— Сестра, не спеши, — вклинился принц. — Я полагаю, прежде чем объявлять о решении, нам следует задать графине последний вопрос. Графиня?

Вот же не принц, а пиявка!

Мне пришлось снова выйти к кафедре:

— Да, Ваше Высочество?

— Графиня, ваша методика — это что-то абсолютно новое, неслыханное, но при этом вы говорите не о единичном открытии, а о полноценной методике, что подразумевает систему знаний. Мне известно, что из-за слабого здоровья большую часть жизни вы провели, не покидая фамильный особняк, на несколько месяцев ваш отец отправил вас в загородную усадьбу. Где же вы обучались и как получили столь впечатляющий практический опыт?

Очередной неприятный вопрос от Его Высочества.

Ответ давно готов.

Я спокойно улыбнулась:

— Озарение. Полагаю, вам известно, что к пятнадцати годам мой дар так и не пробудился, и меня официально признали немагом, что было чистейшей правдой. Мои знания пришли вместе с магией меньше месяца назад.

Между прочим, ни словом не соврала. Всего лишь опустила некоторые детали. Ссылаться на озарение единственный выход, потому что «дополнить» биографию Милимаи обучением у странствующего монаха или иностранного лекаря, невесть как заблудившегося на просторах королевства просто невозможно, слишком легко найти опровержение. А чудо на то и чудо, что оно просто случается без всякой логики и смысла.

Иола покосилась на брата.

Жест, который он сделал, я не поняла, зато Иола прищурилась. Кажется, я теряю союзника. Принцессу можно понять. С её точки зрения, Ирсен или я должны были предупредить её о подобном. Полагаю, её зацепило не столько «озарение», сколько собственная неосведомлённость. Что-то мне подсказывает, что принц пытается внести раскол и настроить старшую принцессу против Кары и Ирсена.

— Графиня Льёр, поясните подробнее, — попросила Иола.

Что именно?

— Ваше Высочество, я была отправлена в загородную усадьбу и часто проводила время на природе, — то, что я собирала ягоды или пыталась рыбачить пока опустим, — В один из дней для мне я всё изменилось в считанные мгновения. У меня прорезался дар. В буквальном смысле. Позволите показать?

Я медленно выпустила скальпель и также медленно втянула.

И вновь перешёптывания.

— Это же невозможно, — услышала я чей-то достаточно громкий комментарий.

— Вместе с магией пришло понимание, как её можно использовать. Можно сказать, я полностью переродилась.

Мой ответ можно считать безумным, но у меня есть величайший козырь — со мной единорог. Хотя полностью полагаться на Сахарка нельзя в том смысле, что враг знает о нём.

— Графиня, зачем вы играете словами и вводите нас в заблуждение? — ухмыльнулся принц.

Я напряглась.

Принц хлопнул в ладоши, и приказал:

— Пригласите свидетелей!

Но барон у Ирсена…

Церемониймейстер повторил приказ, двери распахнулись, и в зал вошли… Проклятие! В зал вошли двое. Жрец и няня. Няня тяжело ступала, медленно приближаясь к тронному возвышению. На её лице мешались решимость, страдание и нервозность, скорее всего, вызванная местом и окружением.

Няня приблизилась к тронному возвышению и упала на колени. Почему-то смотреть на неё было больно, неприятно, она одновременно вызывала во мне жалость, сочувствие, чувство вины и раздражение. Она сказала, что хочет спокойно дожить своей век. Какого чёрта?

Зато Ирсен сможет вычислить предателя, ведь всего двое-или трое имели отношение к её отправке в монастырь, правильно?

Жрец поклонился низко, но с чувством достоинства.

Принц не разрешил няне встать, а лишь бросил короткое:

— Представься!

Няня вздрогнула. Даже с кафедры было видно, что няню потряхивает. Может, её заставили?

— В-ваше Всемилостивейшее Высочество…

— Говори смело.

Няня сглотнула, повернула голову в мою сторону и обожгла таким свирепым взглядом, что любые предположения, что она здесь против воли, отпали сами собой. Няня, что же ты творишь?

— Ваше Высочество, — няня подняла взгляд на тронное возвышение, — я слуга. Я была няней матери графини Льёр, последовала за своей госпожой в дом её мужа, когда госпожа вышла замуж. И была приставлена няней к дочери госпожи леди Милимаи. Я неотлучно была при маленькой госпоже с первого дня её жизни. Я знаю маленькую госпожу как никто! Маленькая госпожа не обладала магией, она была тихой, доброй, любила вышивать, дни напролёт проводила за рукоделием. Этим летом барон Дарс отправил маленькую госпожу в загородную усадьбу, и однажды это случилось. Госпожа вышла из дома и больше никогда не вернулась, — по щекам няни потекли слёзы. — Вместо неё пришла она! Та, которую вы называете графиней Льёр! Она призналась мне, что зона не моя девочка, она заняла место души моей маленькой госпожи! Ваше Высочество, умоляю! Спасите мою госпожу!

Няня всхлипнула, протянула к принцу трясущиеся руки…

Я сосредоточилась лишь на одном — не дать эмоциям отразиться на лице. Внешне я должна оставаться бесстрастной, хотя мне очень хочется подойти к няне, встряхнуть и спросить, соображает она, что творит или нет.

То есть… По-человечески я могу её понять. Мили для неё любимое дитя, сосредоточие мира, единственная отрада и смысл жизни. Принять её уход няня просто не могла, и ей стало легче обвинить меня в том, что я захватила чужое тело, чем принять правду. К тому же… А есть хоть одна причина, почему няня должна мне поверить? Я утверждаю, что настоящая Мили захотела уйти. Няня может быть уверена, что я воровка и захватчица, и что душа настоящей Мили никуда не ушла, а ждёт помощи. В легендах ведь не только о бездушных рассказывается, но и об одержимых.

Вторя моим мыслям, выступил сопровождавший няню жрец:

— Ваше Высочество, эта женщина пришла в монастырь в поисках душевного спокойствия и многое мне рассказывала. Она боится, что душа её молодой госпожи оказалась подавлена. Говоря прямо, есть подозрение, что графиня Льёр одержима демоном.

Эм… А не слишком круто?

Кара подалась вперёд:

— Ключник Батиты, вы говорите о графине Льёр, невесте герцога Варильского. Я понимаю чувства, но я надеюсь, что каждое ваше слово взвешено и обдумано.

Жрец спокойно поклонился Каре:

— Ваше Высочество, это безусловно так. Каждое слово должно быть взвешено и обдумано. Я готов ошибиться и понести за свою ошибку заслуженное наказание, но я убеждён, что дело должно быть расследовано незамедлительно. Я молюсь, чтобы подозрения остались напрасным наветом, но ради безопасности всего мира мы должны готовиться к худшему.

— Ключник, у вас есть что-то, кроме подозрений? — помог жрецу принц.