— Это письмо — фальшивка.

Он так резко отпустил Мид, что у нее закружилась голова. Затем поднялся, помог встать и ей.

— Что ты задумал, Джайлз?

— Собираюсь навестить мисс Каролу Роланд.

Теперь уже она вцепилась в него обеими руками.

— Погоди, Джайлз! Так нельзя! Ты уверен… что тебе надо с ней поговорить?

— Конечно, уверен. Я же говорю тебе, это письмо — подделка, подброшенная улика. Она узнала, что я потерял память, вот и хочет воспользоваться.

Мид снова задрожала с головы до ног, и ему пришлось снова обнять ее за плечи.

— Но допустим, это правда, Джайлз. Что тогда? Я бы ни за что не поверила ее болтовне, но твое письмо… Не только почерк твой — читаешь и прямо слышишь твой голос. И еще там была фотография…

— Какая фотография?

— Большая. И на ней был ты. А внизу, в уголке, подписано: «Джайлз».

Он сердито фыркнул. Синие глаза воинственно блеснули.

— Ну хоть не свадебный групповой снимок, и на том спасибо! Мужчина вовсе не обязан жениться на каждой девушке, у которой есть его фотография. И это все?

— Разве этого мало? Но письмо было от тебя, это точно… Просто ты забыл, что написал его, и ее тоже забыл. Мог забыть и что женился на ней. Ты ведь и меня… забыл, Джайлз.

Эти слова ранили его в самое сердце.

— Я никогда не забывал тебя, Мид… а все остальное значения не имеет. Я ведь тебе уже говорил. Влюбился в тебя с первого взгляда на вечеринке у Китти Ван Ло и никогда не переставал любить. Ты не представляешь, чего мне стоило сдержаться тогда, в такси. Больше всего на свете хотелось поцеловать тебя. Да, я обнял тебя за плечи, но крепился изо всех сил, чтоб не поцеловать тебя. Разве одно это ни о чем не говорит? А теперь прекрати причитать и слушай меня. Как только ты заговорила об этой женщине по имени Карола, я сразу раскусил, что это за птица. Она охотница за чужими деньгами, а я таких женщин терпеть не могу. Она платиновая блондинка, а я терпеть не могу крашеных блондинок. Не стану притворяться, я далеко не святой, но и не дурак. Уверяю тебя, у меня и в мыслях быть не могло жениться на Кароле Роланд!

— Но это, наверное, было давно, и…

— Нет, из памяти изгладились события, произошедшие года полтора назад или около того. А все, что было до этого, я прекрасно помню. И не припоминаю, чтобы когда-нибудь западал на девушку по имени Карола, даже в юности не стал бы. А вот у тебя в голове все окончательно перепуталось. Мы ведь были помолвлены еще тогда, верно? Тогда я не терял память. Выходит, я, что же, хотел стать двоеженцем или же развестись?

— Нет, я спросила ее об этом. Она сказала, что вы не разведены, просто разошлись.

— Тогда получается, что я решил стать двоеженцем, раз захотел жениться на тебе. Очнись, дорогая! Я ведь ни разу даже ни намеком не дал тебе понять, что у меня есть какие-то постыдные тайны, так или нет?

— Н-нет… — Глаза ее широко раскрылись.

— Ну, что теперь не так?

— Я пытаюсь вспомнить… говорил ли ты тогда о том, что мы поженимся. Ты говорил, что любишь меня, спрашивал, люблю ли тебя я, но… Нет, конечно, мы были знакомы совсем недолго, всего три дня… О, Джайлз, кажется, с тех пор прошла целая вечность!..

Он притянул ее к себе, крепко поцеловал в губы и снова усадил в кресло.

— Я бы ни за что не стал говорить так с девушкой, подобной тебе, если бы не намеревался взяться за дело всерьез, — не в моем это стиле. А теперь ты будешь сидеть здесь тихо и спокойно и твердить, что все будет в порядке! Попробуй только еще раз заплакать — побью! А я пока что собираюсь поговорить по душам с мисс Каролой Роланд. Уверен, она сильно пожалеет о своей затее.

Мид выбежала следом за ним в прихожую.

— Джайлз! Будь осторожен, ладно? Пообещай, что не натворишь глупостей! Что не станешь…

Уже на пороге он обернулся.

— Она получит то, что заслуживает! Если это окажется правдой, шею сверну! — сказал он и хлопнул дверью.

Карола Роланд распахнула дверь в квартиру номер восемь. Увидела Джайлза, и глаза ее загорелись, а на губах заиграла улыбка. Вот так приятный сюрприз! Хоть какое-то развлечение. Ей было скучно, скучно, чудовищно скучно! А теперь можно и позабавиться. Она давно собиралась свести счеты с этим человеком, и вот он, Джайлз, прямо перед ней, готовый заплатить по всем счетам. И она произнесла в своей лучшей жеманной манере дамы из высшего общества:

— О, как мило с твоей стороны! Входи же, прошу!

Манеры Джайлза изысканностью не отличались. Он был страшно рассержен и не скрывал этого. Быстро прошел в гостиную, потом развернулся лицом к ней.

— Мисс Роланд?

Она удивленно раскрыла и без того большие голубые глаза.

— Вовсе нет.

— Насколько я понял, вы выдвигаете самые несуразные претензии.

Алые губы раздвинулись в улыбке.

— Ну почему же несуразные? Тебе, как и мне, прекрасно известно, что я не кто иная, как миссис Армитейдж.

Джайлз молча смотрел на нее. На Кароле было длинное белое платье с ниткой жемчуга на изумительно стройной белой шейке. Светлые волосы приподняты надо лбом высокой волной и красивым валиком спадают на шею. Фигура идеальная, чудесная кожа, а глаза… глаза вдруг напомнили ему детство и любимую куклу двоюродной сестры Барбары — большие, широко расставленные, такой же холодный взгляд, черные ресницы. Насколько он помнил, он никогда прежде не видел этой женщины. Незнакомка, чужачка в прямом и переносном смысле слова. Невозможно было поверить, что между ними существовали какие-то отношения.

А затем взгляд его упал на снимок на камине с подписью в уголке. На этом снимке он был в штатском, и сделан он был, очевидно, незадолго до войны. Джайлз вспомнил тот день, когда ходил фотографироваться, — холодный, ветреный, вспомнил, как, выйдя из фотоателье, встретил Барбару и пригласил ее на ленч. Она собиралась в Палестину к мужу и очень радовалась скорой встрече с ним. Он помнил все это, но даже под страхом смерти ему не удалось бы вспомнить хоть что-то о Кароле Роланд, которая имела наглость назваться Каролой Армитейдж.

Он подошел к камину, снял фотографию с полки, перевернул. Ничего, простой кусок картона. Он поставил снимок на место.

Обернулся — Карола смеялась.

— Джайлз, дорогой, просто не верится! Память у тебя просто никудышная! Не слишком тебя красит, верно?

Она заметила сверкнувший в его глазах гнев, и это развеселило ее еще больше.

— Претендуешь на роль моей жены?

— Джайлз… дорогой!

— Если да, приведи доказательства. Когда мы поженились, где… и кто был свидетелями?

Она изогнула тонкую бровь, широко раскрыла голубые глаза и стала еще больше похожа на куклу Барбары.