Ещё! Мало! Ещё! Правая рука подтягивает штурвал на себя, удерживая самолёт от дальнейшей просадки.

Стажёр тоже видит происходящее, частит:

– Speed low49, добавить режим… добавить!

А великан и не думает слезать. Ему на нас нравится! Я ещё добавляю режим, удерживая скорость от падения в неприличные значения, правой рукой держу самолёт в нижней части рамок нормального профиля захода на посадку. Ситуация под контролем, но что, если великан вдруг спрыгнет с лайнера? Тогда всё очень быстро вернётся вспять, а так как режим повышен и тяги много, то скорость резво побежит вверх, самолёт тоже устремится в небо. И всё это – у самой ВПП!

Вот незадача!

И всё же не зря я тренировал свою пятую точку все эти годы. Великан только-только приподнял свой зад, чтобы соскочить, как я тут же прибрал режим, не позволяя рванувшей вверх скорости выскочить за разумные пределы. Три ноль в пользу людишек в этом раунде со Стихией!

Самолёт продолжает стремительное движение к полосе. Торец всё ближе и ближе. Мы идем немного ниже, и меня это устраивает.

Нельзя, нельзя успокаиваться – у Стихии остаются последние секунды, чтобы отыграться, и этого времени достаточно, чтобы наделать нам пакостей! Великан догоняет и с разбега падает на нас, самолётик снова жмётся к земле, скорость проваливается, я парирую перемещением рудов вперёд. Правая рука упрямо держит вожжи, не позволяя самолёту уйти опасно ниже.

Недостаточно!

Скорость медленно, но верно уменьшается. Самолёт пытается уйти из-под моей пятой точки, но полоса всё ближе и ближе, глаза говорят о том, что парашютируем мы всё-таки на неё, а не до. Дозированно сую рычаги ещё вперёд, добавляя тягу, ещё… ещё… ещё! Чувствую, насколько это непривычное положение РУД при посадке – обычно режим куда меньше. Если и этого будет недостаточно, чтобы удержать скорость, придётся уходить на второй круг!

Проносимся над торцом. Скорость чуть-чуть подросла, но не настолько, чтобы я мог вернуть привычный режим двигателям. Самолёт прыгает на воздушных ухабах, и мне приходится работать трактористом, делая глубокие движения штурвалом и ногами, чтобы парировать отклонения по крену и тангажу, продолжая упорствовать и вести «боинг» к асфальту.

В ожидании подвоха чувствую себя перетянутой гитарной струной, надеясь, тем не менее, на лучшее – ведь влияние порыва ветра на наш самолёт не может продолжаться вечно! Что наступит раньше: высота выравнивания или резкий прирост скорости и взмывание самолёта? В первом случае мы сядем, во втором – уйдём на второй круг.

Мы сели.

Перед самым касанием, когда уже стало очевидно, что мы сядем в любом случае, даже если вдруг воздух под крыльями внезапно станет вакуумом, я одним движением поставил двигателям малый газ, чуть добрал штурвал на себя и приземлил самолёт на асфальтобетон ВПП Тивата.

Всё.

Цирк окончен.

Дамы и господа, добро пожаловать в Черногорию, город Тиват! Чудесное местечко, спрятавшееся в горах Которской бухты Адриатического моря!

Только вот сказать про окончание цирка я очевидно поторопился – нам же ещё надо отсюда улететь.

Как вы, конечно, догадываетесь, нам было о чём поговорить со Стажёром за время стоянки. Я честно признался, что мне было непросто, и хоть я и старался выглядеть спокойным как удав, заход стоил мне многих нервных клеток. Слава богу, согласно новым исследованиям они восстанавливаются!

О них, о потраченных нервах, думаешь уже после того, как всё успешно закончилось. После сложной посадки «отходняк» наступает после освобождения полосы. Ощущения такие, что можно взлететь без помощи самолёта, душа поёт и радуется. Адреналин зашкаливает, эйфория бьет ключом…

А ноги подрагивают, мышцы вибрируют.

В полёте подобных ощущений нет. Там попросту не до них, ты как снайпер нацелен на работу и на то, чтобы завершить полёт успешной посадкой. Нет времени на проникновенное осознание трудностей, сквозь которые мужественно летишь, на эмоциональные вздохи и ахи. Ты занят тем, что отрабатываешь доверие, оказанное тебе авиакомпанией и пассажирами. Да и сам ты крайне заинтересован в том, чтобы полёт завершился посадкой – ведь тебя ждут дома.

И вот мы на земле, всё успешно завершилось. Только что ты был под давлением очень большой нагрузки, о тяжести которой на фоне непрекращающейся работы даже и не думал. И вдруг всё одномоментно отступило и ушло в небытие, ты снова вышел победителем, хочется обнять весь мир, но…

Ты инструктор. Ты эти мальчишеские порывы сдерживаешь и профессионально делаешь вид, что ничего не было.

Говоришь:

– Ну да, всё получилось. Иначе и быть не могло. Спокойно и без нервов, только так!

Обсудили моменты захода. Я рассказал о том, какие способы может использовать Стажёр, если ему вдруг не повезёт оказаться в подобных условиях ещё раз. На что обратить внимание в повседневных полётах, чтобы повысить свою готовность к выполнению таких вот непростых заходов.

А душа моя поёт и радуется на остатках адреналина, без меры выплеснутого в кровь за эти два захода. Эх! До чего же замечательная у нас работа! Нескучная!

Очень ответственная – если уж ты взлетел, то будь добр, верни самолёт на землю!

Впереди второй тайм.

Взлёт в условиях неспокойной атмосферы отличается от посадки в оной примерно так же, как медленный вход в бурлящую горную реку отличается от ныряния в неё с разбега. Взлёт – это ныряние с разбега.

Есть, правда, и позитивное отличие: рамки на взлёте гораздо шире, а ещё тебя успокаивает знание того, что рано или поздно свистопляска закончится. Ты борешься со Стихией, удаляясь от твердой земной поверхности, а не приближаясь, а это две большие разницы, как говорят в Одессе.

Мой заключительный взлёт в 2016 году доставил массу «приятных» ощущений сразу же после отрыва самолёта от земли. Пришлось прорываться сквозь бурные потоки воздуха, которые стремились резко разогнать приборную скорость (вдобавок к тому, что большая тяга и без этого её разгоняла будь здоров!), заставляя тянуть штурвал на себя всё больше и больше, будучи готовым к резкому падению скорости и отдаче штурвала от себя для парирования, что и произошло пару раз.

Болтанка тоже никуда не делась, «борьба за скорость» происходила на фоне бросков самолёта по всем направлениям.

И всё же это был взлёт, а не посадка. Пусть даже это был взлёт в Тивате, где взлетаешь в сторону высокой горы и надо отворачивать от неё на высоте сто пятьдесят метров, эмоции от взлёта не сравнить с посадкой! Мы быстро набрали высоту, прорвались через наиболее неприятные слои атмосферы, а дальше…

А дальше всё просто, привычно, обыденно.

То есть так же скучно, как и всегда.

Мы спокойно долетели до Москвы, где без каких-либо нюансов вернули самолёт на базу. Мой лётный год 2016 закончен на позитивной ноте – мы победили! – и я с поющей душой отправился в отпуск.

Мой Стажёр продолжил полёты с другими инструкторами и успешно прошел финальную проверку, после чего предстал перед суровыми взорами руководителей на заседании квалификационной комиссии, ответил на их каверзные вопросы, и на одного Капитана в мире стало больше!

Я позвонил ему, чтобы поздравить с успешным прохождением проверки. Разговорились, и состоялся вот такой вот диалог:

– Знаешь, Денис. Я разговаривал с другими парнями, многие сказали, что за весь ввод не было никаких особенных ситуаций, всё было спокойно, погода хорошая, никаких запасных, никаких уходов на второй круг…

– Что я могу сказать, Паша. Наверное, им просто не повезло!

Рассказ будет неполным, без упоминания того, что случилось несколько позже. Как можно назвать однообразными будни российского пилота, которому приходится не только со Стихией каким-то образом справляться, из раза в раз доставляя пассажиров в пункт Б, но и с «благодарными» пассажирами тоже…

Работа с пассажирами не всегда является светлой