно тиражируют разнообразные околоисторические деятели. Но вот ведь беда какая – не совпадает он с подлинной биографией человека № 2 в нацистской партии. После участия в знаменитом «Пивном путче» Геринг был объявлен государственным преступником. Бежал из страны. И вряд ли он не смог отыскать на карте мира места лучше, чем липецкая школа, находившаяся под полным контролем рейхсвера. Геринга можно обвинить во многом, но умалишенным он точно не был.

Г. Геринг в 1920-е годы

Кроме этого, существует еще морально-этическая проблема. Прославленный ас Великой войны, естественно, получил в свое время предложение вступить в новую армию. Но отклонил его. Презирал Геринг Веймарскую республику и идти на компромисс со своими убеждениями не захотел, справедливо считая это недостойным немецкого офицера. Говорил он об этом многократно – и в период борьбы нацистов за власть, и, разумеется, после, когда занял кучу важных государственных постов.