Она отключила телефон еще прошлым вечером, сидя в такси. Саттаров бы наверняка начал названивать, а ей не нужны были его оправдания. Уже наслушалась. Видно, он считал ее совсем законченной дурой, раз всерьез решил, что она охотно поверит в его сказки.

Доехав до съемной квартиры, Лика проглотила несколько таблеток снотворного, рухнула на голый матрас и зарыдала. Так, плача, она и уснула, проспав практически весь следующий день. Голова болела, наверное, больше от стресса и мыслей, чем от переизбытка сна. Казалось, этой ночью ей снилось нечто ужасное, но, к счастью, суть сновидений стерлась из памяти. Впрочем, ничто не могло бы сделать ей еще больнее, чем уже было.

Ее жизнь была кончена. Она не хотела даже дышать. Весь мир превратился в сплошные враждебные тени. И никакого просвета.

Лика обняла свою тревожную сумку и снова заплакала. Ей просто нужно было что-то обнять. Так становилось хотя бы немного легче. Она вспомнила футболку Виктора, надетую наизнанку, терпкий запах Лериных духов в прихожей. Очередное предательство, очередная разбитая любовь.

«Как мне теперь снова собирать себя из этих осколков? Я не смогу, просто не смогу…»

Такая метафора хоть и не отражала фактического положения дел, однако была не так уж далека от реальности. По своим ощущениям, Лика действительно превратилась в пыль из осколков.

Теперь она снова одна. Снова все сначала. Лика не хотела даже думать об этом, поэтому с усилием поднялась с кровати и вытерла рукавом слезы. В том же худи, в котором и спала, спустилась в гастроном у дома. На ногах у нее были резиновые тапки на подобие кроксов и, в целом, внешне она напоминала не совсем благополучную особу: волосы растрепаны и слиплись в пакли от слез, под глазами — темные круги от остатков туши и подводки, лицо удрученное, руки дрожат.

В магазине она пробила бутылку водки, пару упаковок нарезки сыра и колбасы, кирпичик бородинского хлеба. Поднялась к себе в квартиру, разделась, приняла душ. Каждые пять минут ее накрывала тоска и она начинала плакать. Из душа она смогла выйти только через полтора часа. Полными слез глазами с тоской осмотрела квартиру и поняла, что обратного пути нет, но и вперед она двигаться не может.

Лика открыла бутылку водки, отломила себе хлеба, положила сверху колбасу и сыр. И так, жуя некое подобие бутерброда, потихоньку отпивала из горла. Водка была худшим пойлом из всех возможных, но зато заставляла девушку осознавать, что она все еще жива. Ей плохо, она разбита, практически уничтожена, но жива.

Так она просидела следующие тридцать минут. Видимо, после алкоголь ударил ей в голову, и она решила включить телефон. Сразу же стали приходить пропущенные звонки и сообщения от Саттарова. Лику раздирали сомнения: может, стоит позвонить ему и в пьяном гневе рассказать во всех красках, как сильно она его ненавидит? Или же лучше сдержаться и проигнорировать? Здравый смысл еще не до конца покинул пьяную Лику, поэтому, съев пару кругляшков колбасы, она решила добавить предателя в черный список и поставить телефон в авиарежим. Как только Саттаров оказался в черном списке — там, где ему самое место — аппарат внезапно завибрировал, а на экране высветилось «Ярик СПб».

— Тебе еще чего нужно?! — Лика раздраженно скинула звонок и таки включила авиарежим.

Бутылка водки уже была завершена наполовину, когда девушка начала клевать носом и поплелась в комнату. Она упала на матрас и отключилась до самого утра. Сон был неспокойный, едкий и изматывающий. Проснувшись, она едва успела добежать до туалета, и ее сразу стошнило.

Ничего не хотелось.

Лика просто лежала на голом матрасе в одной футболке. Окна были занавешены плотными шторами, так что определить точное время суток не представлялось возможным. Теперь темнота и отчаяние были ее спутниками.

Пролежав пластом несколько часов кряду, она убрала авиарежим, и н телефон снова начали пачкам приходить сообщения от предателя, которые она даже не читала. Еще были пропущенные вызовы от Марго, Светы и Ани, и один от Ярослава из Питера. Лика не стала никому перезванивать. Поплелась на кухню и принялась доедать остатки нарезки, запивая их водкой. Дойдя до нужной кондиции, девушка принялась листать фотографии Саттарова на телефоне, реветь и крыть его почем свет стоит. Потом принялась смеяться как ненормальная.

Наконец, немного успокоившись, она решила перезвонить Ярославу.

«Он никогда не предавал меня, был добр, щедр и вежлив. Он единственный, кто ни разу не заставил меня плакать. Нужно хотя бы перезвонить ему, из уважения к его благородной натуре».

Лика изо всех сил пыталась сделать так, чтобы ее голос звучал как можно более трезво, но получалось плохо:

— Привет, Ярик. Извини, что сразу не ответила, я колбасу ела. Блин. Точнее бутерброды. Короче, обедала.

— Привет, — в его голосе слышалась ирония. Наверняка сразу понял, что она сильно подшофе. — И как колбаса?

— Да все нормально. Слушай, а как дела? — С каждой секундой Лику развозило все больше и больше.

— Не жалуюсь. Вчера приехал в Москву. Я тут на пару дней, думал, может, встретимся? В смысле, я, ты, Витя. А то после всех совещаний не знаю, чем заняться. Сижу в номере, листаю телегу от скуки.

— Мы это… с этим козлом — все. Расход. Короче, мы не вместе больше.

Ярослав молчал в трубку.

— И не надо только мне сочувствовать, ясно? Я отлично себя чувствую. Одним мудаком меньше, правильно? — Лика кивнула сама себе. — Конечно, правильно.

— Ты в порядке?

— В полном! Как у тебя, кстати, дела?

— Ну, понятно, — прокомментировал Ярослав. — Слушай, может, я приеду? Тебе нельзя больше пить.

Лика чавкала куском сыра. Она практически ничего не поняла из сказанного.

— Лика, ты слушаешь? Или уже все?

«Он хочет ко мне приехать? Или мне показалось? А что, неплохая ведь идея… Пока этот козел вовсю развлекается со Смагиной, я буду сидеть тут и плакать?? Еще чего!»

— Слушай, Ярослав Кириллович… Мне кажется, тебе нужно срочно ехать ко мне.

Глава 20

Не прошло и получаса, как Ярослав уже звонил в квартиру. К тому моменту Лика так опьянела, что едва стояла на ногах.

— Я так рада, что ты приехал! — Она повисла у него на шее. — Знаешь, ведь все, абсолютно все кругом — сплошные мерзавцы и предатели, но только не ты! Ты не один из них. Ты хороший. — Она икнула и затем пьяно захихикала.

Ярослав прошел в кухню, придерживая Лику, чтобы она не упала. Открыл холодильник, а затем