— А это, — опять заговорила Ольга, — твой родной отец.

— Сынок! — мужчина вскочил, и двинулся ко мне с явным намерением заключить меня в объятия.

— Стоять! — я вытянул руку, не давая ему подойти, и повернувшись к дамам, пояснил: — Этот человек не может быть моим отцом.

Ольга удивилась, а от Стефы повеяло весельем. Да, бабушка Стефа, я тут недавно кое-кому пообещал быть прикольным.

— Вы можете представить какие-нибудь документы? — спросил я «отца» с интонациями прокурора.

— Какие документы? — опешил тот.

— Документы, подтверждающие ваше заявление.

— Какие тут могут быть документы? — незапланированное изменение сценария полностью выбило его из колеи. Жаль, что в этом мире не прозвучала крылатая фраза «Уши, лапы, хвост — вот мои документы», она была бы очень к месту.

— Ясно, подтвердить вы ничего не можете. Как ваше имя?

— Борис Ярин, — бедняга полностью потерял нить разговора и уже ничего не соображал.

— Никогда о вас не слышал. — я повернулся к дамам и конфиденциально сообщил: — Это жулик.

Бам! Ольга треснула рукой по столу.

— Хватит ломать комедию! — рявкнула она. Чувствовалось, что она зла до крайности, и уже с трудом сдерживается. — Сейчас вы вместе с ним сядете в машину и поедете к нотариусу. Там ты подтвердишь, что он твой отец, и подпишешь всё, что тебе дадут подписать. Тебе всё ясно?

— Тут есть одно препятствие…

— Какое ещё препятствие?!

— Я несовершеннолетний, и пока что не являюсь главой семьи. — спокойно пояснил я. — У меня нет права принимать в семью первых попавшихся проходимцев.

— Ты поедешь и сделаешь то, что я сказала! — Ольга уже рычала. Стефа сидела с каменным лицом, но я явственно ощущал её веселье.

— Это невозможно. — пусть она лучше меня убьёт, но дать ей право распоряжаться собой я точно не собираюсь.

— Весь в эту тварь Милославу, — прошипела Ольга, — ладно, посмотрим, как ты вскоре запоёшь.

Она нажала кнопку звонка и скомандовала заглянувшему конвоиру:

— Увести. Есть ему не давать.

Я вновь очутился в уже привычной камере. Знакомство с бабушкой оставило у меня смешанные чувства. А я ещё говорил, что удар кувалдой — это стиль Ленки! Вот он, настоящий стиль кувалды, во всей красе. Но всё же я не понимаю — это же Мать рода, руководитель, политик, она же должна осознавать, что такое наглое похищение вряд ли получит одобрение окружающих. Или она привыкла получать всё силой и в конце концов перестала адекватно воспринимать действительность? Или наша семья приводит её в такое бешенство, что она теряет разум? Или она решила, что она легко заставит меня всё подписать, а там она меня отпустит, и всё, к ней никаких претензий? Любой вариант, а скорее всего, все они вместе. Однако сейчас ситуация тупиковая — она не может отступить без потери лица, а я ни за что не стану делать то, что она от меня потребовала. Посмотрим, чем дело кончится, но пока что для меня всё выглядит печально.

И тут мне кстати вспомнилось, как мать разволновалось, когда увидела наши игры с Силой. Признаться, я не воспринял тогда угрозу от Ренских всерьёз, и считал, что она перестраховывается. Вот сейчас я полностью осознал, что она ничуть не перестраховывалась, она просто хорошо знала свою мать. Мы, конечно, прятали свои способности от посторонних, но если бы я тогда знал то, что знаю сейчас, я бы удесятерил осторожность. Были, были у нас опасные моменты, несерьёзное отношение к угрозе всегда расслабляет.

Прошёл час, другой. Есть хотелось уже просто невыносимо. Неожиданно опять загремел замок и дверь открылась. В комнату заглянул один из конвоиров и сказал: «Выходите». Мы опять двинулись знакомым маршрутом, но почему-то на этот раз меня не тащили. С чего бы вдруг такая вежливость? У меня зародилась надежда.

В кабинете Ольги кроме Стефы и самой Ольги присутствовали двое мужчин.

— Господин Кеннер Арди? — спросил старший из них.

— Да, это я. С кем имею честь?

— Меня зовут Курт Гессен, я представляю князя. Мой спутник — Иван Вышатич-Санский, представитель Дворянского Совета. Мы прибыли сюда для расследования поступившей жалобы. Ваша мать, Милослава Арди, заявляет, что вас насильно удерживают в резиденции Ренских. Однако сиятельная Ольга утверждает, что вы являетесь её гостем, и что это семейное дело, которое вы решите между собой.

Как-то неожиданно быстро князь отреагировал. Не настолько моя мать заметный и влиятельный человек, чтобы следователи примчались сюда уже на следующий день. Я-то предполагал, что на жалобу отреагируют дня через три, а то и через пять. Конечно, хорошо, что так получилось, но всё же это странно и непонятно. Судя по кислой физиономии Ольги, она тоже не ждала гостей.

— Господин Курт, господин Иван, — я поклонился по очереди обоим, — сиятельная Ольга лжёт. — (Ольга издала какой-то неопределённый звук), — Меня доставили сюда силой, и держат здесь в тюремной камере. Я здесь не гость, а заключённый, господа. И это не семейное дело, поскольку сиятельная Ольга изгнала мою мать из своей семьи ещё до моего рождения.

Моё заявление оказалось явной неожиданностью для прибывших.

— Признаться, это неожиданное, и очень серьёзное обвинение. Вы действительно на нём настаиваете?

— Да, настаиваю. — может быть, у Ольги всё схвачено, и для меня это кончится плохо, но лучше уж как-то побрыкаться.

— Ну что же, в таком случае мы будем вынуждены начать расследование этого случая. Сиятельная Ольга, прошу прислать мне список всех участников данного э-э… инцидента и не препятствовать расследованию. Господин Кеннер, сейчас вас доставят домой, завтра с утра прошу вас прибыть в княжескую канцелярию.

После ухода гостей женщины некоторое время сидели молча. Затем Ольга схватила хрустальный стакан со стола и с размаху запустила им в стену. Звон стекла прозвучал одновременно с нецензурным ругательством.

— Похоже, у нас проблемы, — со вздохом констатировала Стефа, — нам не следовало забывать, что мальчик — дворянин. Дворянство будет жаждать крови.

— Придушила бы гадёныша! — с ненавистью проговорила Ольга.

— Ольга, у тебя как будто разум отключается, когда дело касается Милославы, — укоризненно проговорила Стефа, — тебе нужно быть сдержаннее.

— Сдержаннее?! Мне нужно быть сдержаннее?! — с бешенством в голосе переспросила Ольга. — Да у меня все проблемы из-за того, что я слишком сдержана! Вместо того, чтобы просто прибить эту потаскушку тогда, я проявила сдержанность и всего лишь вышвырнула её за порог. И теперь мне приходится за свою сдержанность расплачиваться!

Стефа вздохнула, но промолчала.

* * *

По дороге я попытался передать Ленке что скоро буду дома. Я не сумел понять, получила ли она сообщение, но дома меня ждали. Мама крепко прижала меня к себе и долго не могла отпустить, потом настала очередь Ленки. У нас также находился пожилой, но весьма бодрый персонаж, облик которого сразу наводил на мысль о судейском. Когда мать его представила, так оно и оказалось: