— Пошли, — ух ты, наконец-то танцевать!

Они быстро встали в пару между двумя другими, и тут счёт закончился, и зазвучала музыка.

Октавио очень неплохо её вёл, прямо скажем, в школе мало кто так умел даже из старших. Можно не думать о том, что он там делает, просто танцевать и всё, и как же это круто! На уроках Анне нередко доставалось водить тех, кто умеет меньше, и это уже поднадоело.

— А ты классно танцуешь, оказывается! Ты специально учишься? — спросил Октавио.

— Да у нас в школе танцы вместо физкультуры!

— И вальс тоже?

— Конечно! На всех школьных постановках, даже надоело уже, честное слово.

— Здорово! А мне нравится, у нас в школе никаких танцев не было, я вот только здесь учусь. Донна Эла мне очень помогла, и многое объяснила, а потом сказала — поговорим через десять километров. Вот я их и наматываю. С тобой это делать очень приятно.

— Спасибо, — улыбнулась Анна, и танец закончился.

Она поклонилась — как учили, надо же, пригодилось в кои веки раз!

Тем временем маэстро объявил простую последовательность фигур — четыре такта в открытой паре, два оборота, прогрессия. И начал считать. Оп — и Анна уже кланяется совсем другому кавалеру, здорово-то как!

— Вы кто, сударыня? — кавалер был немолодой и крупный, и добродушно улыбался. — Явная родственница госпожи де Шатийон.

— Да, я её племянница. Меня зовут Анна. Я здесь в гостях.

— Вы отлично двигаетесь, Анна. А меня зовут Бернар Дюран, я здесь работаю.

— Очень приятно, — улыбнулась она, и тут как раз снова случилась прогрессия.

Таким образом Анна познакомилась ещё с десятком кавалеров. Последним оказался дон Гаэтано, тот самый, который спрашивал про осьминога.

— О, маленькая принцесса! А танцует ничуть не хуже, чем большая, — он улыбнулся и подмигнул.

— Вы тоже хорошо танцуете, — кивнула Анна.

А потом маэстро объявил, что сейчас каждая пара танцует один круг, затем происходит обязательная смена партнёров. Пары выстроились в длинную колонну, и они с доном Гаэтано оказались в самом начале.

— Вот что значит лёгкая отлично танцующая дама, сплошное удовольствие, — сообщил он в конце, когда они уже остановились и поклонились друг другу.

Это было приятно и вообще здорово. Оказалось, что её заметили, и многие были готовы с ней танцевать — и молодые, и старше, и всякие разные. Вот праздник-то! Жаль, что никак не получится попасть на этот их бал…

— Я смотрю, у тебя оглушительный успех, — подмигнула подошедшая отдышаться Кьяра.

Она тоже не стояла у стены, её приглашали всё время.

— Здесь можно найти глоток воды? — спросила Анна.

— Конечно, пошли, — взяла её за руку и вытянула наружу.

Там стоял кулер и стаканчики. Но пока они пили, в зале снова зазвучала музыка и маэстро что-то диктовал!

Оказалось, что все уже в парах, танцуют какой-то вальс со схемой. Совсем простой.

— Так, понятно. Пошли, — Анна взяла Кьяру за руку и втащила в круг.

— Эй, ты чего? Хочешь встать вместо кавалера? — Кьяра страшно удивилась.

— А что тут такого? В школе мне всё время приходится так делать, — пожала плечами Анна.

В круг — в круг, из круга — из круга, вальс… ничего сложного! А Кьяра маленькая и лёгкая, её прокрутить проще, чем, скажем, Аннумарию с соседней парты, у которой сдвиг обмена веществ и оттого двадцать лишних килограммов!

Они прошли схему под счёт, и тут началась музыка.

— Ты очень здорово ведёшь, где научилась? — удивлялась Кьяра.

— В школе, где ещё, — фыркнула Анна.

— У вас там мало парней?

— У нас их вообще нет, — рассмеялась Анна. — И никогда не было, представляешь?

— Нет, — покачала головой Кьяра. — Не представляю.

И тут их пару осторожно взяли за плечи и вывели из круга.

— Вот видишь, этот вариант кажется мне перспективным. Дамы, вы не возражаете, если мы разобьём вашу пару? — над ними возвышался монсеньор собственной персоной, а рядом стоял ещё один неизвестный Анне мужчина, не менее блистательного вида.

Кьяру прямо встряхнуло, когда она его увидела.

А монсеньор легко расцепил их, и Анна не успела отследить, как уже оказалась с ним в паре. Она разве что бросила беглый взгляд назад — Кьяра неотрывно глядела на того человека, и глаза её казались ещё больше, чем обычно, а он хмуро улыбался и забирал её в кольцо своих рук.

— Вы не знаете, что с ними? — прошептала Анна.

— Знаю, — так же заговорщически прошептал он. — Оставьте их, они сами разберутся, — и подмигнул. — А вы знаете танец?

— Да, я запомнила, — гордо кивнула она.

— Тогда диктуйте, — улыбнулся он.

И легко повёл её по паркету.

Танец закончился, монсеньор провернул Анну под рукой. Это было круто-круто-круто, она вместо положенного поклона аж подпрыгнула. Правда, потом вспомнила о правилах и поклонилась. Улыбнулась.

— Октавио сказал, что за эту чудесную розу нужно благодарить вас.

— Я просил его это сделать, но вышло не вполне так. Благодарите его самого, — монсеньор тоже улыбался.

— Что? Он сам? Как интересно, — Анна обежала взглядом зал, увидела Октавио.

Он танцевал этот вальс с Франческой, и они ещё не расстались — он держал её за руку. А рядом стоял очень недовольный Гаэтано и что-то ему тихо говорил, при этом подмигивая Франческе.

— Монсеньор, пойдёмте, спасём Октавио, его сейчас съест этот злобный человек!

— Гаэтано злобный? Чем он вам не угодил?

— Да посмотрите же на него, его же прямо распирает от злости!

Они подошли вместе с монсеньором, а с другой стороны зала уже летела Кьяра.

— Ты что вообще здесь делаешь? Тебе было сказано — сначала сделать, потом доложиться! — выговаривал Гаэтано.

— Я и сделал, и доложился, — мрачно отвечал Октавио, не выпуская руки Франчески.

— Не мне, — покачал головой Гаэтано.

— Ясное дело, не тебе, раз ты на танцах!

Анна оглядела всю компанию… и вдруг поняла. Франческа же, в ней всё дело! Неужели она нравится им обоим? И тут она впервые пришла на танцы, а они…

— Что происходит? — поинтересовался монсеньор.

Оба вытаращились на него, как будто увидели привидение.

— Монсеньор, я… — начал было Октавио.

— Оба со мной, — поклонился Анне и направился к выходу.

Парни пошли за ним — Октавио с заметным трепетом, Гаэтано только пожал плечами.