Ангелина Львовна терпеливо переждала его излияния. Когда он замолчал, она сказала:

— Я хочу поговорить с тобой. Сегодня можно?

— Для тебя — в любое время суток.

— Тогда в десять утра в моем офисе. У тебя получится?

Марат заглянул в свой ежедневник.

— Получится. Заехать за тобой?

— Не надо. Я на метро.

Она не спеша начала собираться. Пока она вымоет голову и уложит волосы, пока оденется, пока доедет… как раз и господин Кали тин пожалует.

Так и получилось. Едва она успела раздеться и прислониться к горячей печке, как в холл ввалился засыпанный снегом Марат.

— «Зима недаром злится, прошла ее пора!» — с пафосом процитировал он. — Не успел выйти из машины, превратился в снеговика. Вы позволите?

Он отряхнул куртку и повесил ее рядом с печкой. Самойленко сидел в кресле, курил.

— Здравствуйте, Марат Анатольевич. Давненько не виделись. Какими судьбами к нам?

— Да вот, ехал мимо… дай, думаю, зайду. Соскучился.

— Ну-ну…

Самойленко сделал большие глаза.

— Идем ко мне, — предложила Ангелина. — А то Олег надымил тут…

— Да ла-а-адно, «надымил»! Скажите прямо, что хотите посекретничать. Разве я не пойму?

— Понимающий ты наш, — усмехнулась Закревская. — Хватит курить. Скоро твои пациенты придут кодироваться. А тут хоть топор вешай…

Марат последовал за ней в кабинет, плотно прикрыл за собой дверь.

— Ну-с, сударыня, я весь к вашим услугам.

— Это хорошо… Садись, устраивайся поудобнее. Разговор у нас с тобой будет долгий.

— О чем?

— Помнишь, ты мне говорил, что с детства увлекался историей американских индейцев?

Калитин удивленно поднял брови.

— Помню… и что?

— Можешь рассказать о них подробнее?

— Об индейцах? — еще больше изумился Марат. — Надеюсь, ты шутишь?

Она покачала головой.

— Ты хочешь мне помочь, Калитин?

— Ну… — он развел руками. — В общем, да. Только при чем индейцы?

— Самане знаю. Просто рассказывай… а я буду задавать вопросы по ходу.

Марат кашлянул.

— Ты оригинальная женщина, Лина. Н-да… — он потер затылок. — Индейцы, значит. Что ж, поехали. Начнем с того, что… будучи маленьким мальчиком, Марат Калитин — то бишь твой покорный слуга — прочитал книжку «Дочь Монтесумы», которая произвела на него неизгладимое впечатление. Я просто бредил ею. Представляешь?

— Вполне. И что же?

— Как что? До этого я вообще никаких книг не читал. Бабушка с ног сбилась, пытаясь привить мне любовь к чтению. Я же предпочитал улицу, драки и игры типа «казаков-разбойников». А эта книга… она меня захватила. Во мне произошел полный внутренний переворот. Я стал разыскивать и читать об ацтеках, инках и майя все подряд, что мог добыть. Я научил уличных мальчишек делать головные уборы из перьев, и мы переловили на нашей улице всех голубей. Я увлек товарищей своих детских игр легендами о рисунках и подземельях пустыни Наска, о святилищах Теночтитлана[9]и великой империи инков. Я мечтал стать историком, чтобы посвятить себя этой исчезнувшей культуре, расцвет которой покрыт тайной, а закат трагичен и необъясним…

— Ты мечтал стать историком? — удивилась Ангелина Львовна. — Первый раз слышу.

Он пожал плечами.

— Я и сам забыл. Дело прошлое… Пришлось заняться другими вещами. Наверное, история не для меня. Сидеть в архивах, дышать пылью, годами расшифровывать разные закорючки… бр-р-р! Я рос слишком живым, слишком подвижным, слишком любознательным. Выбрал карьеру, близкую к военной, и не пожалел об этом. Когда пришлось уйти с государственной службы, открыл сыскное агентство «Барс», ты знаешь. Мне нравилась моя работа. Но… — Калитин махнул рукой, — к индейцам это не имеет никакого отношения.

В данный момент Закревскую тоже гораздо больше интересовали индейцы, чем судьба сыскного агентства.

— Марат… а как выглядели их города?

— Великолепно. Воочию я их, как ты сама понимаешь, не видел. Но вот зато в воображении… О! Пирамиды Солнца, прекрасные храмы, арки, дворцы, площадки для игры в мяч… сады. Потрясающее зрелище.

— Сады?

— Что тебя так удивило?

— Да нет, ничего… Теперь я сама расскажу тебе сказку. Один мой пациент видел во сне некий храм Бога Солнца. В нем были золотые окна, двери, стены, крыша, потолки и культовые предметы. Но это еще не все. В центре храма находился огромный, несколько метров в диаметре диск из чистого золота, символизирующий Солнечное божество. Вокруг храма располагался «золотой двор» — где все было отлито из золота: деревья, растения и травы, олени, бабочки, пастухи… Причем все это выполнено в натуральную величину и двигалось! Что ты на это скажешь?

Марат помолчал, обдумывая ответ.

— Ты думаешь, пациент все придумал? — спросил он.

Закревская кивнула:

— Честно говоря, да.

— Напрасно! Он описал тебе Куско Кориканча, «золотой двор» правителя инков. Инки были невероятно богаты и так же невероятно жестоки. Во время праздников с их золотых алтарей текли реки человеческой крови…

— А… как золотые фигуры двигались?

— При помощи искуснейших механизмов. Почему ты меня расспрашиваешь?

Ангелина Львовна закрыла глаза и вздохнула:

— Он меня пугает.

— Кто?

— Этот пациент…

— Не вижу ничего страшного, если кто-то увлекается культурой инков. Начитался, насмотрелся картинок, потом во сне увидел.

— Плавучие сады у индейцев были?

— Кажется, да.

— Хорошо. Ты сможешь мне еще рассказать об ацтеках, инках и майя?

— С удовольствием…

За окнами совсем стемнело. Морозная ночь опустилась на город. Луна ледяным блюдцем застыла на черной карте неба. В ее свете снег казался синим.

— Ну что, еще по одной?

— Давай…

Илья и Саня понимали друг друга с полуслова. Им не нужно было много говорить. На маленькой кухне горел соломенный светильник, пахло жареным мясом и солеными огурцами.

— Огурцы вкусные, — похвалил Вересов. — Теща делала?

— Не… Валька моя. Она насчет всяких солений и варений — мастерица на все руки. И не только. Светильник видишь?

Вересов поднял голову, посмотрел.