— Никакой плахи, — она скрещивает пальцы. — Только дезинтеграция на уровне субатомных частиц.

— Обещаешь?

— Клянусь святыми транзисторами.

— Ну охуеть, ты мировой мужик!

Когда мне в последний раз было так легко с женщиной?

Давно. Настолько, что в голове зреет еретическая мысль: если так пойдет и дальше, этот симпатичный шустрый мозг имеет все шансы меня поработить. 

Это может показаться странным, но дом на холме, пусть он самый небольшой из тех, что натыканы тут и там, вызывает во мне приятное чувство уюта. Даже заходить необязательно — можно просто сидеть в машине, слушать какую-то ритмичную музыку и смотреть, как Антон возится с воротами в окружении двух игривых и довольно упитанных овчарок. Собак я не боюсь, но кто их знает, что они тут делают и как настроены к чужакам? Они точно не его, потому что неслись за нами еще когда его «внедорожник» уверенно карабкался в горку.

Но когда Антон заводит машину во двор — и овчарки заносятся следом, мне все-таки приходится выйти.

— Они тут сторожат, — улыбается он, почесывая псину за ухом, пока та довольно виляет хвостом.

— Что сторожат?

— Такое чувство, что все, — как будто выдает гостайну, понижает голос Антон, потом вкладывает что-то в ладонь и дает указания: — Большой — от нижнего замка, маленький — от верхнего. А я вещи принесу.

Я с удивлением топчусь на крыльце, разглядывая связку ключей. Это ничего не значит, но все равно чувствую себя странно приятно. Сама бы в жизни не дала никому ключи от своей квартиры, если бы не была уверена в человеке на сто процентов. И не давала — дубликат есть только у родителей.

Справляюсь с замками, переступаю через порог и наугад провожу рукой по стене. Выключатель тут, на комфортной высоте, чтобы не пришлось подпрыгивать до потолка. Уже знакомый диван, кресла, столик, большой телевизор на стене. И запах свежего дерева под лаком. Ну или чем там оно покрыто.

Мне очень неловко хозяйничать на чужой территории, но раз уж на сегодня я Хозяйка ключей, то, может быть, именно этого Антон от меня и ждет? Раздеваюсь, куртку вешаю на стойку около входной двери, сую ноги в домашние тапки — мужские, судя по цвету и размеру — и потихоньку пробираюсь в кухню.

Тут точно такая же кофемашина, как и у меня. Даже странно, как не заметила в прошлый раз. Но не трогаю ее, потому что далеко не все люди такие же, как и я, любители выпить кофе на ночь. А вот чай после уличной сырости — то, что нужно.

Антон заносит пакеты на кухню, наблюдает за моими попытками вспомнить, где у него чашки, распахивает дверцу правого шкафчика, где у него все по-спартански: пара чашек, сахарница с рафинадом, пара жестяных коробок с разными сортами чая.

— Лимон в холодильнике, малыш, — говорит откуда-то у меня из-за спины. — Я в душ, а ты хозяйничай. Бери все, что на тебя смотрит.

Я быстро выкладываю продукты: заранее замаринованные куски говяжьего стейка, которые купила в своем любимом мясном ресторане, итальянскую вермишель из твердых сортов пшеницы, овощи для приготовления пасты, пучки свежей зелени. Кусок лосося бросаю в кипящую воду — для быстрого ужина нет ничего лучше рыбной похлебки.

А потом где-то рядом громко звонит телефон. Не мой — Антона. Он оставил его на столе.

Высовываюсь в коридор, набираю в легкие побольше воздуха и кричу:

— Телефон!

На часах начало первого. Это у нас то ли очень поздний ужин, то ли очень ранний завтрак, а нормальные люди в основном спят. В такое время звонить без причины не стали бы даже пьяные друзья.

— Кто там? — кричит в ответ Антон. — Я тут без трусов, сорян.

Господи боже.

Я одновременно и краснею от стыда, и глупо смеюсь от этой обезоруживающей раскрепощенности. Мне самой этого ужасно не хватает. Я все время зажимаюсь, обдумываю, додумываю, представляю, что буду выглядеть глупо и смешно, если позволю себе сделать то, что хочу.

Руки у меня в зелени, из которой я как раз нарезала заправку в рыбный суп, так что обхожу стол стороной, смотрю на экран. Фото звонящего нет.

— Тут только буква «Н», — кричу я.

Странный, конечно, способ заносить имена в телефонную книгу, но кто их, следователей, знает? Может, это нормальная практика, в том числе и от случайного глаза.

— Отключи, — просит Антон. — Если еще раз позвонит — сбрось.

Кажется, ругается?

Но неугомонный «Н» набирает снова и снова, а я снова и снова сбрасываю. Это как игра в «переупрямь другого» — даже азарт берет.

А еще через пару минут, когда звонки прекращаются, Антон появляется в кухне с довольной улыбкой, уже почти сухими волосами, с подправленной до маленькой бородки щетиной и в уже знакомых мне домашних штанах и белой футболке.

— Блин, вкусно пахнет, женщина! — Он гремит крышками, быстро изучая, что я готовлю на ужин. — А пуговицы пришивать умеешь?

Киваю и показываю носом в сторону тяжелой каменной ступки, которая у него стоит сиротливо в «окошке» между кухней и гостиной. Сто лет себе такую же хотела, но когда попадалось — не было лишних денег, а когда были деньги — не попадались ступки. Так что сейчас я отрываюсь, разминая смесь душистых перцев и кориандр.

— Вот же… — матерится под нос Антон, что-то разглядывая в телефоне.

— Проблемы? — искренне беспокоюсь я. — Уже почти все готово, выключать через пять-десять минут. Я могу вызвать такси, если у тебя что-то срочное.

— Малыш, — он бросает телефон в первый же ящик, — у меня сейчас только две срочных вещи — ужин и секс с тобой. Я могу корчить ёбаря-террориста и рычать, что трахаться мне приспичило вот прям сейчас, но на самом деле прямо сейчас я хочу ужин, чай и посмотреть пару серий «Войны клонов»[10].

— Так не бывает, — сияю я.

— Ну да, мужики в тридцать пять обычно не смотрят мультики, — явно иронизирует Антон.

Он не играет мускулами, не корчит из себя альфа-самца, не подбирает слова, а говорит то, что думает. Он настолько обычен, прост и сложен одновременно, что я все же поддаюсь импульсивному желанию и, пристав на цыпочки, чмокаю его в приятно колючую щеку.

— Нет, мужчина, просто я тоже его смотрю.

Через десять минут, когда все готово, и на этот раз я даже превзошла себя, потому что соус к пасте получился ровно с той нотой базилика, которая не глушила вкус, но идеально оттеняла все остальные составляющие блюда, мы с Антоном в две руки сносим посуду в гостиную. На столике пара подставок под горячее — довольно потрепанных, но в этом есть своя прелесть уюта вещей с историей. Дизайнерский ремонт, конечно — это мечта, но до тех пор, пока ты не становишься его заложником. У Саши такой: дорогая квартира в модном ЖК на Орловского, три огромных комнаты, в которых хоть конем скачи, непонятные картины на стенах, какие-то статуэтки из магазина дорогого декора, подушки на стульях в тон дверце холодильника…