– Так чья это добыча?

– Конечно, моя, но… А ты уверен, что это – добыча?

– Ясен перец…

– А если наоборот? Ты сколько раз женат?

– Ну, всё-таки… – смутился длинный.

– И я о том же! Судя по походке, по контуру фигуры тела, по изгибу талии… Нет, я, пожалуй, в сторонке постою. А ты знакомься!

– Не, – сказал длинный, вновь усаживаясь на песок в позе «лотоса». – Это вопрос философский, а не половой. Иди сам знакомься.

– Вот я сейчас всё брошу и побегу, – ухмыльнулся коротышка. – Я уже привык, что бы за мной девушки сами бегали. Сама придёт. Если захочет. А не захочет, так и не надо.

– Что-то она сюда не рвётся…

– Тупой ты, Натан Петрович – извини за прямоту! И ни хрена ты в женщинах не понимаешь. У неё же сомнения! Вот появились мы – все такие крутые и в трусах. Женщине уж-жастно интересно, кто это такое пришли? Шестёрки или альфа-самцы? Может, один из них – мечта моей жизни?

– Так подошла бы и посмотрела. Или пощупала – делов-то… Мечта любой женщины – это я.

– Вот тут вы глубоко ошибаетесь! – обрадовался коротышка. – Потому что мечта любой женщины – это я. И не надо строить иллюзий! Вы – продукт недавней неолитической революции. Самец – весь из себя длинный, хулиганистый и наглый. А я – отголосок другой эпохи. Я – настоящий, а вы – новодел!

– Да ты ва-аще неандерталец!

– Ну, наверное, я неандерталец – не буду этого скрывать! А вы, часом, не еврей, Натан Петрович?

– Может, и еврей, – вздохнул длинный. – Но не галахический – мама у меня русская. Точнее русско-якутско-тунгусская метиска.

– А негров-ефиопов у вас в роду не было? – хихикнул коротышка. – Про папу я вообще не спрашиваю!

– А что папа? У него балтийские корни. Из викингов, наверное. Тут дело тёмное… А что ты опять до меня докопался?!

– Да я вас – евреев – за три километра без очков вижу!

– Заткнись, неандертальская морда!

– А в рыло?

– Это кто кому…

Драться, похоже, им было лень. Поэтому они лишь обозначили готовность бить друг друга, а сами так и остались сидеть на песке.

Серёга млел и, похоже, вмешиваться в процесс не собирался. Света исчезла из поля зрения. Пришлось мне брать инициативу в свои руки:

– Господа, судя по экстерьеру, мы принадлежим к одному биологическому виду. Он называется Homo sapiens. То есть человек разумный. К этому виду и его представителям я особых симпатий не испытываю, однако… Однако у этих существ, как и у многих других, есть территориальный инстинкт.

– Точно инстинкт? – поинтересовался коротышка. – Не рефлекс?

– Н-ну-у… – несколько смутился я. – Речь не об этом! Практически во всех культурах нашло отражение это чувство – чувство своей территории. Её можно окопать рвом и огородить частоколом, можно просто пописать на кустики по периметру. Это – технические детали. Я, собственно, клоню к тому, что на подсознательном уровне у высших млекопитающих закреплено: попав в новое место, нужно воевать или договариваться. В общем, как-то оформлять отношения с теми, кто был здесь раньше.

– Во грузит, – сказал длинный. – Дольника начитался!

– Не факт, – возразил коротышка. – Может, Маркова? Хотя и у Щепетова есть эпизод, где старый чукча убивает пришельцев, потому что они с ним не поздоровались.

– Твой Щепетов – отмороженный компилятор! – возмутился длинный. – Первоисточники читать надо!

– Вот ты будешь меня учить, что надо читать, недоучка хренов! Но некое зерно в этом есть, а?

– Ну, типа есть…

– В том смысле, что они вот тут лежат на песочке, а мы пришли. Или надо их сразу бить, или представиться и попросить разрешения посидеть рядом.

– Да я вот этого знаю, – сказал коротышка, указав пальцем на Серёгу. – Он у нас на пятом этаже живёт. Вполне безобидный мен.

– Ну, ты его знаешь… Ну, безобидный… А какого хрена мы тут оказались?!

– Это вопрос! Думаешь, из-за них?

– Ничего я не думаю!

– Это заметно… – коротышка переключил внимание на нас с Серёгой: – Милостивые государи! Позвольте представиться: Никитин Александр Иванович. Работаю библиотекарем, подрабатываю в «боях без правил». Вот это – Иванов Натан Петрович. По последней профессии он строитель-отделочник, но ни фига драться не умеет и, по-моему, уже нигде не работает. Потому что разбогател.

– Везёт же людям!..

– Дело тут не в везении, – уточнил коротышка. – Просто пару раз нас с ним нанимали для путешествий в прошлое.

– С тобой я никуда не нанимался! – буркнул длинный, без особой, впрочем, агрессивности.

– В общем, мы оба получили возможность жить не так, как можется, а как хочется. И вот в процессе нашей с ним дискуссии перед ужином к нам зашли – как бы в гости. После этого мы оказались где-то не там. Верно?

Я почти придумал, что ответить, и уже начал, но коротышка остановил меня жестом:

– Продолжу, если позволят милостивые государи. И я, и этот длинный «сапиенс» некоторый опыт перемещений имеем. По моим наблюдениям это не прошлое. И не будущее. Это какое-то… Ну, не важно. Лично я задарма куда-то перемещаться не соглашался. У меня, между прочим, на завтра назначена встреча – интимная. Точнее, две… Но это не важно! А важно понять, какое отношение ко всему этому имеет мой сосед сверху. Вроде бы я ему зла не творил, а?

Тут уж мне оставалось лишь молчать – время солировать Серёге. И он начал свою партию:

– Господа! Вы любите громкую весёлую музыку?

Гости переглянулись и пожали плечами, что, вероятно, означало отрицательный ответ.

– И мне не нравится. Особенно, когда это насильно. В общем, в моём распоряжении оказался некий прибор. Это – явно хай-тек непонятно чьего производства. При помощи этой машинки можно «тушить» «глухарей» и много чего ещё делать.

– Во! – поднял волосатый палец коротышка. – То-то в последнее время в моей фатере жить стало легче и веселее! А то, понимаешь, справа сериал по телевизору смотрят, а слева тяжелый рок слушают. Бить некого: там полуглухая старушка, а здесь девчонки-морковки квартиру снимают. А стало тихо. Так это ваша заслуга… М-м-м?

– Сергей Николаевич, – раскланялся Серёга. – Честь имею!

– Ча-аво ты имеешь?! – вскинул брови длинный гость.

– Заткнись, Натан Петрович! – попросил коротышка. – Не мешай работать. Ну, это понятно. А мы-то здесь причём? Мы ж музыку не заводим! Ну, бывает, в процессе обсуждения чего-нибудь шваркну я ентим евреем об стенку. Или об пол…

– Это кто кем шваркнет!

– Не перебивай! Так вот: я же не антисемит, я же стараюсь ни его, ни им сильно не бить. Есть у меня соседи и поближе, но они как бы ничего против не имеют. Так в чём же дело?