такое там было. Одолев вторую страницу и не обнаружив третьей, обратил внимание на комментарий хозяйки и мысленно хмыкнул — если верить этому замечанию, то лезть в Сеть и искать что-либо сверх прочитанного было бесполезно: эта информация считалась закрытой и тщательно вычищалась.

Почувствовав мое удивление, Лада Леонидовна кинула взгляд на экран моих часов, сообразила, что меня напрягло, и пожала плечами:

— Я в свое время тоже им заинтересовалась и даже захотела сделать доклад. Искала материалы все выходные, но без толку. Вот и пожаловалась преподавателю. А он надо мной просто посмеялся и заявил, что я такая не первая. Кстати, теперь я могу поделиться выводом, сделанным во время твоего лечения.

— Буду признателен…

— Дар прорвался из-за совокупности как минимум двух определяющих факторов — множественных телесных повреждений и лютой ярости, которую ты в тот момент испытывал. Есть небольшой шанс, что свою лепту внесло и легкое сотрясение мозга, но за это я не поручусь.

— В общем, медитации на Огонь и Воздух были пустой потерей времени, верно? — грустно усмехнулся я, закрывая конспект.

— Угу… — подтвердила целительница, затем посмотрела на экран комма, подобралась и поймала мой взгляд: — Ты уверен?

— Да! — кивнул я. — Звоните.

Она не могла не чувствовать мою уверенность, но все равно зябко повела плечами и нехотя ткнула в сенсор дозвона. А уже через пару секунд прижала указательный палец к правому уху, в которое, судя по всему, была вложена гарнитура скрытого ношения, и заговорила:

— Доброе утро, Святополк Прохорович!

Судя по кривой улыбке, появившейся на ее лице, куратор интерната от рода Зыбиных заявил ей, что очень занят. И она не смогла не воспользоваться возможностью его поддеть:

— Хорошо. Тогда сбросьте мне, пожалуйста, прямой контакт Александра Всеволодовича — вопрос, по которому я звоню, не терпит отла-… Естественно, понимаю…! Нет, не вариант — тут требуется присутствие кого-либо из первых лиц рода… Что ж, я ему так и объясню!

Прикосновение к сенсору, прерывающему связь, удивило, и Ледицкая, уловив эту эмоцию, насмешливо фыркнула:

— Они жрут-с… И не поверили-с… А зря-с!

— И что вы будете делать?

— Воспользуюсь рабочей электронной почтой главы! — предвкушающе ухмыльнулась она. — Напишу одно-единственное предложение, поставлю флаг «Архиважно!», как и предписывает должностная инструкция, и подожду.

Александр Всеволодович Зыбин позвонил ей от силы секунд через сорок после отправки письма, и целительница, выслушав его вопрос, расплылась в мстительной улыбке:

— Да, категория указана верно… Звонила, но ему некогда… Жду…

— Построит? — полюбопытствовал я, когда она опустила правую руку и расслабилась.

— Нет, приедет сам. Что радует до дрожи в коленях!

Разбираться в их интригах мне было неинтересно, поэтому я вежливо улыбнулся, прислушался к своим ощущениям и признался, что проголодался.

К слову, третий раз за каких-то четыре часа! Лада Леонидовна тут же вскочила со стула и чуть ли не бегом вылетела в коридор. Вернулась буквально минут через пять-семь, вручила мне тарелку с пятью бутербродами со свежайшей ветчиной и очередной раз попросила разрешения провести мини-осмотр.

Я, естественно, возражать и не подумал, так что к моменту исчезновения всех пяти бутербродов получил короткий и совершенно непонятный доклад о состоянии моего организма:

— Ну вот, естественная регенерация преодолела первое плато Залесского и уверенно тянется ко второму, а в зародыше ядра появились ярко выраженные флюктуации Рема-Гольмана!

Я попросил объяснить по-русски и заставил женщину посерьезнеть:

— Скажи, пожалуйста, с какого возраста ты медитируешь по восемь и более часов в неделю?

— С семи лет… — честно ответил я.

— Ты ненормальный! — в сердцах воскликнула она, а затем огорошила: — Твоя энергетическая система уже готова к инициации. Дело только за ядром. А оно сформируется максимум в середине весны! А теперь вопрос: ты знаешь, чем чреваты столь ранние пробуждения?

Я утвердительно кивнул:

— Прежде всего — нездоровым интересом сильных мира сего.

— Все верно! — согласно кивнула она и дала совет. Как мне показалось, от чистого сердца: — Потенциал у тебя серьезный. Теперь главное не перегореть и не продешевить…

…Следующий звонок от главы рода Зыбиных раздался без двенадцати минут десять, то есть, чуть менее, чем через полчаса после первого. Выслушав монолог Очень Большого Начальства, Ледицкая пообещала, что сейчас будет, и сбросила вызов. Потом попросила пожелать ей удачи, выслушала это самое пожелание, в темпе заглянула в зеркало, поправила прическу и убежала. Я зачем-то засек время ее ухода, встал с кровати, подошел к окну, посмотрел на низкую серую облачность, все еще изливавшуюся противным моросящим дождем,

и поплелся к стулу, на котором лежала моя одежда. А когда увидел, во что она превратилась во время драки, вернулся под одеяло, подумал, чем бы заняться, и представил себя на месте главы рода, в школе-интернате которого внезапно объявился очень перспективный Одаренный. Ситуацию разбирал, как учили — сходу создал отдельный документ, выписал в отдельный столбик все теоретические минусы и плюсы этого события, а затем начал придираться к каждому. Пока анализировал первые два, придумалось еще несколько плюсов и один минус, как выяснилось чуть позже, «местного значения». На четвертом допер, что любое усиление России — это ослабление ее политических противников, и в списке минусов появилось словосочетание «Чужие разведки». На шестом я добавил в плюсы фразу «Благодарность Императора», задавил включившуюся было фантазию и… застыл, сообразив, что в семье, в которой появился один физик, в принципе мог бы родиться и второй.

В этот момент я пообещал себе когда-нибудь отблагодарить «Голос», а вместе с ним и целителя, правившего внешность. Ведь именно их стараниями мне досталось прошлое полного сироты!

Представлять альтернативу с побегом из интерната расхотелось минуте на второй, и я вернулся к начатому анализу. Закончив разбираться с плюсами и минусами, задумался о том, что из сложившейся ситуации могу выжать я. Над этим вопросом чах достаточно долго и «нарисовал» целое дерево, каждая ветвь которого представляла некую возможность, на которую можно было выйти после того или иного поворота предстоящего разговора с Александром Всеволодовичем.

Впечатав в память самые важные вместе с подводками, способными на них вывести, какое-то время ломал голову, придумывая надежный и, конечно же, безопасный способ уведомить матушку об очередном повороте жизни. Увы, как я себя ни загружал, вопрос, беспокоивший больше всего, все никак не забывался и напоминал о себе в самый неподходящий момент.

Что за вопрос? О-о-о: мне, всего-навсего, хотелось понять, откуда мог взяться Дар физика у ребенка, мать которого была сильной Воздушницей, а в роду отца, которого она, вроде как, безумно любила, были одни Огневики! И, по возможности, получить убедительные доказательства того, что в жизни моей родительницы не было ни насилия,