Тогда Егор осторожно предложил:

— У меня есть одно предложение, которое может вас заинтересовать.

— Да?

— Что если вам подождать до начала следующего месяца. — начал он.

Лицо авторитета разочарованно вытянулось. Егор продолжил:

— Если вы повремените с долгом, то я смогу выплатить комиссионные. Тридцать процентов в долларах, и никаких хлопот и проблем с продажей грузовика и недвижимости. Вы ничего не теряете.

— Хм. — Лысый задумался.

Механически поглаживая гладкий затылок, он просчитывал все плюсы и минусы нового предложения.

Наблюдая за авторитетом, Шувалов все больше и больше склонялся к мнению, что тот согласится. То ли оттого, что желаемое выдавал за действительное, то ли потому, что не сомневался: раз это не очень выгодно ему, то выгодно кому-то другому. Егор готов был уже ликовать.

Каково же было его изумление, когда Лысый, покончив с расчетами, заявил:

— Нет, мне нужны деньги сейчас. До сентября я ждать не могу.

Внутри все оборвалось. Егор судорожно сглотнул. Лицо его побледнело, ноги сделались ватными, словно из-под них выбили опору. Упавшим голосом он переспросил:

— Что?

— Я ждать не буду.

«Это все. конец. Что мне теперь делать?» — в голове мелькали бессвязные обрывки мыслей. Сосредоточиться на чем-то одном он не мог. В мозгу пульсировало: «Конец. конец.»

Медленно, под тяжестью обрушившегося на его плечи груза, он развернулся и, ничего не говоря, поплелся к двери. Здесь ему больше нечего было делать.

— Покупаю твой грузовик! — раздался за спиной резкий голос.

Егор остановился. «Мне померещилось? — с тревогой подумал он. — Неужели начались галлюцинации? Я же не пил!»

— Я беру его прямо сейчас, — снова прозвучал голос.

Шувалов обернулся.

Человек со шрамом стремительно поднялся с кресла и приблизился к нему. Переложив сигару в левую руку, правую он протянул для рукопожатия и произнес:

— Моему слову можно верить. Станислав Шилов его всегда держит, — презрительно изогнув губы, он бросил язвительный взгляд на онемевшего от неожиданности местного авторитета. — Я дам тебе ровно столько, сколько нужно, чтобы рассчитаться с долгом. А затем посмотрим. — произнес он многозначительно. — В любом случае ты ничего не теряешь. По рукам?

— По рукам. — произнес Егор и пожал протянутую руку, скрепляя новый договор.

Он перестал что-либо понимать. Смысл происходящего до него не доходил. Действие разворачивалось словно в каком-то тумане. Однако интуиция подсказывала: не задавай вопросов, не спорь, делай, что говорят.

— А теперь ступай. Я с тобой свяжусь, — приказал Шилов, и Егор повиновался.

Даже не взглянув в сторону Лысого, он торопливо вышел из кабинета.

— Да кого ты из себя корчишь?! — как только дверь за Шуваловым закрылась, зашипел Лысый. — Думаешь, я буду вечно терпеть твои заходы? Ты обосрал меня, как последнего лоха, перед этим дальнобойщиком, опустил, как минимум, на двадцать штук баксов! Да ты хоть представляешь, сколько стоят грузовик и гараж? Ты мой гость, а ведешь себя как последний пидор! Какого черта?

— Ты мудак, Лысый, — дав ему выговориться, спокойным голосом заявил Шилов. — Ты мудаком был, мудаком остался, мудаком и помрешь. Из-за нескольких жалких долларов ведешь себя как шушера базарная, как мелкий обдиральщик. Ты же вор, Лысый! Ты в законе. Зовешь себя деловым человеком. Да ты беспредельщик, в натуре!

— Не учи меня жить, — глаза авторитета зло сверкнули из-под густых черных бровей. — Свои делишки вспомни! Праведник нашелся. Жить он меня учит.

— Меня с собой не ровняй. Я в беспредел не кидался. Все было, но если со мной по-честному, слово свое всегда держал.

— Это мой город. Я тебя предупреждал: не нарывайся. Вокруг мои люди.

— Ты что, мне угрожаешь?

— Предупреждаю.

— Вспомни Самару, Лысый, — оскалившись в злобной ухмылке, напомнил Шилов. — Забыл, как по дури залетел с травкой, забыл, как на тебя две мокрухи повесили? Кто тебя, падлу, от вышки отмазал? Да ты бы, гнида неблагодарная, в лучшем случае пятнадцать лет баланду жрал да парашу языком вылизывал! Я из тебя человека сделал, а ты мне угрожать вздумал?! — Шилов начал не на шутку распаляться. Под его яростным взглядом Лысый съежился и отвел глаза в сторону. — Давай попробуй, прикажи меня замочить! Тогда посмотрим, сколько ты проживешь. За твою собачью душонку никто и гроша ломаного не даст.

Гарик, до этого спокойно сидевший в кресле, поднялся и приблизился к Шилову.

— Остынь, Шило.

Тяжелая рука легла Шилову на плечо. Он обернулся.

— Ты слышал, Гарик, он мне угрожает!

— Он тебе не угрожает, он сболтнул лишнего и теперь жалеет об этом, — успокоил его Гарик.

Обратившись к побелевшему от бессильной злобы местному авторитету, он требовательно спросил:

— Ты ведь не угрожал?

Лысый, сцепив зубы, молчал.

— Не угрожал? — более настойчиво повторил свой вопрос Гарик.

— Нет. — выдавил из себя Лысый.

Как он их ненавидел в этот момент! Он готов был уничтожить, убить, разорвать их на куски. Но не мог. У него не хватило бы на это решимости и смелости. Расправиться с Шиловым у себя дома — значило подписать себе смертный приговор. А умирать он не собирался. Прожив тяжелую жизнь, не один год погрев холодные нары тюрем, поработав на благо страны и ее народа на «курортах», он теперь наконец осел на одном месте и зажил нормальной размеренной жизнью. Так нет, и тут ему не дают покоя. Как напоминание о не самых приятных страницах в его биографии появился Шило. Как же он его ненавидел! Ненавидел и боялся.

Все, кто когда-либо имел с ним дело, знали: Шило — человек неуравновешенный, и людей себе в банду набрал таких же психов. С такими лучше не связываться. Взять, к примеру, хотя бы Гарика. Маньяк, да и только. Пришьет, и пикнуть не успеешь. Ничего, еще день-два, и они уедут. А он останется, и тогда все вернется на свои места.

— Мне совершенно наплевать на этого дальнобойщика, — словно убеждая сам себя, произнес Лысый. — Не стоит из-за такой мелочи портить наши отношения.

А про себя подумал: «Все-таки, какого черта Шилу понадобился этот парень? Чтобы насолить мне? Глупости, слишком большие замешаны деньги. Ведь не на столько же у него поехала крыша, чтобы заниматься благотворительностью! Да и зачем он вообще сюда приехал? Тут что-то не так. Нужно разузнать.»

Покинув дачу Лысого, Шилов и Гарик отправились в гостиницу. Когда машина вышла на трассу, Гарик не выдержал и поинтересовался:

— Какого черта ты постоянно накручивал этого придурка?