Над заливом стояла полная луна. Левшуков еще немного постоял на берегу, выругался, плюнул и пошел спать.

На следующий день он сидел в переговорной подрядчика и хотел придушить всех, кого там видел. Особенно этого волоокого павиана, который вот уже около часа распинался о распрекрасности своей распрекрасной компании. Ишь, петух в курятнике. Кругом бабы одни, и вот он перед ними выделывается, павлин драный. Количество бабья в строительной компании Левшукова просто поразило. Правда, директор строительства уверял, что бабье это очень толковое, особенно Эмма. Кто ж из них Эмма? Когда визитками трясли, он даже не запомнил, кто есть кто. После павиана начал выступать какой-то нудила. Этот, наоборот, говорил о трудностях. Создалось впечатление, что ребята оттачивали свое мастерство на комсомольских собраниях. Сидевшая напротив Левшукова девица спустила очки на кончик носа и чего-то рисовала у себя в ежедневнике. Девица была хорошенькая, очень даже эффектная. Может, она Эмма и есть? Хорошо бы. Было видно, что девице осточертели и павиан, и нудила, и она боролась со сном, как могла. Наконец девица не выдержала и захихикала каким-то своим мыслям. Да, наверное, все-таки Эмма не она. Толковая бы так нагло хихикать на совещании не стала, особенно зная, что заказчик компанией очень недоволен. Левшуков решил, что уже довольно потратил своего драгоценного времени, и хлопнул ладонью по столу.

— Что-то я не поняла! — сказал он с ударением на первом слоге. Среди этого хихикающего бабья местечковый акцент показался ему наиболее уместным.

Девица посмотрела на него с интересом и захихикала пуще прежнего. Ну а потом он ее обидел, обозвав развеселой барышней. Она в ответ продемонстрировала ему, что вовсе не дура, а наоборот, очень даже центровая фигура в этой распрекрасной богадельне, даже попыталась рассказать ему, что он сам дурак и компания его — рассадник расслабленных бюрократов. С этим он был очень даже согласен. С того момента, как Левшуков отошел от непосредственного руководства, на предприятии слишком много внимания стали уделять каким-то формальным процедурам. Вернее, не каким-то, а вполне определенным. Сертификация по международной системе менеджмента качества, видите ли, без этого невозможна! Тьфу ты, прости господи! От слова «менеджер», а тем более «менеджмент» Левшукова, говоря языком близнецов, просто плющило и колбасило. Ведь куда ни плюнь, обязательно попадешь в менеджера, который этим самым менеджментом занимается. А тут и вовсе менеджмент качества, ядрена кочерыжка. Нет чтобы просто сказать — управление этим самым качеством, хотя кому оно, это управление, на хрен нужно в условиях российской действительности? Они б еще советский знак качества достали и присобачили куда-нибудь. От безделья это все и от хорошей сытой жизни. Ну и, знамо дело, чтоб проходимцам всяким было чем на кусок хлеба заработать за счет этой самой сертификации. Мол, все должны теперь быть сертифицированными, иначе мы с вами играть не будем. Особенно иностранцы теперь несертифицированных поставщиков как чумы боятся. Если торгуете чем ни попадя на иностранном рынке, то будьте любезны, сертифицируйтесь. А за сертификацию заплатите, и не раз. Мы к вам с проверкой придем и посмотрим, как у вас все процедуры выполняются, и если менеджер ваш, не дай бог, бумаги на столе у себя не слева направо перекладывает, а справа налево, то шиш вам будет, а не сертификация. Некачественные вы поставщики. Пошли вон!

Вот и понеслось… Такая галиматья и волокита организовалась, ничем не хуже, чем в государственных учреждениях. Левшуков с тоской вспоминал перестроечные годы, когда вопросы решались оперативно, устные договоренности имели вес и доверие между партнерами не зависело от формальных стандартов, хоть и международных.

И неужели при строительстве собственного комбината нельзя слегка наплевать на процедурные вопросы?

Безусловно, то, что лето было упущено и нулевой цикл ушел в зиму, полностью вина его сотрудников. С этим необходимо разобраться. Директор строительства явно слабоват. Уж у себя-то в родном холдинге всяко можно добиться ускорения всех процессов по согласованию. А даже если и по процедурам этой самой чертовой системы менеджмента качества! Левшуков прекрасно еще с советских времен знал, что к любой бумаге должны быть приделаны ноги.

Но больше всего эта хорошенькая девица огорошила Левшукова тем, что сроки строительства можно все-таки наверстать, но для этого необходимо согласовать съезд с федеральной трассы. Вот этого ему делать совершенно не хотелось. Согласовывать чего-то на федеральном уровне — это мука, деньги и опять же время. Хотя было ясно, что барышня эта прекрасно представляет, о чем говорит. Ну да, когда в альтернативе у тебя зимник через болота, то не исключено, что согласование все-таки получится быстрее, а может, даже и дешевле обойдется. Так что симпатичная девица, в общем и целом, несмотря на свое хихиканье, была, видимо, тоже толковой, как и неизвестная ему Эмма. Однако потом она, наверняка в ответ на «развеселую барышню», попыталась обидеть его, пройдясь по его темным очкам. Но когда он ей объяснил, что к чему, она вдруг очень мило сконфузилась, покраснела и ушла. Левшукову даже показалась, что она вот-вот заплачет. Эммой же оказалась энергичная тетка лет шестидесяти, которая ему очень понравилась. Действительно, толковая. Странное дело, но развеселая девица почему-то не шла у него из головы. Понятное дело — хорошенькая, но мало ли их, хорошеньких, было на его жизненном пути. Вон хоть жену его взять, та ж и вовсе красавица, хоть сейчас в кино снимай. Идеально любую стерву изобразит. Наверное, вот оно! Чувствовалось, что девица эта была совсем не стерва. Она так замечательно растерялась и покраснела. Вроде бы к тому же и умненькая. Как ее хоть зовут-то?

Левшуков полез в карман пиджака и достал кучу визиток, полученных на совещании. Ага, вот Эмма, а вот и она — Анастасия Михайловна Зайцева. Исполнительный директор. Понятно, она за волооким павианом мусор убирает, конюшни подчищает. Такие обычно, как выражается современная молодежь, на ботаничек похожи. Женщины-солдаты без намека на личную жизнь. Ручки-ножки как палочки, носы длинные, лица унылые и очки на носу. Да! И пучочек из волос какой-нибудь на голове. А эта хоть и в очках, но хорошенькая и какая-то вся живая, что ли.

На следующий день Тася с Дуськой и Штукина с Валериком выехали домой с Вериной «дачки» довольно поздно. Вера все никак не хотела их отпускать. В результате договорились, что, когда Сельдерей свалит наконец в свой Китай, Вера с Леной приедут к Тасе, и они предадутся разврату с водопроводчиками. Разврат планировался в виде совместного посещения близлежащего ресторана и распития там спиртных напитков. На этот раз решили пока обойтись без самих водопроводчиков, хотя Штукина настаивала на том, чтобы вместо водопроводчиков подогнать парочку своих сослуживцев. Не полковников, конечно, но майоров в самом соку всенепременно.

Наконец, они в очередной раз расцеловались с Верой и Сельдереем и тронулись в путь. Выехав с проселочной дороги на шоссе, на обочине они увидели БМВ и растерянного младшего Сельдерея рядом. Тася притормозила и поинтересовалась, что случилось. Оказалось, что у Сельдерея-младшего в его модной машине загорелся датчик повреждения его не менее модных колес, и младший, согласно выданной ранее отцом инструкции, что делать при неполадках, ждал теперь техпомощь из города.