Остаток вечера прошел незаметно. После ужина вся женская половина — включая Амабел — объединилась в составлении планов украшения холла и гостиной. Кит сидел поодаль, пытаясь сосредоточиться на латинском переводе. Хью сразу после ужина сказал, что его ждут дела, и напомнил всем, что послезавтра уезжает на пару дней в Дарби.

Когда Амабел спросила его, зачем он едет, Хью ответил, что должен встретиться с одним человеком.

— Хочу знать, какие меня ждут расходы, если я все-таки решу возобновить разработки в старых рудниках. Плавиковый шпат сейчас вызывает большой интерес, но мне нужно многое выяснить, прежде чем я приму окончательное решение.

— Расходы, наверное, будут огромными? — предположила Мэри.

— Вот именно!

Кит поднял голову от книги.

— Помнишь, Мэри, как мы спустились в шахту, а потом бросились бежать, потому что нам показалось, что там привидения?

— А я думала, ты занят своим переводом, — улыбнулась Мэри.

Результат ее подшучивания оказался совершенно неожиданным. Даже уши у Кита побагровели.

— Мне действительно следовало бы внимательнее относиться к своим занятиям, — с виноватым видом пробормотал он. — Я очень благодарен тебе за замечание.

Мэри пристально посмотрела на него, огорченная и озадаченная такой реакцией, и мысленно дала себе слово обращаться с Китом осторожнее. Она никоим образом не хотела его смущать.

Поймав взгляд Хью, она поняла, что он тоже озадачен и огорчен реакцией брата. Что бы это все значило? Кит явно изо всех сил старался быть достойным своего призвания, только вот было ли это на самом деле его призвание?..

На следующее утро Мэри, Джудит, Констанция и Беатриса уселись в ландо и направились в Эбботс-Энд. Как только они выехали за ворота, навстречу им попался экипаж, в котором сидел незнакомый Мэри господин. Она заметила только прядь седых волос под черным шелковым цилиндром и очень темные глаза. Когда он приветственно кивнул их компании, Мэри спросила, кто это. Джудит ответила, что это дядя Гонории, сэр Руперт Хаклоу.

Хьюго сидел за столом у себя в кабинете, просматривая счета одного из своих арендаторов — скудный урожай прошлого лета и вырученные от продажи деньги. Цифры далеко не оправдывали его ожиданий.

А он еще подумывал об открытии заброшенных рудников!

Это казалось маловероятным, но все же он кое-чего достиг за три года. И хотя дела его шли медленно и с трудом, однако они шли!

Хьюго только собирался углубиться в труд по минералогии, когда в дверь постучали. Не дожидаясь, пока о нем доложат, сэр Руперт обогнал дворецкого и вошел в кабинет со словами:

— Рейнворт! Что это за новости мне рассказывает жена о вашем столкновении с Белым Принцем? Почему вы сразу не приехали ко мне? Что за безобразие, когда человек на собственной своей земле не может рассчитывать на безопасность?

Он стянул перчатки, сбросил плащ и сдернул цилиндр, водрузив это все на Сиддонса. Поджатые губы дворецкого явно говорили о том, что он не одобряет манер баронета.

Хьюго мог извинить баронету его дурные манеры, но не его нескромность. С какой стати сэр Руперт начал говорить об этом при Сиддонсе? Хьюго хотел было высказать баронету свое неудовольствие, но желание вернуться поскорее к книге по минералогии победило. Кроме всего прочего, не стоило ссориться с человеком, с которым ему вскоре предстояло породниться. Поэтому он жестом предложил сэру Руперту кресло у своего стола.

— Не желаете ли закусить? Чаю? Кофе?

Баронет отрицательно покачал головой.

— Я ненадолго, — сказал он. — Меня ждут в Эбботс-Энд. Но сначала я хочу услышать о вашей встрече с этим бандитом.

Хью только сейчас заметил, что все еще держит перо в руке, и положил его на серебряный подносик. Он был так озабочен неожиданным появлением Мэри и своими собственными делами, что совсем забыл о ночном приключении.

— Право же, нечего рассказывать, — сказал он, пожав плечами. — Их было трое. По крайней мере, я видел троих. Белый Принц приставил пистолет к голове моего кучера. Все было проделано очень ловко: один остановил карету выстрелом в воздух, второй отнял у меня кошелек, а минутой спустя мы уже мчались дальше. Дело было в полночь — темно, все небо в тучах… Я ничего толком не разглядел. О том, что это был Белый Принц, я догадался по его осанке, а остальных участников нападения, уж конечно, не опознал.

Он не мог заставить себя сказать, что одним из них была женщина. В сущности, ему не было до нее никакого дела, и все-таки… Какими бы соображениями она ни руководствовалась, вступая в банду Белого Принца, Хью не мог вообразить ее себе с петлей на шее.

Взглянув на сэра Руперта, он заметил, что баронет пристально за ним наблюдает. Его маленькие черные глазки блестели, как у охотника в пылу охоты.

Сэр Руперт был высокий худощавый человек с резкими, напряженными движениями. Волосы у него были совершенно седые, хотя ему только в этом году исполнилось пятьдесят. Нос с горбинкой придавал его лицу ястребиное выражение, от носа к тонким губам пролегли глубокие морщины. Но самой выдающейся его чертой были глаза — хотя и небольшие, они походили на тени в безлунную ночь.

— Значит, вы не видели Белого Принца настолько ясно, чтобы его узнать? — спросил сэр Руперт, прищурившись.

— Нет, совсем не видел. Повторяю, я мог различить только, что у него осанка и манеры офицера. Он держался очень уверенно и с достоинством. Но я не видел его лица и никаких знакомых черт не приметил.

— Так… — Настороженность баронета сменилась мгновенной задумчивостью. — Я ценю вашу искренность и готовность поделиться со мной этими сведениями. Леди Хаклоу очень расстроилась, но она, видимо, не правильно вас поняла.

Он изобразил на своем лице улыбку, однако Хью сразу же почувствовал, что эта вежливость напускная. Лишь разница в их общественном положении не позволяла сэру Руперту высказать свои замечания в присущей ему манере — в виде пространной лекции.

— Насколько я помню, — сказал Хью, откинувшись в кресле и слегка прищурившись, — я высказался довольно определенно и недвусмысленно. В каком смысле могла ваша супруга истолковать мои слова?

Если он ожидал, что сэра Руперта смутит такой вопрос, он ошибся.

— Не стану ходить вокруг да около, Рейнворт, — заявил баронет, наклоняясь к нему. — Вы слишком умны, чтобы удовольствоваться чем-либо, кроме правды, а правда заключается в том, что Белый Принц пользуется тем, что он называет состраданием к неимущим, чтобы составить себе состояние.

— Состояние? — переспросил удивленный Хьюго. — Насколько мне известно, он не получил ни с кого больше ста фунтов, а обычно сумма бывает куда меньше.

— Вы правы. Но если сложить вместе все, что он награбил, то получится около трех тысяч. И хотя вам такая сумма может показаться пустяком…

Хью протестующе поднял руку: