“По какой же причине хотел унии?”

Пан воевода: “Так покойному нравилось самому, без моих уговоров. К тому же он униатскую церковь видел в Польше и на Руси, существовавшую без всякого ущерба для благочестия. И учредить ее покойный у себя желал, чтобы здешнее государство с государствами христианскими такую общность имело, какая может быть без нарушения порядка греческой веры и, напротив, на великую радость христианству. Чего, однако, без вас, бояр своих думных, сделать он не мог, а также (как видно) начинать не хотел”.

Дня 11. Коронация нового царя совершалась довольно скверно, более мужичья было и мало кого из бояр.

Дня 12. Привезли в Москву мертвое тело, сделав вид, что это тело Дмитрия, которого Борис в двухлетнем возрасте приказал убить два десятка лет назад. А здесь был свежий труп.[195]

Дня 13. С великим обрядом проводили тело в церковь, в которой хоронят московских царей.[196] Там надолго встали. Торжество, церемония, крестный ход со звонами возвещали о больших чудесах, творившихся около того тела. Наняли мужика, который притворился слепым, как мы узнали об этом, и когда его подвели к гробу, прозрел. Но другим — хромым, немощным — никому не помогало. Эти уловки и плутовство, которыми чернь ослепляли, продолжались до следующего дня.

Дня 23. Паны послы были у панов думных. Там, когда всю вину как за нарушение общего спокойствия в государствах своих, так и за пролитие крови московского народа под Новгородком, возложили на короля его милость Речи Посполитой и на пана воеводу сандомирского, на все эти речи панов думных его милость пан Малогощский дал такой ответ:

“Было такое известие и в государствах короля его милости, государя нашего, что по великом государе вашем Иване Васильевиче остался сын Дмитрий в детских летах, и удел ему был дан в Угличе. Был и такой потом слух, что его Борис хотел сжить с этого света, о чем люди и народ наш христианский в те времена печалились. Потом тот человек, которого вы зовете ложным Дмитрием, объявившись в Польше, привел много правдоподобных доводов и знаки на теле показывал, что он есть настоящий Дмитрий Иванович. А Господь Бог его чудесно от тиранства Бориса сохранил, Борис же с помощью уловок и ухищрений был причиной смерти великого государя своего Федора Ивановича и ребенка его,[197] которого имел с женою своею — с сестрой[198] того же Бориса. Он много родов ваших знатных людей притеснял, так что они оставались вполне беспомощны. Вот почему о делах и ухищрениях Борисовых мы никаких сомнений не имели, ибо не только от того человека, но и от других из народа вашего мы многое о том знали. И из вас недавно некоторые, privatim[199] с нами говоря, то же свидетельствовали и об этом же высказаться не преминули в разговорах своих — об ухищрениях и злости Борисовых, что на жизнь прирожденного государя своего покусился. Однако рассказу того человека не только король его милость, государь наш, но и прочие люди не верили и многое время на него почти не обращали внимания.

Потом люди из народа вашего московского, из разных крепостей, до нескольких десятков человек к нему собрались, и все, как один, утверждали, что это и есть настоящий Дмитрий Иванович, владетельный царевич. Когда с ним к королю его милости приехали, король его милость не утверждал, что это истинный Дмитрий царевич. Но, с другой стороны, он припомнил подобные предивные Божьи чудеса и многие примеры из истории, как на жизнь детей королевских и царских для достижения государства злые люди с разными уловками посягали. Но Господь Бог их чудесно охранял и возвращал им государство. Знал король о злости этого тирана и имел знаки недоброжелательности его — в задержании и в строгом содержании послов своих в течение немалого времени.[200] Раньше тот же Борис нарушил подтвержденный присягой договор, послал в землю королевскую войско свое, крепость князей Вишневецких Прилуки приказал разрушить и сжечь, а людей мирных, не ожидавших нападения и к бою не готовых, мужского и женского пола, и детей малых, всех до 300 человек приказал убить.[201] А к границе велижской, во время работы комиссии, учрежденной по договорам, своих комиссаров не выслав, отправил войско свое на восемь миль за границу королевскую в волость Велижскую. И всею волостью до самого замка хотел завладеть. Таким образом кровь людская должна была литься с обеих сторон по его вине. Также и по другим местам около границы люди московские, по его умыслу, обиды и озорство великие чинили, так что король его милость от жалоб и плача своих людей часто и непрерывно покоя не имел. На эту тему паны сенаторы короля его милости с вами, боярами думными, обменивались письмами.

Тогда, из-за столь неприязненного отношения к нему со стороны Бориса, соблаговолил король его милость решить, что из-за Бориса, человека неискреннего и не считающегося с расположением короля его милости и всей Речи Посполитой нашей, не должен он того Дмитрия сдерживать, ни в тюрьму заключать, ни приказывать его отослать к Борису, что могло быть проявлением доброй и искренней дружбы. Учитывал король также договоры между государями и государствами, утвержденные присягами, которые король его милость как христианский благочестивый монарх с каждым своим соседом привык соблюдать, так что не следовало из-за Дмитрия войны с вами начинать. Пустил он все это на саму волю Божью, считая, что если он настоящий царевич и Господь Бог его чудесно от смерти сохранил, то он легко в столицу своих предков с помощью самого Бога может вступить.

Ни гетманов своих коронных и Великого княжества Литовского, великих[202] и польных,[203] через которых есть обычай у короля его милости, пана нашего, и у Речи Посполитой с неприятелем войны вести, ни войск своих с ним король не посылал. И так этот человек не царевичем, но, скорее, нищим в народе нашем считался. И некоторые ради Бога снабдили его милостыней, как люди христианской веры, что и вы, будучи христианами, привыкли делать по отношению к убогим людям.