Краем глаза я замечаю какое-то движение, Пераксоло тоже поворачивает голову на звук.

Валуны разных размеров каскадом осыпаются с вершины горы, они несутся вниз, переворачиваясь, вращаясь, и обрушиваются на землю. Какое-то время я просто наблюдаю, ошеломленная зрелищем, пока не соображаю, что это – замечательная возможность сбежать. Я быстро отбегаю в сторону, не забывая следить за непредсказуемым и смертельно опасным богом.

Через несколько минут он вспоминает обо мне и отворачивается от оползня. Валуны падают на землю в десятках метров от входа в пещеру, без всякого ущерба для жилища бессмертного. Я даже не удивляюсь. Конечно же, он сосредоточил все свое внимание на лавине лишь потому, что контролировал падение камней.

А я потратила драгоценное время, пока стояла столбом и глазела на оползень!

Теперь же бог вновь обращает на меня внимание.

– Недалеко же ты убежала, – жестоко комментирует он.

Пераксоло устремляется в мою сторону, быстро набирая скорость, пока я путаюсь в собственных ногах. До того, как повернуться к нему спиной и пуститься бежать во весь опор, я успеваю заметить, как он выбрасывает руку, и тут же невидимая сила, которую я ощущала ранее, сбивает меня с ног, и я со всего размаха падаю на землю. Сделав глубокий вдох, я когда ползком, когда бегом, улепетываю прочь, спасая свою жизнь.

Я осмеливаюсь оглянуться лишь тогда, когда снова оказываюсь на дороге.

Пераксоло исчезает в пещере, напоследок самодовольно взмахнув полой плаща.

Спустя полчаса, когда легкие начинают пылать, словно охваченные огнем, я в изнеможении падаю на землю. Тело до сих пор содрогается от пережитого ужаса.

Мне с трудом удается соскользнуть с проторенного пути и скрыться в придорожных зарослях на случай, если Пераксоло решит проследить за мной.

Не то чтобы это имело какое-либо значение. Если бы он хотел меня убить, я была бы уже мертва.

Он мог использовать свои чары, чтобы забросить меня на вершину горы, размозжить череп о скалы и сломать каждую кость в теле.

Не представляю, сколько времени я просто сижу и представляю бесконечное множество способов, которыми можно было меня убить, но по моим ощущениям проходит лишь несколько минут, как я различаю слабый шум.

Приглушенные листвой шаги. И доносятся они со стороны пещеры.

Я моментально достаю топор из-за спины.

Замираю за деревом, растущим неподалеку от дороги, внимательно всматриваюсь в чащу и жду.

Когда я замечаю фигуру вдалеке, то застываю как вкопанная, пытаясь осознать увиденное.

Источник шума приближается, и я готовлюсь нанести удар секирой. Подгадав момент, я резко выбрасываю руку с топором и перегораживаю рукояткой дорогу. Сорен спотыкается о препятствие со всего разбега и летит кувырком на неровную землю.

Бормоча проклятия, он поднимается на ноги и отряхивает с ладоней и колен камешки, грязь и сухие листья.

Я просто вне себя от ярости.

– Ты что, следил за мной?!

– Это ты сбила меня с ног?!

Какого. Черта.

У меня трясутся руки. Не могу решить: мне больше хочется придушить ими Сорена или спрятать в них лицо и разреветься.

Я чуть было не погибла. А Сорен все это время был поблизости. Зачем?

Я рявкаю:

– В чем дело? Я же просила держаться подальше! Ты обещал оставить меня в покое! Тогда что ты тут забыл? – я готова вскипеть, словно котелок с горячей водой, и ошпарить всякого, кто подойдет слишком близко.

Видя это, Сорен осторожно отходит от меня на несколько шагов.

– Я не говорил ничего подобного! Я сказал, что уйду с твоей поляны, и сдержал обещание. А ты что здесь делаешь? Хочешь покончить с собой?

Само собой, это неправда, и я заявляю:

– Выполнение любого маттугра может привести к смерти, – это заставляет его замолчать.

– Значит, твой…

– Меня отправили убить Пераксоло.

Вот и все. Произнеся эти слова вслух, я осознаю, насколько безнадежно они прозвучали.

– Что, опять же, не должно тебя заботить, – добавляю я.

– Твоя жизнь очень меня заботит. Неужели нужно напоминать? Я – твой должник.

– И как ты собираешься его… – меня внезапно осеняет. – Тот оползень. Твоих рук дело?

– Хотел отвлечь бога, чтобы ты могла унести ноги. Хвала богине, он не догадался взобраться наверх и проверить, что послужило причиной схода лавины.

– Скорее всего в горах такое частенько происходит, – вслух размышляю я. – Сомневаюсь, что у него возникли подозрения.

– Значит, нас пронесло.

– Нет никаких «нас»! – восклицаю я. – Я не желаю принимать твою помощь да и не нуждаюсь в ней.

Кроме того, уверена, что его стремление помочь фальшивое и служит какой-то корыстной цели. Уверена, потому что знаю: люди способны думать лишь о своих интересах. Не хочу выяснять, что нужно от меня Сорену. Меня это не касается.

Никогда больше я не повторю своей ошибки и не доверюсь парню.

– Это не тебе решать, – заявляет он. – На то воля богини. Я не нарушу ее заветы. А ты?

– Ты…

Громкий звук доносится до моих ушей. Будто на землю обрушился валун. И еще раз. И еще.

– Что это? – шепчу я.

Сначала мне кажется, что одно из деревьев движется. Затем я осознаю: это не дерево. Просто шкура существа сливается с темно-коричневой корой хинны, служа идеальным камуфляжем. Это чудовище огромное, по меньшей мере на четыре головы выше нас с Сореном. Четыре немигающих глаза смотрят прямо на нас. Я начинаю понимать, что раньше слышала звуки его шагов, но не могу понять, что это за монстр.

Сорен соображает быстрее меня, потому что говорит мне:

– Беги.

* * *

Я несусь за парнем по дороге, едва не наступая ему на пятки. Неизвестный хищник гонится за нами, делая огромные скачки на двух лапах.

– Что это за ужас? – ору я.

– Гуанодон, – коротко отвечает Сорен, экономя дыхание.

– Их не существует!

Он лишь демонстративно указывает рукой назад, в сторону следующего за нами существа.

Ну да, не поспоришь.

Я решаюсь оглянуться на бегу. Несмотря на свои размеры, чудовище перемещается очень быстро, перебирая ногами куда быстрее, чем мы. То, что я вначале приняла за шероховатую поверхность коры, оказывается вздувшимися жилами, ведущими к сильным мышцам. Передних конечностей у гуанодона нет, лишь отлично служащие при погоне задние. Монстр догоняет нас молча, ни звука не вырывается из его пасти, он не издает даже клекота, как зирапторы. Почему-то от этого становится только страшнее. Где его пасть?