славились своим рапсовым маслом для ламп, пошивом готовой одежды из хлопковых тканей, а также мастерством восстановления отслуживших свое предметов для их последующей продажи в лавках подержанных товаров. К этому времени около 10 000 семей зависели от торговли медью, и среди наиболее крупных предпринимателей города была семья Сумитомо, владевшая медеплавильнями.

Превращение Осаки, вместившей в себя многочисленные производства и расположенной вблизи Внутреннего моря, в главный портовый и распределяющий центр было неизбежно. К 1710 г. в городе проживало более 2000 корабельных плотников, а также тысячи и тысячи оптовых торговцев, распределителей и экспедиторов. Немного позже один уважаемый городской чиновник писал, что Осака «лежит на пересечении великих морских путей страны. Она переполнена товарами. Поэтому люди обычно говорят, что Осака является «кухней страны», хранилищем провианта для всей Японии. Облик городских улиц определяют изобилие и богатство купеческих семей, и в бухте всегда стоят корабли, прибывшие из различных провинций. Рис, бытовые предметы и даже заграничные товары — все это свозится в это место и выставляется на продажу. Люди ни в чем не испытывают недостатка»{19}.

Двадцать тысяч непосредственных вассалов сёгуна, самураев «под знаменем» и всадников, определяли рост населения Эдо. Большей части их семей требовались помощники, пажи, домашние слуги, наемные работники, в результате чего в столицу сёгуната хлынули десятки тысяч мигрантов из сельских районов. После того как в 30-х гг. XVII в. Иэмицу установил систему чередующегося присутствия, члены семей даймё, постоянно проживавших в городе вместе с их многочисленными свитами, добавили еще треть миллиона человек к населению города. Таким образом, только воинов в Эдо насчитывалось 500 000. Подобно Риму, Эдо был возведен на семи холмах, и даймё, входившие в элиту, размещали свои резиденции на зеленых склонах к югу от замка. Доверенные самураи «под знаменем» сёгуната вместе со своими семьями селились на возвышенности Кодзимачи, расположенной от замка на запад. Этого требовала военная необходимость, поскольку с этой стороны находилась равнина Мусаси, которая представляла собой удобный подход к стенам замка в случае атаки. Кроме того, широкая и рельефная вершина холма позволяла большинству самураев найти солнечные места для расположения своих домов и садов.

На протяжении XVII столетия в Эдо вливались строители, ремесленники, мастера по изготовлению любых видов товаров, которые удовлетворяли потребности проживавших в городе самураев-администраторов. Сердцем торгового Эдо был Нихонбаси — район, расположенный приблизительно на полпути между берегами залива Эдо и главными въездными воротами замка. Из этого центра в разные стороны разбегались торговые и ремесленные кварталы, змеившиеся между холмами, на вершинах которых размещались резиденции даймё и жилища самураев. К 20-м гг. XVIII столетия количество торговцев и ремесленников, проживавших в Эдо, сравнялось с количеством самураев. Таким образом, общее количество населения достигло одного миллиона, превратив Эдо в крупнейший город мира.

Возглавляемая сёгунской столицей, Япония стала одной из самых урбанизированных стран в мире. В самом начале Нового времени лишь в Киото проживало более 100 000 человек. К 1700 г. население Эдо, Осаки, Нагойи и Канадзавы также достигло этой отметки. В этих «мегаполисах» сосредотачивалось от 5 до 7 % всего населения Японии. Для сравнения, в Европе городское население в то время составляло 2 %, и всего 14 городов могли сравниться своими размерами с японскими. Только Голландия и Англия с Уэльсом достигли большего уровня урбанизации. Это был период городского строительства, не имевший аналогов в истории, золотой век японской урбанизации, который значительно повлиял на экономическое и социальное развитие.

Города и торговля

На редкость удачный пример, продемонстрированный тремя мегаполисами — Эдо, Осакой и Киото, способствовал распространению коммерческой революции по всей стране. Первоначально провинциальные города-замки, равно как и Эдо и Осака, задумывались как оборонительные укрепления. Однако массовая миграция торговцев и ремесленников превратила эти поселения в пульсирующие центры потребления и производства. И вскоре их торговое значение отодвинуло на задний план первоначальные военные цели. В свою очередь, растущие в геометрической прогрессии ремесленное производство и торговля попадали в зависимость от развития объединенной рыночной системы, носившей национальный характер. В это понятие входили складывание широкой сети приемлемых транспортных путей и создание инфраструктуры, состоящей из банковских учреждений, системы страхования и других служб, необходимых для обеспечения существования национального предпринимательства. Япония вступила в эпоху нового времени аграрной страной. Однако к началу XIX в. почти каждая японская семья в той или иной степени была вовлечена в коммерческую экономику, базирующуюся в городах, и каждый японец сталкивался с ее проявлениями.

По иронии судьбы потрясающее по своим масштабам распространение коммерческих отношений, наблюдавшееся в эпоху Великого мира, корнями своими уходит в пожар жестоких сражений XVI столетия. Армии требовали провизии, и даже во времена самой жестокой разрухи и беспорядка крестьянам необходимо было заботиться об урожае, совершенствуя свои орудия труда, выводя новые сорта зерновых и добиваясь повышения плодородности почв. В то же время новые технологии позволили даймё и сельским общинам усовершенствовать ирригационную систему и освоить новые земли. Тем самым всего за сто лет, с 1550 по 1650 г., удалось практически удвоить площадь обрабатываемых земель. Увеличение продуктивности сельского хозяйства привело к росту населения. За полтора столетия — с середины XVI по начало XVIII в. — количество японцев выросло с десяти или двенадцати миллионов до тридцати одного миллиона. Соответственно, многие дети получили возможность покинуть деревню и направиться в город, чтобы стать там торговцами или ремесленниками.

Растущее как грибы после дождя городское население в невероятных количествах требовало себе одежду, пищу, строительные материалы. Масштабы спроса способствовали быстрому росту межрегиональной торговли и развитию национальной системы рынков. Очевидно, что ни один домен не мог произвести все необходимые товары и продукты, которые требовались хотя бы для обеспечения обитателей местного города-замка. А для удовлетворения аппетитов мужчин, женщин и детей, населявших Эдо или Осаку, необходимы были усилия всей нации. Отвечая на запросы городского рынка, производители различных регионов создали нечто вроде системы специализаций. Камфорное масло и грибы шиитаке производились в южной части Кюсю, пиломатериалы и древесный уголь привозились из домена Тоса, Тояма специализировалась на лекарственных средствах, а Кофу — на выращивании винограда. И это — лишь короткий перечень того, что можно было встретить на рынках трех мегаполисов.

Развитию торговли на национальном уровне способствовали и даймё. Они постоянно нуждались в определенных денежных суммах — для поддержания своего замка, проведения ирригационных работ, освоения целины, периодических выплат сёгунату, организации своих ежегодных вояжей в