«К тому же в этот раз мне удалось избежать вылета на обочину», — мысленно добавила она. Она не рассказала Алану об этом происшествии. Естественно, он не из тех мужчин, кто стал бы отпускать глупые замечания о том, что «женщина за рулем — это опасно», но все же в этом эпизоде она действовала не лучшим образом. В мозгу зудело воспоминание о ее бесцеремонном рыжеволосом спасителе. Надо было как следует пошуметь по поводу того, что из-за его чертовых овец на дороге может возникнуть авария. Но все же Мередит чувствовала, что в его грубости и насмешливости была какая-то неуверенность, даже уязвимость. Он с такой тоской переспросил: «Из Лондона?»

Оборвав свои размышления, Мередит, приветливо улыбаясь, поблагодарила гостеприимную хозяйку:

— Спасибо вам большое за приглашение.

— Чепуха! — весело отмахнулась старуха. — Пойдемте. Я покажу вам двор.

Трудно было вообразить себе фермерский двор более пустой и чистый, чем этот. Только у конюшни, расположенной но правую руку, было разбросано немного соломы и видны отпечатавшиеся в пыли следы копыт. Это, вкупе с теплым острым запахом, показывало, что конюшня используется по назначению, но в данный момент ее обитатели отсутствовали.

— Я держу там трех лошадей, но они не мои, — объяснила миссис Кармоди. — Так как сегодня суббота, они все под седлом у владельцев. Удивительно, сколько народу из города хочет иметь лошадь. Если становится известно, что у тебя пустуют стойла или выгон зарастает травой, тебя просто заваливают предложениями. Но больше трех-четырех лошадей мне не потянуть, даже с помощью Джесс Уинтроп с Серой фермы. Она приезжает каждый день. Джесс хорошая девушка. — Миссис Кармоди замолчала, и Мередит не смогла определить почему: то ли чтобы перевести дыхание, то ли чтобы решить, стоит ли рассказывать дальше. — Я позволяю держать здесь лошадей не из-за денег, а потому что с ними ферма кажется хоть немного живой. Сейчас уж и не представить, как она выглядела в свои лучшие дни. — Она вздохнула. — Бог не дал нам с мужем детей, а его самого забрал так рано. Он был сильным мужчиной и никогда не жаловался на здоровье, мы и подумать не могли… ему было только пятьдесят семь. Сердце. Пару лет я тащила все сама, но потом сил недостало. Но все не так плохо, пока на ферме остается животина, а старуху хоть кто-нибудь навещает.

Она закончила свою речь на жизнерадостной ноте, но Мередит теперь понимала, что имел в виду Алан. У миссис Кармоди внутри был крепкий стержень, ее ничто не могло сломить, — но она была несчастна, и ничто не стояло между ней и одиночеством. У нее сердце кровью обливалось при виде того, как из фермы утекает жизнь, но продать ее и уехать совсем она не могла. Все строения содержались в идеальном порядке. Под крышей навеса ровными рядами стояла старая сельскохозяйственная техника — что-то под брезентом, что-то открыто. В пыли копошилось несколько кур под неусыпным взором надменного петуха. Как ни старалась, Мередит не могла придумать, как перейти к вопросу о ночном визитере, но, к счастью, миссис Кармоди заговорила о нем сама.

— Я пришла сегодня к Алану вон из-за того чердака. — Она указала на квадратное отверстие сеновала, устроенного на втором этаже над конюшней. — Сено мы там уже давно не храним. Лошадям хватает и того, что хранится в сенном сарае. А на чердаке я храню всякое старье и могу не появляться там месяцами. Не знаю, говорил вам Алан или нет, но как-то ночью я видела на дворе постороннего. Я его спугнула и думала, что он никуда не успел забраться. Но сегодня утром я поднялась на чердак — в первый раз за долгое время. Решила прибрать там, почистить кое-что из вещичек. Может, когда-нибудь их придется вынести на свет божий. Месяцев шесть назад на ферму приходил какой-то парень. Он интересовался старыми сельскохозяйственными принадлежностями — седлами, упряжью, и все в таком роде. Он был вроде скупщика антиквариата, но не декоративных, а в основном практичных вещей. Сдается мне, в наши дни люди купят все, что угодно, лишь бы этому было побольше лет. Я тогда сказала ему, что не хочу ничего продавать, но потом подумала: а, собственно, почему нет? Вещи ведь все равно просто лежат. — Миссис Кармоди перевела дыхание. — Но я, кажется, отклоняюсь от темы.

Мередит виновато отвела глаза — наверное, они выдали ее нетерпение.

— Чего там долго рассказывать — я уж лучше покажу, — сказала миссис Кармоди, направляясь к конюшне.

— А мы разве не будем ждать Алана?

— Мы ничего трогать не станем. Просто посмотрите и скажете, что вы обо всем этом думаете.

На сеновал нужно было подниматься по деревянной приставной лестнице. Мередит, взбиравшейся второй, оставалось только надеяться, что она крепкая и стоит прочно, потому что миссис Кармоди была далеко не пушинка. Успешно преодолев высоту, они оказались на чердаке. Миссис Кармоди приостановилась, чтобы отдышаться. Чердак занимал всю площадь здания и освещался только светом, проникающим сквозь широкое отверстие для загрузки сена. Старая упряжь и другие принадлежности, заинтересовавшие скупщика, висели на гвоздях на противоположной, глухой торцовой стене, а вдоль стен стояли сундуки.

— Ну вот, теперь вы видите, что я имею в виду, — сказала миссис Кармоди. — Вон там мои следы, а вон там… — она показала на цепочку следов, отпечатавшихся на пыльном полу, — которые побольше — это его. Кто бы он ни был. Я специально прошла так, чтобы не наступить на них.

Мередит осторожно двинулась вперед. Деревянные доски под ее ногами зловеще заскрипели. Некоторые из них покоробились от времени, а одна или две под ее весом прогнулись так, что в полу открылись щели, через которые стало видно внизу стойла на первом этаже. Да, здесь действительно недавно кто-то побывал. И он явно что-то искал. Но что? Судя по следам на полу, сундуки сдвигали с места. Их открывали, потревожив лежащий на их крышках слой пыли.

— Я думаю, — сказала миссис Кармоди, которая стояла у нее за спиной, — что это был он, тот парень, которого я тогда спугнула. Но если он пришел только ради места для ночлега, то зачем рылся в сундуках? Неужели он думал, что найдет там что-нибудь ценное?

— А этот скупщик, — Мередит обернулась через плечо, — он не мог вернуться, чтобы осмотреть вещи, пока вы, как он думал, спите? Такое случается. В первый раз он пришел открыто, днем, увидел несколько вещей, которые его заинтересовали, и подумал, что здесь должны быть и другие, более ценные вещи. Кстати, а что в этих сундуках? Ой, простите, я не хотела совать нос куда не следует! — поспешно добавила она.

— Да бросьте вы, дорогая моя! Ничего секретного у меня тут нет. В основном старые горшки и кастрюли, кое-что из дешевого фарфора. Ну, естественно, попадаются и вещи, которым уже много лет. Они достались мне от матери. Она сама делала варенье, сыр, колбасы — как и все в то время. Есть даже ручная машина для приготовления сливок — видели когда-нибудь такую? С такой большой ручкой, которую нужно было крутить. Кладешь в воронку свежее несоленое масло, льешь неснятое молоко — сливки текут из отверстия внизу. В старые времена о микробах и слыхом не слыхивали! О калориях — тем более! В этих сундуках хранятся всяческие подобные штуковины. Старинные железные утюги, которые нужно было греть на плите или в печи. Деревянные рукоятки у них снимались. Некоторые утюги были пустые внутри, в них засыпались горячие уголья. Такие утюги были очень тяжелыми, их едва можно было поднять. В те времена женщине приходилось быть сильной. Большинство современных дамочек не выдержали бы и пяти минут работы с такими приспособлениями. Но тогда они представляли собой вершину бытовой техники! — Миссис Кармоди басовито рассмеялась. — Представляете, эти чудища когда-то были настоящими «друзьями домохозяек»!