Джози выкрикнула эти слова и затем побежала так быстро, словно могла обогнать ту нестерпимую душевную боль, которая возникала в ней всякий раз, когда она вспоминала о том, каким человеком была ее мать. Только после того как Джозеф показал ей ее свидетельство о рождении, она начала понимать, почему ее так называемый отец был всегда холоден со своей дочерью и никогда ее не целовал.

Сзади бежал Феликс. Но она не остановилась до тех пор, пока окончательно не выбилась из сил. Тогда она в изнеможении опустилась на парковую скамейку, стоявшую в двух шагах от кромки воды.

Задыхаясь, смотрела Джози на то, как стоит Феликс, опустив руки, стоит и смотрит на воду, плещущуюся у его ног. Как она хотела, чтобы у нее было право подойти к нему, обнять его, опереться на его сильное плечо! Сказать ему, как отчаянно нуждается она в его любви.

Внезапно он обернулся. Девушка быстро опустила глаза, и он подошел и сел рядом с ней.

— Что бы ни случилось прежде, мне кажется, тебе уже пора повзрослеть и понять, что прошлого все равно нельзя изменить, а деньги можно использовать для того, чтобы облегчить жизнь вам обоим. Я выпишу Джозефа только в том случае, если ты наймешь кого-нибудь себе в помощь. И даже после того, как он выпишется из реабилитационного отделения, тебе все равно необходим помощник, который будет помогать вести такой большой дом.

Джози смотрела на него во все глаза и, казалось, не понимала его слов.

— Я думала, что самое правильное — это купить дом, выстроенный еще моим дедушкой… и помочь Джозефу, — наконец сказала она. — Ведь это нужно было не только для меня, но и для него, правда?

— Если то, что ты сказала мне про брата Джозефа, правда, думаю, что его можно только пожалеть. Ему так и не довелось понять, что такое любящая дочь. — Джози заглянула Феликсу в глаза и чуть не задохнулась — такая в них была нежность! — Ведь сами по себе деньги еще не зло, зло — любовь к ним, — задумчиво произнес он.

Джози поняла, что смотреть на него и не выдать своей любви уже не сможет, а посему вскочила со скамейки и пошла к воде.

Ветер крепчал. На озере появились белые барашки. С деревянного причала, к которому была привязана одинокая лодка, расправив широкие крылья, взлетела чайка. Джози проводила ее взглядом.

— Иногда вот так нужно быть готовым поймать ветер, — услышала Джози возле своего уха серьезный голос Феликса, он тоже смотрел на белую птицу в небе.

— И где же мне найти человека… способного приглядывать за Джозефом?

— Кое-кто уже вызвался на эту роль.

— Это должен быть кто-то, кого Джозеф примет.

Феликс улыбнулся.

— Как ты думаешь, его обрадует возможность не расставаться с достопочтенной сестрой Ховард?

— Как? Но ведь у Салли Ховард есть работа!

— Она решила оставить работу в больнице. Говорит, что устала работать в полную силу. Ее мать умерла не так давно, больших денег ей не нужно. Единственное, чего бы она хотела, так это работать по нескольку часов в неделю. Через месяц она собирается ехать в Англию, в оплаченный отпуск. Так что эта неделя — ее последняя неделя работы в больнице. А пятница — последний рабочий день. Ну, так что ты думаешь по этому поводу?..

Джози смотрела на него во все глаза. В ее душе зародилась надежда.

— Великолепно! — выдохнула она наконец.

Феликс просиял.

— Я и сам так думаю.

Затем он привлек ее к себе. Девушка напряглась как пружина, он только печально улыбнулся и на секунду прижал свои губы к ее губам.

— Ну что ж, пойдем обратно, если ты уже отдохнула после своей пробежки. Не знаю, как тебе, а мне что-то становится холодно.

В пятницу днем счастливого Джозефа поместили наконец-то в его любимое кресло, стоявшее в гостиной их дома. Накануне вечером мисс Ховард перевезла некоторые свои вещи в комнату, находящуюся напротив его спальни. Она собиралась приехать сразу же после окончания работы в больнице. Однако Джози узнала, что персонал готовит для Салли Ховард прощальный ужин и что поэтому она доберется до них гораздо позже, чем ожидалось.

Джози настояла на том, что в эту первую ночь она сама будет вставать к Джозефу, и Салли вынуждена была с этим согласиться, поскольку понимала, что после дежурства в больнице, да и еще после прощального ужина, будет слишком усталой для выполнения этой обязанности.

— Ну вот, дорогой, ты и дома!

Джозеф расплылся в улыбке.

— Но только теперь в доме — никаких кресел на колесиках! Передвигаться будешь только с помощью палки. И помощь с одеванием-раздеванием тоже будет сведена к минимуму, так велел наш начальник.

Улыбка Джозефа несколько померкла. Не прошло и пяти минут, как на пороге их дома появился сам «начальник», который строго провозгласил:

— Главное — настойчивость и постоянство. Твердо запомните это!

Он повернулся к Джози и погрозил ей пальцем:

— И никаких поблажек за спиной у мисс Ховард!

В последующие дни Феликс часто бывал в их доме. Сначала Джози думала, что он приходит исключительно ради того, чтобы приглядеть за Джозефом. Но потом… потом она с какой-то сладкой горечью осознала, что в его намерения входит проводить с ними все свое свободное время.

С ними? С ней? О, если б только это было правдой, думала она печально.

Иногда он оставался и делил с ними нехитрую вечернюю трапезу. А иногда приходил после ужина, и тогда они играли в карты. И только раз Феликсу удалось уговорить ее пойти с ним к озеру.

— Мистер Макмиллан, не думаете ли вы, что вашей упрямой дочке надо немного подвигаться? — небрежно бросил Феликс, когда Джози в очередной раз отказалась с ним прогуляться.

Джозеф пристально посмотрел на обоих и решительно произнес:

— Ступай!

— Послушайте, но у меня действительно совсем нет времени для…

— Ну, конечно, оно у тебя есть, — вмешалась Салли. — Ты почти не выходишь из дому, так что немного свежего воздуха явно пойдет тебе на пользу.

И Джози пришлось подчиниться.

— Да, пожалуй, — все же признала она и пошла за теплой курткой.

Вечер был просто чудесным. В водной глади озера отражались яркие краски вечерней зари. Вдалеке курсировало несколько яхт, и Джози невольно затаила дыхание при виде всей этой красоты.

— Здесь так мирно, — пробормотал Феликс, — так красиво. Как бы мне хотелось… — он так резко замолчал, что Джози невольно вскинула голову. — Да так, глупые мечты…

Они снова замолкли. Джози оставалось лишь гадать, о чем же он мечтает.

Прошло немало времени, прежде чем она все-таки набралась храбрости и спросила:

— А о чем ты мечтаешь?